Бутаково (Омская область)

Село Бутаково Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Омская областьОмская область Муниципальный район Знаменский Координаты 57°02′49″ с. ш. 74°05′21″ в. д.57.04694° с. ш. 74.08917° в. д. / 57.04694; 74.08917    Глава Зинич Владимир Николаевич Основан 1634 Первое упоминание 1634 Высота центра 49 м Тип климата континентальный Официальный язык русский Население 294 человек (2010) Национальный состав русские сибирские татары Конфессиональный состав православные христиане мусульмане-сунниты Названия жителей бутако́вец бутако́вцы Часовой пояс UTC+6 Телефонный код +7 38179 Почтовый индекс 646541 Автомобильный код 55 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=52212802001 52 212 802 001] Бутаково Москва Омск Знаменское Бутаково

К:Населённые пункты, основанные в 1634 году

Бутако́во — село в Знаменском районе Омской области. Административный центр Бутаковского сельского посления.

Физико-географическая характеристика

Находится в 20 км от районного центра села Знаменское, в 30 км от города Тара и в 330 км от Омска. Расположено на левом берегу реки Иртыш. Протяженность села с севера на юг около 1800 м, с запада на восток около 500 м.

Бутаково расположено в пределах Васюганской равнины, являющегося частью Западно-Сибирской низменности. Особенно большое влияние на формирование ландшафта оказали события четвертичного периода. В течение этого времени территория Васюганской равнины испытывала неоднократные опускания и была областью преимущественно аккумуляции рыхлых аллювиальных, озёрных отложений.

По результатам палеонтологических исследований установлен факт существовании в прошлом на территории Среднего Прииртышья продуктивных пастбищных экосистем. Качественный и количественный состав находок ископаемых костей свидетельствует о существовании в недалеком геологическом прошлом на территории Омского Севера биоценозов, значительно отличающихся от нынешних по составу первичных и вторичных консументов. Видовой состав найденных крупных млекопитающих (лошадь, бизон, дикий бык, шерстистый носорог, мамонт, олени разных видов, пещерный лев) говорит о лесостепном, преимущественно открытом, характере ландшафта и о весьма холодном климате, но не об аридных полупустынных или тундровых условиях.

В 1890 году образцы почвы, взятые около села показали, что чернозёма здесь нет, а встречается бурый суглинок глубиной 4-9 вершков и серый глубиной 9 вершков.

Южная часть Знаменского района Омской области относится к зоне подтайги или смешанных лесов. Зона подтайги представляет собой своеобразную полосу, соединяющую область избыточного увлажнения с расположенной южнее областью оптимального увлажнения. Пониженное испарение является одной из причин избыточного увлажнения и образования большого количества болот. Годовой слой стока уменьшается по сравнению с подзоной южной тайги до 75 мм/год. Широкому развитию болот способствует плоский характер рельефа и распространение глинистых водоупорных пород. С 1990-х годов наблюдается повсеместно подъём грунтовых вод. Гидрографическая сеть представлена Иртышом с притоками Уй, Оша, Большой Аёв. Озёра представлены старинными водоемами поймы Иртыша.

Наиболее распространены в смешанных мелколиственных лесах серые лесные почвы. На суглинистых грунтах формируются различные болотные почвы. Они занимают до 40 % территории и приурочены к поймам и межгривным понижениям.

На территории Знаменского района известно 32 месторождения полезных ископаемых, из которых: 26 месторождений торфа, 5 месторождений сапропелей, 1 месторождение кирпичных суглинков.

В 0, 2 км к западу от Бутакова находится Киселёвско-Русиновское мелкозалежное торфяное месторождение (участок 657), разведанное в 1988 году. Общая площадь месторождения 10 000 га, запасы торфа — около 15 980 000 тонн.

В 3 км к северо-востоку от Бутакова находится Мамешевское торфяное месторождение, разведанное в 1936 году, с прогнозными ресурсами 2 400 000 тонн.

Природные ресурсы окрестностей Бутакова благоприятны для лесного хозяйства, животноводства, выращивания зерновых и овощных, в частности, кормовых культур. Обилие озёр способствуют созданию зон отдыха, охотничьих угодий и рыборазводных хозяйств.

Климат

Климат в Бутаково континентальный. Теплоэнергетические ресурсы невелики. Радиационный баланс равен 4000 МДж/м² в год. Максимально возможное испарение составляет около 420 мм/год при годовой сумме осадков более 450 мм. Годовой слой стока достигает 140 мм. В осенне-зимний период накапливается большое количество влаги, и, поскольку, летом испаряемость здесь низкая, создается избыточное увлажнение.

Продолжительность солнечного сияния в лесной зоне составляет 1600 часов, что обусловлено частой облачностью и туманами. В течение 4, 5 месяцев ощущается недостаток солнечного тепла.

По данным метеостанции в селе Васисс, расположенной в 51 км от Бутакова, в южной тайге температура зимой в отдельные годы достигала − 54°С. В течение всего периода вегетации возможны значительные заморозки на почве. Максимум температуры выше + 30°С наблюдается редко (июнь-июль) и совпадает с периодом выпадения наибольшего количества осадков (65-75 % осадков выпадает летом), то есть в период наибольшего развития и роста древесной растительности. Засухи редки. Вегетационный период колеблется от 139 до 160 дней.

Растительный и животный мир

Растительность представлена лесом, кустарниковыми зарослями, лугами, культурной растительностью полей и участками естественной лесостепной растительности. Из лесной флоры преобладают мелколиственные породы деревьев: берёза бородавчатая или повислая, осина, ива. Нередко можно встретить отдельные участки осинников в возрасте до 100 лет. Из хвойных пород сосна. По возрасту преобладают молодняки и средневозрастные насаждения. В лесу и по окрестностям села также распространены: дикая яблоня, черёмуха, рябина, сирень. Вдоль улиц села и автодороги Тара-Знаменское имеются искусственные насаждения тополя, сосны, ели.

Естественные берёзовые и осиновые леса имеют среднюю сомкнутость крон (0,5-0,6). В таких лесах хорошо выражен ярус кустарников высотой до 3-5 м. В травяном ярусе преобладают сныть обыкновенная и клевер средний. Леса из берёзы бородавчатой и осины принадлежат к травяным типам. Флористический состав лиственных лесов является средним по видовому богатству (31-33 вида) в связи с повышенной рекреационной нагрузкой, выпасом сельскохозяйственных животных.

В лесах и на лугах произрастают съедобные ягоды: малина, брусника, земляника, клюква, костяника, рябина, смородина, ежевика. В лесу много грибов: грузди, опята, подберёзовики, подосиновики, белый гриб, а также мухоморы, поганки, множество других.

Животный мир мелколиственных лесов беднее южной тайги, здесь не водится росомаха, значительно меньше медведей, почти нет куньих. Сюда заходят животные из северной лесостепи — лоси, косули, кабаны и др. Кроме того, распространены грызуны: зайцы, бобры, ондатры, суслики, лесные мышовки. Из хищников характерны волк, обыкновенная лисица, хорёк степной.

