Бурундай

Бурундай (Бурондай, Буранда, Брандай, Бурулдай, Боралдай, Берендей, тат. Бурандай) — монгольский военачальник, темник Батыя. Друг и соратник Субудай-багатура. Был одним из руководителей западного похода монголов в 1236−1242 годах, позднее был наместником в самой западной части Золотой Орды.

Биография

Бурундай участвовал в монгольском походе на Волжскую Булгарию в 1236 году, Северо-Восточную Русь зимой 1237/1238 годов. После взятия Рязани, Коломенской битвы и взятия Владимира монгольское войско разделилось. Бурундай со второстепенными силами прошёл северным маршрутом, разорив Ростов, Ярославль, Углич, князья которых (племянники Юрия Всеволодовича Владимирского) ушли на р. Сить на соединение с остальными войсками княжества, а также Галич-Мерский и Вологду. Благодаря фактору неожиданности (в полной боеготовности находился только русский сторожевой полк численностью 3 тыс.чел.) войска Бурундая нанесли поражение соединённым русским силам на стоянке в битве на Сити, великий князь был убит.

В 1240 году Бурундай участвовал во взятии Киева. Об участии Бурундая в других эпизодах западного похода, в том числе в дальнейшем походе в Центральную Европу, неизвестно. В 1241 году помог Бату при завоеваниях Польши и Галицко-волынского княжества.

В 1251 году во время борьбы за власть в Монгольской империи Бурундай во главе 100-тысячного войска был отправлен Батыем под Отрар на помощь Мунке против потомков Чагатая.

В 1240-х — 1250-х годах на правобережье Днепра располагались кочевья Куремсы, названного Плано Карпини в числе четырёх ключевых фигур в Золотой Орде. Даниил Галицкий изгнал ордынских баскаков из галицко-волынских городов и развернул наступление на Киевскую землю, контролировавшуюся Александром Невским, но вынужден был отражать литовское вторжение под Луцк. В 1256/57 Куремсу сменил Бурундай. В 1258 году литовцы разорили Смоленское княжество и подступали к Торжку, не встретив противодействия со стороны Александра Невского, который вместе с другими князьями Северо-Восточной Руси находился тогда в Орде. Бурундай передал Даниилу через послов:

Иду на Литву; оже еси мирен, иди со мною.

Даниил послал на помощь ордынцам своего младшего брата Василька с войсками. Последний, после одержанной над литовцами победы, передал Бурундаю часть добычи («сайгат»).

В следующем, 1259 годугоду, когда братья Романовичи справляли во Владимире свадьбу дочери Василька Ольги, от Бурундая явился посол со словами:

Оже есте мои мирници, стретит мя; а кто не сретит мене, тый ратный мне

Даниил отправил к Бурундаю брата Василька, своего старшего сына Льва и холмского епископа Иоанна с дарами. Василько и Лев выполнили требование Бурундая уничтожить оборонительные укрепления городов Данилов, Стожек, Кременец, Луцк и Львов. Затем, в сопровождении Василька, Бурундай пошёл к Владимиру и потребовал разметать крепость, остановившись на ночлег близ реки Житани. После выполнения Васильком и этого требования Бурундай, пропировав несколько дней на его дворе, двинулся к Холму, из которого Даниил уехал в Венгрию. Склоняя по требованию Бурундая горожан к сдаче, Василько дал им понять, чтобы они оборонялись. Ордынцы через несколько дней отступили от Холма и вторглись в Польшу, захватив Люблин. Бурундай через Василько и Льва пообещал жителям Сандомира безопасность в случае прекращения сопротивления, но не сдержал данного слова: ордынцы резали и топили народ в Висле.

Результатом упомянутых двух походов Бурундая на Литву и Польшу обычно считается установление монголо-татарского ига в Галицко-Волынском княжестве. Впоследствии в русских летописях Бурундай не упоминается.

Интересные факты

В пригороде города Алматы, в Алматинской области расположен населенный пункт «Бурундай» по различным предположениям названный в честь монгольского полководца.

В Кеминском районе Чуйской области Кыргызской Республики расположен поселок Боролдой, который по предположениям, тоже назван в честь монгольского полководца.

Источники

• Бурундай // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Бурундай

– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.


В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.