Бутаев, Георгий Данилович

Георгий Данилович Бутаев
Дата рождения	25 декабря 1910(1910-12-25)
Место рождения	село имени Коста Хетагурова, Карачаевский район, Карачаево-Черкесия
Дата смерти	5 октября 1943(1943-10-05) (32 года)
Место смерти	район села Горностай-Поле, Чернобыльский район, Киевская область
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1933—1943 (с перерывом)
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Георгий Данилович Бутаев (1910—1943) — лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1943).

Биография

Георгий Бутаев родился 25 декабря 1910 года в селе Коста Хетагурова (ныне — Карачаевский район Карачаево-Черкесии) в семье шахтёра. Рано остался без отца, с 15 лет работал пастухом, одновременно учась в школе. В 1929 году поступил в Карачаевское педагогическое училище. В 1932 году переехал в Москву, поступил на рабфак, но учёбу не закончил. В августе 1933 года был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию и по комсомольской путёвке был направлен в Луганскую лётную школу, однако по причине осложнений после перенесённого простудного заболевания курсанта Бутаева медицинская комиссия признала не годным к лётной работе. В 1935 году он вернулся в родное село, где стал работать учителем в местной школе. В 1937 году Бутаев заочно окончил осетинское педагогическое училище в Тбилиси. В 1941 году вступил в ВКП(б). Начало войны встретил завучем школы. Осенью 1941 года он был повторно призван на службу в армию. С марта 1942 года — на фронтах Великой Отечественной войны. В том же году Бутаев окончил курсы политработников Саратовского военно-политического училища. Вернувшись на фронт, стал политруком миномётной роты. Участвовал в боях на Воронежском и Центральном фронтах, Курской битве, освобождении Украинской ССР. К сентябрю 1943 года лейтенант Георгий Бутаев был парторгом батальона 712-го стрелкового полка 132-й стрелковой дивизии 60-й армии Центрального фронта. Отличился во время битвы за Днепр.

На рассвете 24 сентября 1943 года батальон Бутаева переправился через Днепр в 100 километрах к северу от Киева, в районе села Староглыбов Козелецкого района Черниговской области. В критический момент боя Бутаев возглавил батальон, поднял его в контратаку против немецких войск и отразил их атаку, несмотря на превосходство противника в численности, уничтожив большое количество танков и пехотинцев врага. В последующих боях на плацдарме Бутаев также принимал активное участие. 5 октября после артподготовки батальон атаковал немецкие траншеи у села Горностай-Поле Чернобыльского района Киевской области. Первые линии траншеи были заняты, однако дальнейшее продвижение батальона было остановлено. Две роты были направлены командиром батальона в обход, а третья, с которой пошёл Бутаев, должна была атаковать противника по фронту. В тот день Бутаев лично поднимал в атаку подразделение четыре раза, неоднократно участвовал в рукопашных схватках, лично в бою уничтожил более 10 вражеских солдат и офицеров. В ходе четвёртой атаки он был ранен и контужен, но поля боя не покинул. В ходе отражения очередной немецкой контратаки Бутаев вновь поднял бойцов в атаку и был убит пулемётной очередью. Похоронен в братской могиле села Парышев Иванковского района Киевской области.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 октября 1943 года за «мужество и героизм, проявленные при форсировании Днепра и в боях за расширение плацдарма» лейтенант Георгий Бутаев посмертно был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Также был награждён орденом Ленина и медалью «За отвагу». Мемориальная доска в память о Бутаеве была установлена в парке города Чернобыль. В честь Бутаева названы улицы в Чернобыле, Черкесске, Владикавказе. У здания школы села Коста Хетагурова установлен бюст Бутаева.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Муриев Д. З. Осетии отважные сыны. — Орджоникидзе: Северо-Осетинское изд., 1974.

Отрывок, характеризующий Бутаев, Георгий Данилович

Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.