Очень разнообразен видовой состав птиц — около 60 видов. Из хищных наиболее распространены чёрный коршун, ястреб-перепелятник, обыкновенный канюк, болотный лунь. Из куриных — тетерев, рябчик, белая и серая куропатки.

В северных районах Омской области отмечены 4 вида рептилий (прыткая ящерица, живородящая ящерица, обыкновенная гадюка, обыкновенный уж) и 2 вида земноводных (сибирская и остромордая лягушки).

Ихтиофауна представлена озёрно-речными видами бассейна Иртыша. Вблизи Бутакова обитают представители осетровых (сибирский осётр, стерлядь), лососевых (нельма), карповых (язь, лещ, плотва, елец, серебряный и золотой карась и др.), щуковых (щука), окуневых (окунь, судак, ёрш), тресковых (налим). Кроме того, из класса круглоротые встречается речная минога.

Знаменский и Тарский районы Омской области являются неблагополучными по клещевому вирусному энцефалиту и иксодовому клещевому боррелиозу.

• Хохлатая чернеть в Бутаково.jpg

  Хохлатая чернеть в кювете на трассе Тара-Знаменское

• Малинник в Бутаково.jpg

  Дикая малина в окрестностях Бутакова

• Муравейник в Бутаково.jpg

  Муравейник в берёзовом лесу

• Подосиновик в Бутаково.jpg

  Подосиновик красный (Leccinum aurantiacum)

Часовой пояс

Бутаково находится в часовом поясе Омское время. Смещение относительно UTC составляет +6:00. Относительно московского времени часовой пояс имеет постоянное смещение +3 часа и обозначается в России как MSK+3.

История

Одно из старейших сёл Омской области — основано в 1634 году (по одной из версий — в 1620 году). День села отмечается в июле.

На территории Среднего Прииртышья, которое занимает современная Омская область, люди обитали с древнейших времен. В неолите (IV тысячелетие до н. э.) на территории области жили в основном охотники и рыболовы. В культурном слое находится множество каменных орудий труда, фрагментов лепной керамики, костей животных и рыб. В III тысячелетии до н. э. население осваивает искусство изготовления орудий труда и украшений из меди, начинается зарождение скотоводства (эпоха энеолита — меднокаменный век). В 35 километрах от Бутакова, у села Екатерининское Тарского района открыта неолитическая стоянка.

В историческое время район Среднего Прииртышья стал ареной многочисленных миграций различных народов, взаимопроникновения культур леса и степи. Коренное древнеугорское население (предки современных венгров) было вовлечено гуннами в IV—V веках н. э. в Великое переселение народов. В средневековье территория юга Западной Сибири входила в состав различных кочевых империй — от Западно-Тюркского каганата до Сибирского ханства. Около тысячи лет назад по Иртышу и Тоболу проникают из Центральной Азии тюркские племена, образовавшие этнос сибирских татар.

Исторический процесс русского заселения Среднего Прииртышья, как и всей Сибири занял примерно три с лишним столетия. Поход Ермака открыл широкий путь для проникновения русских в Сибирь, и после этого русские переселенцы сравнительно быстро освоили северную часть Прииртышья. Формирование постоянного населения этого края началось с основания города Тары в 1594 году. Более двухсот лет Тара была воеводским и уездным городом края, опорным пунктом, вокруг которого росли русские сёла и деревни. В начале XVII века здесь был создан лишь небольшой очаг первоначального русского населения.

Появление постоянного русского населения в Сибири в виде военных гарнизонов поставило задачу снабжения их продовольствием, прежде всего хлебом, доставка которого из-за Урала обходилась очень дорого. Поэтому правительство потребовало от сибирских воевод заведения пашни возле крепостей и начало принудительно переселять крестьян из северных регионов России. Крестьяне селились на государственных землях, не занятых местным, нерусским населением. Переселенец получал участок земли для личного «собинного» хозяйства и «подможные» деньги: «на подъём, на дворовое строение, на платье и всякий обиход, хлеб, скот и инвентарь». Расчёт производился либо обработкой в пользу государства участка земли (т. н. государевой десятинной пашни), либо оброком в виде хлеба.

Первые поселенцы расчищали под пашню земли на северном краю лесостепи и в южной тайге. Условия земледелия в корне отличались от российских. В центральных районах страны в это время господствовала паровая система в форме трёхполья. В Западной Сибири в XVII веке из-за обилия свободной земли широко распространился перелог: участок пашни засевали несколько лет подряд, а по его истощении расчищали и распахивали новый.

К концу XVII века Сибирь сама обеспечивала себя хлебом. Из Среднего Прииртышья хлеб вывозили во вновь осваиваемые земли. Помимо земледелия, крестьяне занимались также рыболовством и пушным промыслом. Служилые люди из Тары разведали несколько соляных озёр в верхнем течении Иртыша, на наиболее крупных из которых, Ямышевском и Коряковском, стали добывать соль. Тара стала обеспечивать солью всё население Западной Сибири. Ремесло развивалось очень слабо и большая часть необходимых промышленных товаров (ткани, металлические вещи и т. д.) привозили из Европейской части России.

В течение XVIII—XIX веков происходит расширение ареала расселения и быстрый рост численности населения региона. Количество населённых пунктов с 60 к началу XVIII века увеличивается до 300 к началу XIX века и до 3000 к 1914 году. Численность населения возрастает с 10 тысяч до 1 миллиона человек.

XVII век

В 1624 году вблизи Тары учтены 2 деревни по 5 дворов и 27 однодворок, деревня Евтина при озере Зуеве, деревня братьев Софроновых на речке Ибейке, Трещепина и Жаденева на реке Оше.

На южных рубежах Сибири, в том числе в Тарском уезде, в первой половине XVII века было неспокойно. Среднее Прииртышье постоянно подвергалось набегам со стороны кочевников-джунгар (калмыков), Так, в 1630 году калмыки совершили нападение на местных татар, находившихся под покровительством Москвы. Из Тюмени доносили, что «агаряне грабят русские селения, хлеба выжигают и захватывают пленных». В другом донесении сообщалось: «налётчики взяли в полон жен и детей». Получив известие об одном из набегов, отряд тарских казаков «на спехе вышел вдогонку, настиг грабителей у урочища Кошкаргай». В бою был «отбит полон и скот».

Калмыцкие «немирные люди» и в последующие годы неоднократно нападали не только на ясачные волости, но и на русские селения. В частности, в одной из грамот сообщается, что в 1634 году калмыцкие люди «побили» служилых людей и крестьян, «многих в полон взяли, а хлеба сожгли». Однако тарские жители совершили ночной налёт на стан не успевших далеко уйти калмыков. Как сообщается в летописи, ставшей легендой, «когда солнце уклонившееся на закат и покрыся землю ночною тьмою, тарчане билися яко соколы, и налётчики были разбиты». У калмыков были отбиты пленные русские и татары, а также триста лошадей. Остатки калмыков ушли на юг: «погани со срамом поидоша восвояси».

