Буток, Владимир Георгиевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Георгиевич Буток
Дата рождения

25 августа 1925(1925-08-25)

Место рождения

Бахмачский район, Черниговская область

Дата смерти

31 декабря 1970(1970-12-31) (45 лет)

Место смерти

Бахмачский район, Черниговская область

Принадлежность

СССР СССР

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Владимир Георгиевич Буток (25.08.1925, Черниговская область — 31.12.1970) — советский военнослужащий, участник Великой Отечественной войны, полный кавалер ордена Славы, наводчик миномёта 641-го стрелкового полка, рядовой.



Биография

Родился 25 августа 1925 года в селе Батурин посёлок Бахмачского района Черниговской области. Украинец. Окончил школу. В армии с 1943 года.

Участник Великой Отечественной войны с июля 1943 года. Был разведчиком миномётной роты, а затем наводчиком миномёта 641-го стрелкового полка. Воевал на 1-м и 2-м Белорусском фронтах. Участвовал в освобождении Левобережной Украины и Белоруссии, в Люблин-Брестской, Варшавско-Познанской, Восточно-Померанской и Берлинской операциях.

В боях 10-15 сентября 1944 года в районе населённого пункта Слупно разведчик миномётной роты В. Г. Буток обнаружил 7 пулемётных точек и зенитное орудие противника, которые затем были подавлены миномётным огнём. В последующих боях из личного оружия сразил 5 противников, пленил двоих вражеских солдат и офицера.

14 октября 1944 года награждён орденом Славы 3-й степени.

26-29 января 1945 года наводчик миномёта В. Г. Буток в составе расчёта восточнее населённого пункта Расмусхаузен вывел из строя миномёт и два пулемёта, истребил до 10 солдат противника. В ночном бою 2 февраля 1945 года в 22 км северо-восточнее города Быдгощь из миномёта подавил пулемёт, уничтожил и рассеял до взвода пехоты противника.

28 февраля 1945 года награждён орденом Славы 2-й степени.

20 апреля 1945 года при прорыве обороны противника и форсировании реки Одер в 10 км юго-западнее города Штеттин наводчик миномёта В. Г. Будок подавил 8 огневых точек и поразил несколько противников. Отражая вражеские контратаки на левом берегу реки Одер, истребил много солдат и офицеров противника.

За мужество и героизм, проявленные в боях, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года рядовой Буток Владимир Георгиевич награждён орденом Славы 1-й степени.

В 1945 году рядовой В. Г. Буток демобилизовался. Вернулся на родину. В 1953 году окончил Киевский ветеринарный институт. Работал главным ветеринарным врачом в селе Пески Бахмачского района Черниговской области. Умер 31 декабря 1970 года.

Награждён 2 орденами Красной Звезды, орденами Славы 1-й, 2-й и 3-й степени, медалями.

Напишите отзыв о статье "Буток, Владимир Георгиевич"

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=12548 Владимир Георгиевич Буток]. Сайт «Герои Страны». Проверено 30 августа 2014.

Литература

  • Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.
  • Лобода В. Ф. Солдатская слава. Книга 1. М., 1963

Отрывок, характеризующий Буток, Владимир Георгиевич

«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.