Бустерная секция

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Бустерная секция, или бустер — секция локомотива, на которой отсутствует кабина управления, поэтому данная секция может эксплуатироваться лишь в сцепе (по СМЕ) с головными, которые оборудованы кабиной. Наибольшее распространение получила на ряде американских железных дорог, на дорогах остальных стран применение бустерных секций относительно редко, ввиду того, что их эксплуатация в отдельности невозможна, либо чрезвычайно затруднена. Часто бустерную секцию называют Средней, что не совсем верно, так как на многих локомотивах (например 3ТЭ3) средние секции оборудованы кабинами и могут управляться в отдельности. На американских железных дорогах бустерную секцию довольно часто называют секцией Б (англ. B unit).

В тяговых агрегатах роль бустеров выполняют грузовые моторные вагоны.





Применение

Отсутствие кабины управления позволяет снизить стоимость секции, при том что мощность остаётся на прежнем уровне. Поэтому бустерные секции получили распространение на дорогах, где активно применяются многосекционные локомотивы. Это прежде всего железные дороги Соединённых штатов. Также бустерные секции получили некоторое распространение на советских/российских железных дорогах, особенно на Транссибирской и Байкало-Амурской магистралях.

Бустерные секции по странам

США и Канада

Виду многочисленности, тепловозы разделены по заводам.

Также путём переделки серийных тепловозов создают бустерные секции:

СССР/Россия

Также, путём переделки серийных тепловозов, строятся бустерные секции для маневровых тепловозов ЧМЭ3.

Австралия

Италия

  • Электровозы E.321 (в основном идентичны FS E.321)

См. также

Напишите отзыв о статье "Бустерная секция"

Отрывок, характеризующий Бустерная секция

– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.