Тарский князь Фёдор Вельский донёс в Тобольск и Москву о победе. Вместе с тем, он указывал на необходимость увеличения численности гарнизона Тары, как порубежного города. Московский царь Михаил Фёдорович прислушался к словам сибирского воеводы, помог людьми, оружием и хлебом. В том же 1634 году для службы в Тару переводятся с семьями 340 стрельцов и казаков из Вологды и Нижнего Новгорода, которые расселяются в окрестностях Тары и основывают деревни Бутакова, Копейкина, Киселёва, Островная и другие. По обычаям того времени свои названия большинство деревень получают по фамилиям их основателей — «деревня казака Бутакова», «деревня казака Ставшева» и т. д.

Помимо основателя села, в окрестностях Тары проживало ещё несколько казаков с фамилией Бутаков. Известно, что другой Бутаков вместе с казаком Перминовым основали деревни на реке Оше, возле устья речки Тевриз. В 1660-е годы в деревнях Копейкиной и Бутаковой проживало уже по 3-5 семей Бутаковых. Это, как правило, были братья, сродные братья и племянники первопоселенца.

XVIII век

Построенная прямо на берегу Иртыша деревня Бутакова часто подвергалась наводнениям во время весеннего половодья. В связи с этим в 1700 году деревня была перенесена южнее, на возвышенность, где и находится до настоящего времени. Историк Герард Фридрих Миллер, проплывший в 1734 году по Иртышу от Тобольска до Усть-Каменогорска, отметил:

Дер. Бутакова, на западном берегу, в 2 верстах от Кабузаски. Отсюда прямой тракт на Тару идёт далее через русские деревни Юрлагину, Копейкину и Петрову, которые расположены не на Иртыше, а к западу от него.

Наряду с коренными жителями значительную часть населения села стали составлять ссыльные (крестьяне, стрельцы, старообрядцы), а также солдаты регулярных войск и казаки из Европейской части России.

С 1730-х годов десятинная пашня была заменена натуральным оброком, а в 1760-х — денежным. Оброчный сбор составлял сначала 1 рубль с «души», с 1768 года — 2 рубля, а в 1783 году был повышен до 3 рублей. Сбор взимался сверх подушной подати.

В 1744—1745 годах в Бутаково была построена почтовая станция Московско-Сибирского тракта, что дало мощный толчок развитию ямщицкого дела. Крестьяне Бутаковской волости содержали лошадей не только в Бутаково, но и в окрестных уездах Тобольской губернии.

Помимо станций, для размещения на ночь ссыльных и каторжан в деревнях, стоящих вдоль тракта, строились этапы и полуэтапы. Этапы отстояли друг от друга на 50—60 км. На этапах ссыльным и арестантским партиям полагался отдых, так называемая днёвка — день и две ночи. Между этапами на расстоянии примерно 20 км от них находились полуэтапы, где полагалась только одна ночь отдыха (ночёвка). Один из этапов Московско-Сибирского тракта находился в Бутаково.

В 1791 году через Бутаково проследовал в ссылку в Илимский острог А. Н. Радищев, автор «Путешествия из Петербурга в Москву», который в своих путевых записках описал быт местного населения:

«За Рыбинской выехав на реку Аев, едешь вниз её до Аевской слободы. Здесь везде, как и в Таре, все почти раскольники. Знаменский погост сидит на заливе Иртыша или озере, называемом Изюк. Будаково село на Иртыше. Мужики все зажиточные, пашут, торгуют скотом, бьют зверей, ездят в извоз. Во многих селениях живут стрельцы и конфедераты. От Тобольска до Тары 560 вёрст. От Тары до Тобольска делают новую дорогу по Иртышу. Подъезжая к Таре и по ту сторону Тары при въезде многих деревень стоят деревянные кресты. Город Тара стоит половина на пригорке, половина внизу, примкнув одним углом к Иртышу. В Таре промышляют кожевенным мастерством, кузнечным. Торгуют салом в Петербург, на линию, с киргизами».

В 1797 году А. Н. Радищев вновь проезжает Бутаково, возвращаясь из ссылки:

До села Будакова 30 вер. Дорога идет по возвышенному древнему берегу Иртыша, правый оного берег ведет за собою сосновый лес, левый — низкий березник и вдаль болота. Таковая же дорога продолжается до Знаменского погоста или Чередова 20 вер., лежащего на озере Изюке, которое ни что есть, как залив из Иртыша. В сем озере, а паче в другом, в десять верст от Тары, ловят много рыбы даже и зимою, весьма вкусной. Едучи от Чередова, дорога почтовая идет влево на Аев реку, а другая ближайшая, по которой бывает проезд обозам, идет вдоль Иртыша большею частию чрез татарские селения. Сделаны для летней дороги просеки, но зарастают, и мосты сносит водою. Для того по ней не ездят летом.

XIX век

В первой половине XIX века в Сибирь устремился новый поток переселенцев из Европейской части России. Правительство переселяло государственных крестьян из густонаселённых губерний, но как и в XVIII веке, преобладали самовольные поселенцы. Особенно большой приток населения наблюдался вблизи Московско-Сибирского тракта, где находилось много больших и богатых сёл. За первую половину XIX века население Тарского и Омского округов Тобольской губернии выросло более чем в два раза и превысило 200 000 человек.

Во второй половине XIX века значительно возрастает сельскохозяйственное производство, улучшаются сельскохозяйственные орудия. В 1860—1870-х годах крестьяне начинают пахать землю сохой-колесухой (соха на тележном передке), в которую запрягали трёх лошадей. В 1880-х годах, после открытия в Омске склада сельскохозяйственных орудий, зажиточные крестьяне стали покупать плуги, веялки, молотилки, жнейки, сенокосилки, конные грабли. В Тарском округе значительно выросли посевные площади, увеличились урожаи. Произошёл переход от натурального земледелия к товарному. Уже к началу 1880-х годов Тарский и Тюкалинский округа Тобольской губернии ежегодно продавали свыше 300 000 пудов зерна.

В 1840 году в Бутаково была построена деревянная одноэтажная церковь во имя святого Николая Чудотворца. В 1891 году она сгорела и на её месте была построена новая церковь. Средства на постройку собрали прихожане и купец первой гильдии города Тары Немчинов. Тарская мещанская управа пожертвовала бутаковской церкви месточтимую икону Тихвинской Божьей матери, которая ранее принадлежала Тарской ратуше.

После правительственного указа 1845 года в лютеранском селе Рыжкове появились «распутные бродяги», распространились драки, пьянство и воровство. Люди разных национальностей не уживались между собой. В результате этого обстоятельства в 1859 году от главной лютеранской колонии отделились четыре новые. В село Бутаково в 333 верстах от Рыжково переселились латыши, эстонцы и другие.

После подавления в 1863 году восстания в Царстве Польском в селе разместили большое количество ссыльных поляков. В 1882 году им было разрешено вернуться в Польшу, однако часть из них, имевшая свои хозяйства, осталась в селе. Их потомки с фамилиями Першукевич, Сапага, Татаржицкий, Аржаковский до сих пор проживают как в Бутаково, так и в соседних населённых пунктах Знаменского и Тарского районов.

В 1867 году в Бутаково была открыта школа, ставшая первым образовательным учреждением на территории современного Знаменского района Омской области. Школа находилась в ведении Министерства народного просвещения и имела трёхгодичный курс обучения.

