Бурнонвиль, Александр-Альбер де
| Александр-Альбер де Бурнонвиль фр. Alexandre-Albert de Bournonville <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1690 — 1705 | ||
| Предшественник: | Александр II де Бурнонвиль | |
| Преемник: | Филипп-Александр де Бурнонвиль | |
| Рождение: | 16 апреля 1662 Брюссель | |
| Смерть: | 3 сентября 1705 (43 года) Брюссель | |
| Род: | Дом де Бурнонвиль | |
| Отец: | Александр II де Бурнонвиль | |
| Мать: | Жанна Эрнестина Франсуаза д'Аренберг | |
| Военная служба | ||
| Годы службы: | 1683—1705 | |
| Принадлежность: |  Королевство Франция
| |
| Род войск: | тяжелая кавалерия | |
| Звание: | лагерный маршал | |
| Сражения: | Франко-испанская война (1683—1684) Война Аугсбургской лиги Война за Испанское наследство | |
Князь Александр-Альбер-Франсуа-Бартелеми де Бурнонвиль (фр. Alexandre-Albert-François-Barthélémy de Bournonville; 16 апреля 1662, Брюссель — 3 сентября 1705, там же) — французский генерал, участник войны Аугсбургской лиги и войны за Испанское наследство.
Биография
Сын князя Александра II де Бурнонвиля, имперского генерал-фельдмаршала, и Жанны Эрнестины Франсуазы д'Аренберг.
Герцог де Бурнонвиль, граф де Энен-Льетар, маркиз де Рисбур, виконт и барон де Барлен, барон де Комон, сеньор де Тамиз, Сен-Жиль, Бегль, Аравен, Лезен, Буа-Бернар, Ашвиль, Свевик, Сент-Аман, Бальрод, Раншикур, Дивион, Мениль, Фюрн, Нуайель, Руа, Гуи, Ребрёв, Бондю, Васкешаль.
В возрасте девяти лет был послан во Францию воспитываться у дяди, герцога Амбруаза де Бурнонвиля.
1 марта 1683 назначен вторым знаменосцем роты гвардейских жандармов. В кампанию того года участвовал в осаде Куртре, в следующем году служил во Фландрской армии, прикрывавшей осаду Люксембурга.
26 июня 1685 стал первым знаменосцем. В 1688 служил волонтером при осадах Филиппсбурга, Мангейма и Франкендаля. Участвовал в сражении при Валькуре в 1689, битве при Флёрюсе в 1690, осаде Монса и битве при Лёзе в 1691, где двумя ударами шпаги убил вражеского офицера, стрелявшего в него из пистолета.
С 1 января 1692 был вторым прапорщиком своей роты. 4 мая получил патент на чин кампмейстера кавалерии, служил в этом качестве при осаде Намюра и битве при Стенкерке. В упорном и кровопролитном сражении при Неервиндене в 1693 сражался во главе роты жандармов, несколько раз атаковал противника, опрокидывая и обращая в бегство всех, кто находился против него, и был дважды ранен: одна мушкетная пуля пробила ему кисть руки, другая прошла через тело навылет и убила под ним лошадь. По выздоровлении продолжал служить во Фландрской армии до конца войны.
1 августа 1698 стал первым прапорщиком роты, 15 июня 1701 младшим лейтенантом, 29 января 1702 бригадиром кавалерии. В том же году сражался в битве при Нимвегене, в 1703 — при Экерене. В 1704 служил во Фландрской армии, 26 октября был произведен в лагерные маршалы. Заболел, когда армия стояла лагерем у Женапа и Суаньи. Курфюрст Баварский настаивал, чтобы князя доставили к нему на излечение, но Бурнонвиль, узнав, что армия вновь выступила в поход, и ожидается сражение, присоединился к ней, несмотря на недомогание. Проведя, согласно отцу Ансельму, в седле весь день и часть ночи (Пинар пишет о двух сутках), он почувствовал себя настолько плохо, что был перевезен в Брюссель, где умер через шесть дней.
Был погребен в церкви кармелитов в родовой усыпальнице. По словам отца Ансельма, был весьма благочестив и религиозен, и хорошо разбирался в старинных медалях и прочих древних редкостях.
Семья
- Жена (29.08.1682): Шарлотта-Виктория д'Альбер де Люин (6.10.1667—22.05.1701), дочь Луи-Шарля д'Альбера, герцога де Люина, и Анны де Роган-Монбазон
Дети:
- Александр-Луи де Бурнонвиль (16.04.1683—8.03.1684)
- Анн-Шарль де Бурнонвиль (1.12.1684—21.12.1686)
- княгиня Анжелика-Виктория де Бурнонвиль (23.01.1686—29.09.1764). Муж (5.01.1706): Жан-Батист де Дюрфор (1684—1770), герцог де Дюрас, маршал Франции
- Филибер-Эркюль де Бурнонвиль (15.11.1695—08.1696)
- Виктория-Дельфина де Бурнонвиль (23.12.1696—2.04.1774). Муж (14.03.1720): маркиз Виктор-Александр де Майи (1696—1754)
- князь и герцог Филипп-Александр де Бурнонвиль (10.12.1697—5.01.1727). Жена (27.03.1719): Катрин-Шарлотта-Тереза де Грамон (1707—1755), дочь герцога Антуана V де Грамона и Мари-Кристин де Ноай
- сын (ум. 05.1701)
Напишите отзыв о статье "Бурнонвиль, Александр-Альбер де"
Литература
- Père Anselme. Histoire généalogique et chronologique de la maison royale de France. T. V. — P.: Companie des Librairies, 1730., p. 841
- Pinard F.-J.-G. Chronologie historique-militaire. T. VI. — P.: Claud Herissant, 1763., pp. 572—573
Отрывок, характеризующий Бурнонвиль, Александр-Альбер де
На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.
В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
