Буркхардт, Генрих Христиан

Генрих Христиан Буркхардт

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Генрих Христиан Буркхардт (в старых российских источниках Буркгардт, нем. Heinrich Christian Burckhardt; 26 февраля 1811, Аделебзен — 14 декабря 1879, Ганновер) — немецкий лесовод.

Биография

Изучив лесное хозяйство и прослушав курс в Гёттингенском университете, он состоял некоторое время преподавателем в мюнденской лесной школе, а потом последовательно занимал различные административные должности, до директора включительно, по лесному ведомству в Ганновере. Пользовался большой известностью между современниками, как практический деятель по лесному хозяйству, и занимает видное место в лесоводственной литературе своим классическим сочинением: «Säen und Pflanzen nach forstlicher Praxis» (1855 год, 5-е изд. 1880, русский перевод Н. С. Шафранова под названием «Посев и посадка леса», 1876). Из остальных сочинений Буркхардта следует упомянуть: «Der Waldwerth» (1860); «Hülfstafeln für Forsttaxatoren in 3 Abtheilungen» (1852—1858); «Die Theilforsten und ihre Zusammenlegung zu Wirthschaftsverbä nden», 1876 года. Кроме того, им издано в течение 16 лет (1865—1881 гг.) 10 томов сборника «Aus dem Walde».

См. также

• Котта, Генрих

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Буркхардт, Генрих Христиан

Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.