По состоянию на 1868 год в селе имелась православная церковь, почтовая станция, этап, волостное правление.

В 1887 году жители села коровьего пастуха не нанимали, овечий был нанят за 30 рублей в лето на хозяйственных харчах, причём один день корма полагался за 5 овец.

На 1890 год жители села сеяли 15-20 пудовок на десятину. Всюду применялись удобрения. В селе имелось 55 домов и 54 домохозяев, лошадей 212, рогатого скота 176, овец 205, свиней 86, коз 36. В селе проживали ссыльные в 8 домах (19 мужчин, 15 женщин) у них были лошадей 30, рогатого скота 26, овец 34, свиней 18.

К 1893 году в селе насчитывалось 57 дворов (из них 54 крестьянских), население составляло 213 человек.

XX век

Начало XX века было для Бутакова и Сибири в целом временем больших перемен. Массовая крестьянская колонизация вызвала резкий скачок в развитии экономики края, прежде всего её аграрного сектора, а Транссибирская железнодорожная магистраль обеспечила включение местного хозяйства в систему всероссийского и европейского рынков. Омск и Тара превратились в транспортно-торговые центры Западной Сибири. Здесь сосредоточилась оптовая торговля хлебом, сливочным маслом, другими продуктами сельскохозяйственного производства.

На 1903 год в селе имелась церковь, волостное правление, министерская школа, хлебо-запасный магазин, торговая лавка, казённая винная лавка, почтовая станция, земская станция. Находилось при реке Иртыш на почтовом и земском трактах. Благодаря переселенцам резко возросло население Бутаковской волости. В 1903 году в ней насчитывалось 37 деревень и 3901 житель.

На 1907 год в селе имелось волостное правление, церковь, министерская школа.

На 1910 год имелась церковь, школа официальная, хлебный магазин, винная лавка, 3 торговые лавки, маслодельня, почтовая станция, земская станция.

В 1910 году в Бутаковской волости Тарского уезда Тобольской губернии зарегистрировано 14 маслодельных заводов, перерабатывающих в год около 80 000 пудов молока.

На 1912 год в селе проживал 241 человек православный. Имелись 2 мелочные лавки, винная лавка.

В справочной книге Омской епархии за 1914 год указано, что в селе Бутаково общее число прихожан составляет 241 человек, которые занимаются, в основном, хлебопашеством и скотоводством. Среднее количество посевов ржи, пшеницы и овса — от одной до пяти десятин. Рыболовство и овцеводство ведутся в небольшом количестве. Никаких ярмарок и заводов в приходе нет, но имеются две молочные лавки и одна винная. За медицинской помощью ездят в Тару. Проезд до Омска летом на пароходе в каюте 3 класса стоит 3 рубля, зимой на конях — 20 рублей.

До 1917 года село входило в Тобольскую губернию Тарский уезд Бутаковскую волость.

С 1919 по 1924 годы Бутаково являлось волостным центром Бутаковской волости Тарского уезда Омской губернии.

Революция и Гражданская война поначалу мало коснулись Бутакова. 9 марта 1918 года в Таре состоялся уездный съезд советов, провозгласивший в уезде советскую власть. На заседании был заслушан доклад организационной комиссии «Об организации на местах советской власти», на основе которого было принято постановление о создании в каждом населённом пункте уезда своего самостоятельного совета крестьянских депутатов. Совет должен был избрать исполком в составе трёх или более членов, председатель которого наделялся обязанностями сельского старосты. Однако сформироваться данные органы не успели — в июле 1918 года советская власть в Прииртышье пала, а власть оказалась в руках Временного Сибирского правительства, которое осенью того же года было свергнуто Колчаком.

В 1921 году произошла засуха, в результате которой в Тарском уезде Омской губернии погибло 31, 9 % посевов, средняя урожайность составила 1, 4 центнера с гектара. Во многих единоличных хозяйствах было собрано менее 1 пуда зерна на едока. Стоимость мяса в 1921 году оказалась в 1, 5 раза дешевле стоимости муки, так как из-за нехватки кормов производился массовый забой скота. Во многих деревнях Бутаковской волости начался голод.

В 1924 году Бутаковская волость была переименована с переносом центра в село Знаменское. В 1925 году территория волости вошла в образованный Знаменский район Тарского округа Сибирского края.

В 1929 году в Бутаково организован колхоз «Трактор Сибири» (председатель — Локтин И. Ф., затем — Андреев Н. А.). В колхозе имелась кузница, кирпичный сарай, верёвочная, лесозаготовка, хлебопечение.

В 1936 году закрыта церковь. В здании церкви располагается клуб и библиотека.

С первых дней Великой Отечественной войны началась перестройка работы на военный лад. На фронт были мобилизованы почти все трудоспособные мужчины. Из колхоза в значительном количестве были забраны лошади. В качестве тягловой силы стали применяться коровы. Резко сократилась посевная площадь.

В 1943 году в селе были временно размещены депортированные калмыки, а также открыт детский дом для детей-сирот из блокадного Ленинграда.

В 1952 году закрыт маслозавод.

В 1958 году Хрущёв начал проводить политику, направленную против личных подсобных хозяйств. Жителям городов и рабочих посёлков было запрещено держать скот, у колхозников личный скот выкупался государством. Начался массовый забой скота колхозниками. Эта политика привела к сокращению поголовья скота и птицы, ухудшила положение крестьянства. В 1958 году в Бутаково и Мамешево создан колхоз «Новая жизнь».

До 1960 года в Бутаково не было ни одного трактора, ни одного автомобиля. Большинство работ производилось вручную. Из-за нехватки трудоспособного населения к колхозным работам привлекали школьников (7-9-летние вывозили навоз на поля, 10-летние возили в сенокос копны). В 1961—1962 годах в числе пяти укрупнённых колхозов Знаменского района образуется колхоз «Ленинский путь», просуществовавший до начала 1990-х годов, с центром в селе Бутаково, куда входят деревни Мамешево, Юрлагино и Копейкино.

В 1968 году колхозникам разрешили получить паспорта. Вместо трудодней стали выплачивать заработную плату.

В 1980-е годы в Бутаково появляется водопровод, строится жильё и колхозные объекты (кормоцех, животноводческие помещения). Поступает новая техника — тракторы, комбайны, картофелекопалка, льнотеребилка и т. д. В селе появляется много дипломированных специалистов — инженеры, агрономы, зоотехники. К концу 1980-х годов колхоз «Ленинский путь» обрабатывал более 3 000 га пахотной земли (с урожайностью 18-22 центнера с гектара), имел 3 100 голов крупного рогатого скота (с надоями в 2 850-2 950 литров в год).

В 2000 году село Бутаково заняло третье место в областном конкурсе по благоустройству в номинации «Самый благоустроенный центр сельского округа, сельской администрации» по северной зоне Омской области.

XXI век

В 2000-е годы на Омском севере значительно сократились посевные площади, уменьшились объёмы лесозаготовок, экономика все более и более принимает натуральный характер, активное население выезжает на заработки на нефтепромыслы Тюменской области.

