Бурылина, Надежда Харлампиевна
| Надежда Харлампиевна Бурылина | |
| Отец: | |
|---|---|
| Мать: |
Екатерина Осиповна Куваева (Сенькова) |
| Супруг: | |
Надежда Харлампиевна Бурылина (урождённая Куваева; 1851, с. Иваново, Владимирская губерния, Российская империя — 1921, Иваново-Вознесенск, РСФСР) — российская промышленница и благотворительница из купеческой династии Куваевых, почётный гражданин Иваново-Вознесенска[п 1], супруга фабриканта Н. Г. Бурылина[1][2].
Биография
Родилась в 1851 году в селе Иванове (сейчас — город Иваново) в семье владельца ситценабивной фабрики Харлампия Ивановича Куваева и его супруги Екатерины Осиповны (урождённой Сеньковой)[1].
В 1874 году вышла замуж за одного из представителей купеческого рода Бурылиных, Николая Геннадьевича[3], в этом же году вместе с мужем возглавила семейное предприятие Куваевых[4].
После смерти в 1881 году матери и в 1885 году сестры осталась единственной наследницей всей Куваевской мануфактуры[1].
В учреждённом в 1887 году Товариществе Куваевской мануфактуры с основным капиталом в 1 миллион рублей главный пай принадлежал Надежде Харлампиевне, она же стала главой товарищества; её супруг стал директором-распорядителем и председателем правления товарищества. Под его управлением товарищество активно росло, в развитие основных фондов было вложено свыше 1,3 миллиона рублей. К 1912 году число сотрудников достигло 2 700 человек, а основной капитал вырос до 5 миллионов рублей. К 1917 году фабрика выпускала 2,35 миллиона аршинных кусков различных тканей (на сумму в 20 миллионов рублей) и была крупнейшей в городе[3][1]. На Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде в 1896 году товарищество удостоилось высшей награды для коммерческого предприятия — Государственного герба[5].
Товарищество Куваевской мануфактуры также занималось социальными проблемами своих рабочих: были построены дома, кухня и столовая, амбулатория, баня — бесплатные для рабочих мануфактуры. С 1896 года при фабрике также работало училище на 140—150 мест[5]. Ежегодно на улучшение бытовых условий работников товарищества тратилось 90 тысяч рублей[3].
Надежда Харлампиевна также активно участвовала в различных благотворительных проектах, состояла в разных общественных организациях, была попечительницей училищ и приютов[2]. Так, в 1907 году она выделила принадлежавший ей участок земли, и вместе с супругом они пожертвовали 300 тысяч рублей на возведение на нём Куваевской больницы (названной в честь родителей Надежды Харлампиевны), которая стала первой в городе, построенной полностью на частные пожертвования. Ещё столько же выделили на создание неприкосновенного капитала, проценты с которого шли на содержание лечебного заведения. За это (после открытия в 1910 году больницы) оба супруга 7 июня 1910 года были удостоены звания почётных граждан Иваново-Вознесенска[п 1][3][1].
После революционных событий в России фабрика Бурылиных оказалась национализирована, а они сами выселены из своего дома в квартиру в одном из домов для рабочих, построенных Товариществом Куваевской мануфактуры[6]. Семейное имущество также было конфисковано, и Николай Геннадьевич для содержания семьи был вынужден просить деньги у брата, Дмитрия Геннадьевича Бурылина, который в годы советской власти работал хранителем в созданном им же самим Музее промышленности и искусства[5].
Скончалась Надежда Харлампиевна в марте 1921 года[5].
Напишите отзыв о статье "Бурылина, Надежда Харлампиевна"
Примечания
- Источники
- ↑ 1 2 3 4 5 [ivgoradm.ru/history/POCH-GR/pochgr_old/burilina/burilin%E0.htm Надежда Харлампиевна Бурылина]. Администрация города Иванова. Проверено 16 июня 2016.
- ↑ 1 2 Ж. А. Хоткина, Наталья Львовна Пушкарева, Е. И. Трофимова. [books.google.ru/books?id=_nZBAQAAIAAJ Женщина, гендер, культура]. — М.: Московский центр гендерных исследований, 1999. — С. 265. — 367 с.
- ↑ 1 2 3 4 [bigenc.ru/domestic_history/text/1890215 Бурылины] / А. А. Додонова // Большой Кавказ — Великий канал. — М. : Большая Российская энциклопедия, 2006. — С. 391. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—, т. 4). — ISBN 5-85270-333-8.</span>
- ↑ Михаил Николаевич Барышников. [books.google.ru/books?id=yRKSAAAAIAAJ Деловой мир России: историко-биографический справочник]. — СПб.: Искусство-СПБ, 1998. — С. 214. — 445 с. — ISBN 9785210015037.
- ↑ 1 2 3 4 Ольга Захарова. [my-ivanovo.ru/ivanovo-news/король-«ситцевого-царства»-к-160-летию-с/ Король «ситцевого царства». К 160-летию со дня рождения Николая Геннадьевича Бурылина]. «Рабочий край». ЦНПИ «Моё Иваново». Проверено 15 июня 2016.
- ↑ [www.ivgorod.ru/news/32018 Городские легенды: Таинственный особняк Ивана Бурылина]. ИвГород.ру (1 июля 2011). Проверено 15 июня 2016.
</ol>
Отрывок, характеризующий Бурылина, Надежда Харлампиевна
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
