Буримович, Алексей Григорьевич

Алексей Буримович<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Центрального комитета Профсоюза рабочих судостроительной промышленности СССР
1965 — 1989
Предшественник:	Владимир Богатиков
Преемник:	Вячеслав Дуркин
Рождение:	18 сентября 1923(1923-09-18) Саратов, РСФСР, СССР
Смерть:	18 апреля 2011(2011-04-18) (87 лет) Москва, Россия
Место погребения:	кладбище Ракитки
Имя при рождении:	Алексей Григорьевич Буримович
Отец:	Григорий Григорьевич Буримович
Мать:	Зинаида Михайловна Саланова (Аптюшева)
Супруга:	Татьяна Васильевна Голицинская (Сажина; род. 1933)
Дети:	сын Алексей (род. 1972)
Партия:	КПСС (с 1943)
Образование:	Горьковский институт инженеров водного транспорта (1952)
Профессия:	инженер-кораблестроитель
Награды:

Алексе́й Григо́рьевич Буримо́вич (18 сентября 1923, Саратов, РСФСР, СССР — 18 апреля 2011, Москва, Россия) — советский профсоюзный деятель, Председатель Центрального комитета Профсоюза рабочих судостроительной промышленности СССР (1965—1989).

Биография

Родился в 1923 году в семье бойца Красной Армии и служащей. В 1941 году окончил среднюю школу города Казани. С июня 1941 года — курсант Чкаловского училища зенитной артиллерии. С мая 1942 года принимал участие в боевых действиях на фронтах Великой Отечественной войны командиром артиллерийского взвода. Участвовал в освобождении Харькова, Сталинграда, в боях на Курской дуге, в форсировании Днепра, освобождении Белоруссии, в форсировании Одера, в освобождении города Кюстрин и во взятии Берлина. Закончил войну 22-летним командиром артиллерийской батареи. После войны окончил кораблестроительный факультет Горьковского института инженеров водного транспорта. По окончании института начал работать на заводе «Красное Сормово» мастером, начальником участка, начальником цеха. Избирался секретарем парткома завода. Работал в Центральном Конструкторском бюро по судам на подводных крыльях. В 1957 году был рекомендован на работу в Горьковский совнархоз в управление судостроительной промышленности. Работал главным технологом этого управления. С 1961 по 1964 год работал директором Богородского механического завода (Горьковская область). С 1965 года по 1989 год возглавлял Профсоюз рабочих судостроительной промышленности СССР.

Ссылки

• [www.unionstoday.ru/news/russian/2011/04/20/14024 Газета «Профсоюзы сегодня»]
• [iremember.ru/memoirs/artilleristi/burimovich-aleksey-grigorevich/ «Бессмертный полк»]

Отрывок, характеризующий Буримович, Алексей Григорьевич

– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.