Ближайшие населённые пункты

Рядом с селом Бутаково находятся следующие населённые пункты, административно относящиеся к Знаменскому и Тарскому районам Омской области: Себеляково (2 км), Курманово (3 км), Мамешево (5 км), Юрлагино (5 км), Копейкино (6 км), Крапивка (6 км), Сеитово (7 км), Пологрудово (7 км), Пятилетка (8 км), Петрово (10 км), Киселёво (12 км), Малая Кова (14 км), Тимирка (15 км), Чёкрушево (15 км), Михайловка (16 км), Лоскутово (18 км).

Население

Население Бутаковского сельского поселения по состоянию на 01.01.2010 года составляло 760 человек. Население собственно Бутакова — около 300 человек.

Органы власти и управления

Бутаково является центром Бутаковского сельского поселения (округа) Знаменского района Омской области, куда помимо собственно Бутакова входят деревни Копейкино, Курманово, Мамешево и Юрлагино. Глава администрации — Зинич Владимир Николаевич (избран в 2010 году). Общественная безопасность обеспечивается Участковым пунктом полиции № 431 ОВД Знаменского района, расположенным непосредственно в селе. Бутаково находится в юрисдикции мирового судьи судебного участка № 5 Знаменского района Омской области.

Экономика

Местное хозяйство

С момента образования деревни жители занимались различными видами сельскохозяйственной деятельности. Для бытовых нужд в окрестностях села традиционно извлекается песок и глина. Ведётся лесоразработка: заготовка дров для печного отопления, а также древесины для хозяйственных построек.

В частном приусадебном хозяйстве жители в основном заняты огородничеством, представленным такими культурами, как: картофель, свёкла обыкновенная, капуста, подсолнух, морковь, земляника, помидоры, огурцы, хрен, лук, чеснок, укроп, щавель, тыква и другие виды. Насекомые, наносящие вред в огородничестве, главным образом представлены белянкой и колорадским жуком. Садоводство развивается различными сортами яблони, вишни, малины, смородины, черёмухи, ирги и др.

Жители имеют возможность заготовлять лекарственные растения, грибы, лесные и полевые ягоды, чагу, берёзовый сок. Очень популярны охота и рыболовство. Скотоводство представлено выращиванием крупного рогатого скота (коровы), овец и свиней. К 2000-м годам поголовье скота, выращиваемого в личных подворьях, в селе сократилось. У многих хозяев есть лошади. Почти в каждом дворе — домашняя птица: гуси, утки, куры.

В Бутаково имеется крупное крестьянское (фермерское) хозяйство Г. А. Юрлагина, сенокосные угодья которого занимают около 900 га. В 2009 году при КФХ создана свиноферма. В 2011 году житель села Э. Ахметов построил гусеферму.

Источниками водоснабжения являются поверхностные и подземные воды. Пресная вода обеспечивается водопроводом общей длиной 3147 м. Имеется насосная станция и водонапорная башня объёмом 24 куб. м. Водонапорная башня находится в аварийном состоянии. Принадлежавший колхозу «Ленинский путь» пожарный автомобиль АЦ-30(53А)-106А в 2009 году признан бесхозным имуществом и передан в собственность Знаменского муниципального района Омской области.

Связь и СМИ

Село телефонизировано. Доступна сотовая связь, обеспечиваемая операторами «Билайн», «МегаФон», «МТС» и «Tele2». В центре села компанией ОАО «Сибирьтелеком» был установлен таксофон. Есть доступ к сети Интернет. Установленные в домах радиоточки принимают передачи «Радио России». Доступны телевизионные передачи телеканалов: «Первый канал», «Россия-1», «Россия-2», НТВ, Рен-ТВ, а также Знаменского и Тарского филиалов ГТРК «Омск».

В Бутаково находится отделение почтовой связи ФГУП «Почта России». С 1939 года основным источником информации о жизни района для бутаковцев выступает Знаменская районная газета «Вперёд». Часть жителей села являются подписчиками тарской районной газеты «Тарское Прииртышье».

Транспорт

Через Бутаково проходит автомобильная дорога с твёрдым покрытием Тара-Знаменское. Планируется, что данный участок дороги станет составной частью транспортного коридора «Тобольск—Тара—Томск». В 7 км от Бутакова у села Пологрудово находится паромная переправа через Иртыш.

Имеется автобусное сообщение, осуществляемое ГП «Омскоблавтотранс» и частными перевозчиками (маршруты № 504 «Знаменское-Тара», № 106 «Знаменское-Копейкино», № 1720 «Тара-Усть-Ишим» и др.). Автобусами, проходящими через Бутаково, можно доехать на север до Усть-Ишима, на юг — до Омска. Возможен вызов такси.

Некоторые жители села, кроме легковых автомобилей, имеют в собственности грузовые автомобили и тракторы. Традиционно жители также пользуются гужевым транспортом, велосипедами и мотоциклами.

Ближайшая железнодорожная станция — станция Любинская Западно-Сибирской железной дороги (315 км от Бутаково). Ближайший пассажирский аэропорт — «Омск-центральный», Омск.

Несмотря на близость реки Иртыш, речной транспорт не развит. Пристань отсутствует. Ближайшая пристань на правом берегу Иртыша — село Пологрудово (7 км от Бутаково), ближайшая пристань на левом берегу Иртыша — село Знаменское (20 км от Бутаково). Ближайший речной порт — город Тара. Многие жители села имеют в собственности вёсельные и моторные лодки.

Архитектура села

С начала освоения Сибири дерево здесь являлось единственным строительным материалом для возведения всех возможных тогда типов сооружений, как оборонных и административных, так и церковных, жилых и хозяйственных.

Пионеры заселения Сибири, выходцы из северо-восточных уездов Руси, перенесли в Сибирь свой плотницкий опыт, умение использовать лес в качестве основного строительного материала. Первоначально переселенцы рубили небольшие избушки. С устройством хозяйства ставили избы, пятистенки или дома из двух изб с ходом через сени. Позже такие дома стали рубить в одной связи (трёхкамерные жилища) и класть печи с дымоходами.

Село имеет уличную планировку из 10 улиц:

Колхозная	Молодёжная	Лесная	Набережная	Набережный тупик
Садовая	Советская	Новая	Школьная	Фазенда

Большинство улиц села заасфальтированы. Дома, в основном, деревянные, некоторые из которых были построены более века назад. Также имеются кирпичные дома. Значительная часть дворов имеет традиционные для севера Омской области деревянные ворота с крышей, некоторые металлические. Сады примыкают к фасаду жилых домов и огорожены заборами. Земельные участки жителей огорожены как по периметру села, так и между участками разных хозяев. Во дворах — бани. Некоторые жители имеют гаражи. Лицевые фасады всех жилых домов выходят в сады. Перед многими домами — скамейки. С обратной стороны домов — огороды.

• Бутаково домик.JPG

  Рубленый дом с 4-скатной крышей

• Бутаково сосна.jpg

  Улица Советская

• Ворота в Бутаково.jpg

  Ворота с крышей

• Бутаково дровяной сарай.JPG

  Навес для дров

Образование

В Бутаково имеется детский сад «Голубок», а также средняя школа.

