Бурштын
Город
|
Буршты́н[1] (укр. Буршти́н) — город областного значения в Ивано-Франковской области Украины.
Расположен в заплавной долине Гнилой Липы (левый приток Днестра). Население города в 2001 году составляло 15 298 жителей. В 1944—1962 годах Бурштын был районным центром. Название «Бурштын» по-украински значит «янтарь» (заимствовано из нем. Bernstein, что означает «горящий камень»).
 |
Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии.
|
Содержание
Экономика и развитие
Бурштын сегодня — прежде всего промышленный центр, неподалёку от которого работает крупнейшая на Прикарпатье тепловая электростанция. О Бурштыне знают не только на Украине, но и далеко за её пределами, ведь Бурштынская ГРЭС сейчас подсоединена к европейской энергосистеме UCTE и обеспечивает электроэнергией часть Европы.
В 40-х годах XX века селение утратило городской статус, а в начале 60-х годов — статус райцентра. Однако в заплавной долине Гнилой Липы началось сооружение мощной электростанции, последний блок которой запустили в 1969 году.
Современное архитектурное обличье города вырисовывалось в первой половине 1970-х годов. Тогда в Бурштыне воздвигли целый ряд жилых и культурных сооружений. Селение вдвое увеличило свою территорию и втрое — своё население. Финансовые вливания позволили возродить прежние организации и учреждения, также возникли новые предприятия. Кардинальным изменениям подверглась инфраструктура поселения. Однако в 80-x годах интерес столичного руководства к Бурштынской ГРЭС угас, вследствие чего прекратилось финансирование недостроенных объектов. Кризисные явления в экономике крайне заострили социально-экономические проблемы. Однако в годы независимости «заиграла новая кровь» в жилах старого Бурштына и город сумел подняться на дальнейший виток во своей истории — начать активную застройку, возвратить себе статус города.
История Бурштына
Львовский исследователь Петр Сиреджук в 1981 году в одной из своих статей писал, что городок Новое село переименован в Бурштын в 1628 году. Через три года в публикациях того же исследователя появилась дата 1596 год.
В статье двухлетней давности, Сиреджук указывал, что Новое село стало Бурштыном в 1578 году. Исследователь не предоставил ссылку на источник, потому последняя дата сомнительная, ведь в люстрации Галичского старостства за 1578 год местечко ещё именуется Новым селом.
Исходя из этого, вероятнейшей датой переименования следует считать 1596 год. Почему же было переименовано местечко?
Для начала попытаемся выяснить, какие причины в XVI—XVII ст. привели к изменению названий многих поселений на Прикарпатье.
В начале XX ст. польский историк Яблоновский О. первым предположил, что Новое село было матерной осадой Бурштына. В одной из своих монографий он писал: «В северной части волости галицийской, на обшаре добр, предоставленных „навечно“ с Конюшками воєводе Николе Синявскому, было Новое село (наверно сегодня Бурштын)». Что же известно историческому краеведению о первобытном заселении городка?
Впервые в исторических источниках о Новом селе упоминается в документах датированных 1436 годом. На то время поселение входило в состав королевского домена, который фактически был государственной собственностью.
Образовался он в процессе приватизации польскими королями бывших княжеских земель и собственностей оппозиционных бояр.
Для управления скученными массивами королевских населённых пунктов было создано административно-территориальные органы — старостства. Галицийское старостство, в состав которого входила Настащинская волость с Новым селом, было заложёное в 1378 году.
Через полвека после основания им правил любимец короля, шляхтич из давнего польского рода Одровонжив, Никола из Любеня (1433—1436).
Вскоре на эту должность были назначены его родственники: Пётр со Спровы (1436—1448) и Станислав из Ходча (1448—1468) того же герба.
Известно, что в 1565 году в Бурштыне уже существовала церковь «Воздвижения Честного Креста». Священник Нового села в то время имел в своём распоряжении поллана земли и мог бесплатно молоть зерно в местной мельнице.
Следующее упоминание о новосельском душпастыре датируется 1578 годом: Реестр поборовый за этот год подаёт информацию об обложении «русского попа» налогом. Эти вестки позволяют предположить, что уже в XVI веке в населённом пункте — предшественнике Бурштына — Новом селе — действовал храм, служитель которого имел некие льготы. Согласно преданиям, первое культовое сооружение находилось в части города званой Островок (укр. Острівець ), на майдане Пріска.
Воспоминание о Бурштынском храме в исторических источниках датируется 1668 годом. Во время борьбы за епископскую митру меж Андреем Свистельницким и Иосифом Шумлянским, последний, дабы заручиться поддержкою рядового духовенства, ездил по городах и сёлах Галиции, проводя со священниками соответствующие беседы.
Дважды в том году: 20 февраля и 26 сентября он побывал в Бурштыне. Во время тех визитов будущий епископ освятил храм и рукоположил его пресвитера. Документы не сообщают, какой титул был у церкви, посвящённой епископом, и кого именно назначил владыка Бурштынским парохом.
В 1700 году Иосиф Шумлянский перевёл Галицко-Львовскую епархию на унию. С того времени церковь в Бурштыне стала грекокатолическою.
Уроженцы
Упоминания книгах
Семенов Эдуард Валентинович, главный эксперт Экспертно-аналитического центра АО «Концерн Росэнергоатом». Занимается аналитикой состояния безопасности атомных электростанций. Написал книгу «Бурштын — моя малая родина». Председатель профсоюзной организации «Союз справедливого образования».
Напишите отзыв о статье "Бурштын"
Примечания
- ↑ «Атлас мира» — М.: ПКО «Картография» Федерального агентства геодезии и картографии Министерства транспорта Российской федерации: Издательство Оникс, 2007 ISBN 5-85120-243-2 (картография)
Ссылки
- БСЭ: [bse.sci-lib.com/article002167.html Бурштын]
| |||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Бурштын
Петя молча ходил по комнате.– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.