Бутаковская школа — первая школа на территории нынешнего Знаменского района.

Бутаковское сельское начальное народное училище Министерства Народного Просвещения было открыто в 1867 году.

Училище было подведомственно Министерству Народного Просвещения и имела трёхгодичный курс обучения.

В 1870 году на содержание училище было потрачено 350 рублей.

В школе преподавали: закон божий — 6 часов в неделю; русский язык — 6 часов; чистописание — 2 часа; церковно-славянское чтение — 4 часа; церковное пение — 2 часа; арифметика — 6 часов.

В соответствии с законом от 22 апреля 1877 года на содержание училища из частных земских повинностей, учителям выделялось 200 рублей, законоучителю 60 рублей, на учебные пособия 50 рублей. На местное сельское общество возложена обязанность, нанимать учителей, выделять помещения для училища и учителей, производить ремонт, отопление, освещение помещений, нанимать училищную прислугу.

На 1888 год в училище обучалось 10 человек. На 1 января 1892 года в училище обучалось 10 человек. На содержание училища было потрачено 310 рублей их земского сбора.

В 1901 году учительницей в школе была Мария Владимировна Шабалина. На 1904 год училище уже является одноклассным. В 1912 году священник Николаевской церкви за законоучительство в Бутаковской министерской школе получал 60 рублей в год.

В 1916 году на Бутаковскую школу было отпущено от казны 335 рублей, от земства — 255 рублей, от общественности — 40 рублей. Заработная плата учителя составляла 200 рублей в год, церковному служителю за уроки — 60 рублей в год, на учебные пособия — 50 рублей, а остальные деньги уходили на содержание школьной прислуги, отопление и ремонт. В школе тогда учились 15 мальчиков и 4 девочки.

В 1942 году Бутаковская школа значилась как семилетняя. В 1944—1945 учебном году Бутаковская школа становится средней. В 1950 году от ликвидированного Бутаковского детского дома школе передается двухэтажный дом под интернат.

С 1953 года школа начинает укрепляться хозяйственно и материально, приобретаются квартиры для учителей, мастерская, лошадь, перестраивается здание школы. В 1959 году школа приобретает электрогенератор и строит школьную электростанцию, которая 5 декабря 1960 года впервые дала в Бутаково электричество. Перестраивается и расширяется интернат на 20 мест.

С 1961 года школа становится восьмилетней. В 1964 году приобретается автомашина, оборудование и сельскохозяйственный инвентарь, развивается подсобное хозяйство.

В 1973 году для школы было построено новое деревянное здание. С 1974 года школа вновь становится средней и укомплектовывается учительскими кадрами. В Бутаковскую школу из села Новоягодного направляются несколько учителей.

В 1978 году была построена новая двухэтажная школа. С января 1979 года занятия уже велись в новом здании.

По состоянию на 2011 год педагогический коллектив школы составляет 21 человек. Двое учителей имеют высшую категорию. В 2007 году Бутаковская средняя школа одержала победу в конкурсе общеобразовательных учреждений, активно внедряющих инновационные образовательные программы, в рамках национального приоритетного проекта «Образование». Как победитель конкурса школа получила новую мебель, компьютерный класс, мультимедийные проекторы, интерактивные доски, современные методические пособия и т. д.

Основной контингент учащихся школы составляют дети Бутаковского сельского поселения (деревни Мамешево, Копейкино, Курманово), а также дети из деревни Себеляково Тарского района. В 2008—2009 учебном году в школе обучалось 78 учеников. Средняя наполняемость классов по школе приблизительно равна 7.

При школе находится учебно-опытный сельскохозяйственный участок и цветник. Выращенный урожай картофеля и овощей полностью обеспечивает нужды школы на учебный год. Часть урожая продаётся населению и на вырученные деньги приобретается необходимое оборудование. Так, в 2005 году приобретён музыкальный центр, в 2006 году — магнитофон и телевизор, в 2007 году — DVD-плеер.

В летний период на базе школы работает лагерь дневного пребывания детей «Сударушка».

Религия

1. Церковь в честь Святого и Чудотворца Николая:

Первая церковь в селе была построена в 1840 году.

Здание церкви было деревянным.

В 1891 году во время пожара церковь полностью сгорела.

2. Церковь в честь Святого и Чудотворца Николая:

Церковь однопрестольная в честь Святого и Чудотворца Николая, деревянная на каменном фундаменте была построена в 1894 году на месте сгоревшей.

Церковь строилась на средства тарского купца I гильдии Немчинова и пожертвований прихожан.

Зданием была прочна, утварью достаточна.

Местная чтимая икона Божья Матерь Тихвинская, была пожертвована после пожара тарской мещанской управой. Эта икона некогда принадлежала тарской ратуше и за ветхостью находилась в кладовой управы. В таком же виде она была в селе Бутаковском до 1897 года. Во время ремонта в 1897 году икона была случайно найдена, очищена и поставлена на подобающее место в храме. Живопись иконы древняя и ясная с крупной славянской надписью: «Образ Причистой Божьей Матери Тихвинской». Фон иконы чеканный, золочённый.

На 1899 год к приходу церкви были приписаны, помимо села, деревни: Петрова, Копейкина, Юрлагина, Мамешева, Киселёва и заимки Пологрудова, Шатова.

Домов для причта было два и оба деревянные, тёплые.

Жалование от казны полагалось 300 рублей священнику и 100 рублей псаломщику в год. Капитал причта и церкви составлял 1500 рублей, процент с них получался 50 рублей причту и 10 рублей церкви. Дохода в братскую кружку бывало до 300 рублей в год.

По штату полагался священник и псаломщик.

Состав причта церкви на 1899 год:

• Священник Соловьёв Иоанн Николаевич — родился в 1857 году в Спасском уезде Тобольской губернии. Окончил 3 класса Тамбовской духовной семинарии. С 1897 года служил в Бутаковской церкви;

• Псаломщик Самохвалов Василий Александрович — родился в 1857 году в Тобольском уезде Тобольской губернии. Образование домашнее.

На 1910 год капиталов в церкви имелось 500 рублей.

Для помещения причта имелись два общественных деревянных дома с прислугой. Дом для священника был стар и холоден.

Дрова для отопления квартир причт покупал у крестьян по цене за сырьё 1 рубль 30 копеек.

Казённое жалование священнику полагалось 300 рублей, псаломщику 100 рублей. Братских доходов бывало в год до 300 рублей. Причт получал 38 рублей процентов с 1000 рублей причтового капитала. Священник за законоучительство в Бутаковской министерской школе получал 60 рублей в год.

Отношение прихожан к храму было усердным, а вот к ремонту причтовых домов нерадивое.

К 1913 году к приходу Бутаковской церкви были приписаны помимо села, деревни: Юрлагина, Копейкина, Петровская, Мамешева, Пологрудова и заимка Шатова.

Причт церкви на 1913 год:

• Священник Гроздов Николай Фёдорович — родился в 1870 году. Сын псаломщика. Окончил 4 класса Тверской духовной семинарии. С 30 августа 1893 года дьякон, с 2 мая 1910 года священник и с этого же времени служил в церкви. В семье жена и 4 детей;

• Дьякон на псаломщицкой вакансии Никольский Александр Павлович — родился в 1889 году. Сын священника. Из первого класса Тамбовской духовной семинарии. С 21 июня 1908 года псаломщик, с 23 июля 1910 служил в Омской епархии, с 28 июня 1911 года служил в Бутаковской церкви, с 16 февраля 1914 года дьякон.

До 1937 года священником был Первойкин Матвей Сидорович. Был расстрелян в Омске.

В конце 1930-х годов церковь была разрушена.

3. Местная православная религиозная организация прихода святителя Николая Чудотворца:

В Бутаково действует местная православная религиозная организация прихода святителя Николая Чудотворца Омско-Тарской епархии Русской православной церкви.

Службы осуществляются в деревянном здании часовни силами священников Знаменского благочиния.

Татарское население Бутаково частично исповедует ислам.

Здравоохранение

В селе действует фельдшерско-акушерский пункт (ФАП).

Культура и досуг

В селе имеется Дом культуры и библиотека (более 7 тысяч единиц хранения). При библиотеке действует клуб «Семейный очаг».

Известные бутаковцы

• Петрова (урожд. Лобанова) Нина Григорьевна (род. 23 января 1937 года, д. Солдатка, Знаменский район) — жительница села, кавалер медали «Ветеран труда», награждена почётными знаками «Отличник народного просвещения РСФСР» (1979), «Отличник народного просвещения СССР» (1992), имеет звание «Старший учитель».
• Юрлагин Георгий Александрович (род. 21 февраля 1962 года) — житель села, глава крестьянского фермерского хозяйства, признававшегося лучшим сельскохозяйственным предприятием северных районов Омской области, депутат Знаменского районного Совета, победитель конкурса «Аграрная династия» Омского регионального отделения партии «Единая Россия» в номинации «Старейшая династия Знаменского района».

Любить и помнить

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

16 мая 2014 года исполнится 77 лет со дня рождения Галины Дмитриевны Гуртовенко — нашей хорошей, доброй и справедливой учительницы. Педагогический стаж молоденькой учительницы начался в Знаменском районе в Бутаковской восьмилетней школе, где после окончания Тарского педагогического училища в 1962 году сделала первый шаг. Обладая легким, задорным, доброжелательным характером, молодая учительница сразу полюбилась коллегам по цеху. А самое главное — детвора приняла за своего «парня», ещё бы: не гуттаперчиво-напыщенная «училка», а настоящий педагог, прекрасно разбирающийся в маленьких человеческих душах (сейчас этим занимается школьный психолог). А как давала материал, который явно выходил за рамки обязательной школьной программы! Дома не нужно было повторять пройденное. А в организации школьного досуга, будь это перемена, туристический поход, спортивные соревнования, подготовка концертной программы для шефов. Не было ей равных, потому что сама личным примером зажигала и увлекала за собой. Не ошибусь, если скажу, что Галина Дмитриевна — штучный экземпляр, который по большому счету в природе не существует и этому есть подтверждения.

Она умела играть на нескольких музыкальных инструментах, озвучивая интереснейшие игры на переменах, играла в футбол, волейбол, прекрасно изучила науку психологию. На её уроках никому не было скучно. Каждый день — это творческий поиск открытия неведомого и таинственного. И когда по семейным обстоятельствам выехала на постоянное место жительства в Краснодарский край, Знаменский район потерял не только прекрасного педагога, но и сотни человек, которых она с младых ногтей учила нестандартно мыслить и не раскисать в сложной ситуации.

За 36 лет педагогической деятельности Галина Дмитриевна выпустила в большую жизнь более 400 своих выпускников. Это добрые и хорошие люди. Среди них врачи, военные строители, руководители, спортсмены (и даже есть чемпион по греко-римской борьбе), аграрии, учителя. С особой теплотой и гордостью вспоминает Галина Дмитриевна о своих знаменских девочках, которые пошли по её стопам, — Евгении Родиной (Ковальковой), Людмиле Кишмирешкиной. За свой многолетний труд сеятеля разумного, доброго, вечного учителя начальных классов Г. Д. Гуртовенко награждалась Почетными грамотами, правительственными наградами. Но самый ценный подарок для неё — это успехи её питомцев, которых всех до одного помнит и любит.

Интересные факты

• В 1715 году вверх по Иртышу мимо Бутакова проследовал на 60 судах трёхтысячный отряд под командованием подполковника И. Д. Бухольца, направленный к городу Яркенду для «проведания подлинно, каким образом и в которых местах на Дарье-реке тамошние жители золото промышляют». Сверх того, на Бухольца было возложена задача узнать «о устье помянутой Дарьи-реки, куда оная устьем своим вошла». Экспедиция поднялась вверх по Иртышу до Ямышевского озера, где подверглась нападению джунгар, потеряла много людей и была вынуждена вернуться. На обратном пути, летом 1716 года, отряд Бухольца с разрешения тобольского губернатора князя М. П. Гагарина строит в устье Оми крепость — будущий город Омск.
• В 1829 году, путешествуя по Сибири, через Бутаково проследовал немецкий учёный-энциклопедист, физик, метеоролог, географ, ботаник, зоолог и путешественник А. фон Гумбольдт. Итогом его экспедиции стал трёхтомный труд «Центральная Азия» (фр. Asie Centrale, 1843).
• В 1850 году через Бутаково проследовал в ссылку в Омский острог русский писатель Ф. М. Достоевский.
• В 1864 году через Бутаково проследовал в ссылку в Нерчинск русский философ и публицист Н. Г. Чернышевский.
• В 1881 году через Бутаково проследовал в ссылку в Якутию русский писатель и общественный деятель В. Г. Короленко.
• 13 июля 1891 года вверх по Иртышу мимо Бутакова проследовал на пароходе «Николай» наследник престола Великий князь Николай Александрович (будущий Император Николай II), возвращавшийся из путешествия на Дальний Восток.
• 31 января 2007 года в окрестностях Бутакова выпал оранжевый снег.
• В 2010 году на чердаке старого дома в селе Знаменском была найдена метрическая книга Бутаковской Николаевской церкви Тарского округа за 1866-1877 годы.
• В Бутаково есть улица Фазенда, получившая своё официальное наименование в конце 1980-х годов после показа в СССР телевизионного сериала «Рабыня Изаура».

Галерея

• Бутаково весной.jpg

  Бутаково весной

• Бутаково летом.jpg

  Бутаково летом

• Бутаково осенью.jpg

  Бутаково осенью

• Бутаково зимой.jpg

  Бутаково зимой

См. также

Бутаковская волость

Литература

Книги

• Волости и населённые места 1893 года. Выпуск 10. Тобольская губерния. Издание Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел. Санкт-Петербург. 1894
• Волости и населённые места Тобольской губернии на 1868—1869 годы. Издание Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел. Санкт-Петербург. 1871
• Захарова И. В., Сергеева Н. А., Новиков И. Н. История Омской области. — Омск: Западно-Сибирское книжное издательство, Омское отделение, 1976.
• Костина Т. Г. Здесь Родины моей начало (История Знаменского района). — Омск: Омская областная типография, 2004.
• Материалы для изучения быта переселенцев, водворённых в Тобольскую губернию за 15 лет (с конца 1870-х по 1893 годы). 1897
• Материалы для изучения экономического быта государственных крестьян и инородцев Западной Сибири. Выпуск 7. Экономический быт государственных крестьян Тарского округа Тобольской губернии. Часть 1. Исследование П. И. Соколова. 1890
• Материалы для изучения экономического быта государственных крестьян и инородцев Западной Сибири. Выпуск 16. Экономический быт государственных крестьян и инородцев Тарского округа Тобольской губернии. Часть 2. Исследование П. И. Соколова. 1892
• Населённые места Российской Империи в 500 и более жителей с указанием всего наличного в них населения и числа жителей преобладающих вероисповеданий по данным первой всеобщей переписи населения 1897 года. Под редакцией Н. А. Тройницкого. Санкт-Петербург. 1905
• Омская епархия: опыт географического и историко-статистического описания городов, сёл, станиц и посёлков, входящих в состав Омской епархии (с приложением 24 рисунка и карты). Составил священник К. Ф. Скальский. Типография А. К. Демидова. Омск. 1900
• Памятная Книжка Тобольской губернии на 1884 год. Составлена А. И. Дмитриевым-Мамоновым, К. М. Голодниковым. Издана по распоряжению Тобольского губернского статистического комитета. Тобольск. 1884
• Список населённых мест Сибирского края. Том 1. Округа Юго-Западной Сибири. Сибирский краевой исполнительный комитет. Новосибирск. 1928
• Список населённых пунктов Тарского уезда Омской губернии с указанием районов, сельсоветов, числа дворов и населения. Омск. 1925
• Список переселенческих участков Тобольской губернии (приложение к 20 вёрстной карте Тобольской губернии). Типография епархиального братства. Тобольск. 1913
• Список населённых мест Тобольской губернии на 1909 год. Издание Тобольского губернского статистического комитета. Тобольск. 1912
• Список населённых мест Тобольской губернии на 1903 год. Издание Тобольского губернского статистического комитета. Тобольск. 1904
• Справочная книга Омской епархии. Составил по поручению VII Епархиального съезда, священник села Новоселья Тюкалинского уезда Иоанн Голошубин. Типография «Иртыш». Омск. 1914

Статьи

• Вяткин И. А. [www.omsktfi.ru/literature/articleslit/142-a11.html «Омский Север — ты не крайний!»], Омский филиал ФГУ «ТФГИ по Сибирскому федеральному округу» Федерального агентства по недропользованию.

Ссылки

• [wikimapia.org/#lat=57.0471733&lon=74.0821838&z=13&l=1&m=b&v=8 Бутаково на wikimapia] // wikimapia.org
• [www.maplandia.com/russia/omskaya-oblast/znamenskiy-rayon/butakovo/ Butakovo Map] // www.maplandia.com (спутниковое изображение села Бутаково)
• [maps.yandex.ru/?text=%CE%EC%F1%EA%E0%FF%20%EE%E1%EB%E0%F1%F2%FC,%20%C7%ED%E0%EC%E5%ED%F1%EA%E8%E9%20%F0%E0%E9%EE%ED,%20%F1%E5%EB%EE%20%C1%F3%F2%E0%EA%EE%E2%EE%20&sll=47.212065,55.39339&sspn=0.175747,0.075018&l=map Бутаково на «Яндекс. Картах»]
• [www.genomsk.ru/doc/polez/tobol_gub_karta.jpg Бутаково на карте Тобольской губернии конца XIX века]

Отрывок, характеризующий Бутаково (Омская область)

Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.


В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.


Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.
– Славно идут, – сказал кто то в свите Багратиона.
Голова колонны спустилась уже в лощину. Столкновение должно было произойти на этой стороне спуска…
Остатки нашего полка, бывшего в деле, поспешно строясь, отходили вправо; из за них, разгоняя отставших, подходили стройно два баталиона 6 го егерского. Они еще не поровнялись с Багратионом, а уже слышен был тяжелый, грузный шаг, отбиваемый в ногу всею массой людей. С левого фланга шел ближе всех к Багратиону ротный командир, круглолицый, статный мужчина с глупым, счастливым выражением лица, тот самый, который выбежал из балагана. Он, видимо, ни о чем не думал в эту минуту, кроме того, что он молодцом пройдет мимо начальства.
С фрунтовым самодовольством он шел легко на мускулистых ногах, точно он плыл, без малейшего усилия вытягиваясь и отличаясь этою легкостью от тяжелого шага солдат, шедших по его шагу. Он нес у ноги вынутую тоненькую, узенькую шпагу (гнутую шпажку, не похожую на оружие) и, оглядываясь то на начальство, то назад, не теряя шагу, гибко поворачивался всем своим сильным станом. Казалось, все силы души его были направлены на то,чтобы наилучшим образом пройти мимо начальства, и, чувствуя, что он исполняет это дело хорошо, он был счастлив. «Левой… левой… левой…», казалось, внутренно приговаривал он через каждый шаг, и по этому такту с разно образно строгими лицами двигалась стена солдатских фигур, отягченных ранцами и ружьями, как будто каждый из этих сотен солдат мысленно через шаг приговаривал: «левой… левой… левой…». Толстый майор, пыхтя и разрознивая шаг, обходил куст по дороге; отставший солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и в такт: «левой – левой!» ударилось в колонну. «Сомкнись!» послышался щеголяющий голос ротного командира. Солдаты дугой обходили что то в том месте, куда упало ядро; старый кавалер, фланговый унтер офицер, отстав около убитых, догнал свой ряд, подпрыгнув, переменил ногу, попал в шаг и сердито оглянулся. «Левой… левой… левой…», казалось, слышалось из за угрожающего молчания и однообразного звука единовременно ударяющих о землю ног.
– Молодцами, ребята! – сказал князь Багратион.
«Ради… ого го го го го!…» раздалось по рядам. Угрюмый солдат, шедший слева, крича, оглянулся глазами на Багратиона с таким выражением, как будто говорил: «сами знаем»; другой, не оглядываясь и как будто боясь развлечься, разинув рот, кричал и проходил.
Велено было остановиться и снять ранцы.
Багратион объехал прошедшие мимо его ряды и слез с лошади. Он отдал казаку поводья, снял и отдал бурку, расправил ноги и поправил на голове картуз. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из под горы.
«С Богом!» проговорил Багратион твердым, слышным голосом, на мгновение обернулся к фронту и, слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошел вперед по неровному полю. Князь Андрей чувствовал, что какая то непреодолимая сила влечет его вперед, и испытывал большое счастие. [Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et chose rare a la guerre, on vit deux masses d'infanterie Mariecher resolument l'une contre l'autre sans qu'aucune des deux ceda avant d'etre abordee»; а Наполеон на острове Св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrerent de l'intrepidite„. [Русские вели себя доблестно, и вещь – редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения“. Слова Наполеона: [Несколько русских батальонов проявили бесстрашие.]
Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
«Ура а а а!» протяжным криком разнеслось по нашей линии и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.


Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.