Буторин, Тихон Иванович

Тихон Иванович Буторин
Дата рождения	27 июня 1896(1896-06-27)
Место рождения	деревня Кокоры, Куменский район, Кировская область
Дата смерти	25 мая 1958(1958-05-25) (61 год)
Место смерти	Ногинск, Московская область, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Род войск	Пехота Авиация
Годы службы	1915 — 1946 годы
Звание
Командовал	37-й стрелковый полк 80-й стрелковый полк 79-й стрелковый полк 81-й стрелковый полк 59-я авиаэскадрилья 49-я авиаэскадрилья 5-я тяжелобомбардировочная авиационная бригада Авиационная армия особого назначения (АОН-3) 63-й стрелковый корпус 80-й стрелковый корпус
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война в России Советско-польская война Великая Отечественная война
Награды и премии

Тихон Иванович Буторин (27 июня 1896 года, деревня Кокоры, Куменский район, Кировская область — 25 мая 1958 года, Ногинск, Московская область) — советский военный деятель, Генерал-майор авиации (1940 год).

Начальная биография

Тихон Иванович Буторин родился 27 июня 1896 года в деревне Кокоры Куменского района Кировской области.

Военная служба

Первая мировая и гражданская войны

В 1915 году был призван в ряды Русской императорской армии и направлен в учебную команду 119-го пехотного полка (город Вятка), по окончании которой был направлен на Юго-Западный фронт, в составе которого принимал участие в боевых действиях в чине старшего унтер-офицера.

В августе 1918 года вступил в ряды РККА.

С марта по декабрь 1919 года принимал участие в боевых действиях против войск под командованием А. В. Колчака, последовательно назначаясь в составе 37-го и 39-го стрелковых полков Восточного фронта на должности командира взвода, роты, 37-го стрелкового полка. Вскоре был направлен на Западный фронт, в составе которого по июнь 1920 года принимал участие в боевых действиях в ходе советско-польской войны.

За выдающуюся стойкость и доблесть, проявленную в период наступательных боев на город Варшава и последующие арьергардные бои Тихон Иванович Буторин был награждён орденом Красного Знамени.

Межвоенное время

С окончанием войны Буторин продолжил командовать 37-м стрелковым полком, а с апреля 1921 года одновременно исполнял должность начальника укреплённого района Полоцка, Витебск, Орши и местечка Сенно. Принимал участие в ходе борьбы с бандитизмом.

В ноябре 1921 года был направлен на учёбу Высшие повторные курсы высшего и старшего начсостава при штабе Западного фронта, по окончании которых в июле 1922 года был назначен на должность командира батальона (13-й стрелковый полк, 5-я стрелковая дивизия, Западный фронт, а с апреля 1924 года — Западный военный округ).

С мая 1925 года служил в составе 27-й стрелковой дивизии (Западный военный округ, а с октября 1926 года — Белорусский военный округ) на должностях помощника командира и временно исполняющего должности командира 80-го и 79-го стрелковых полков. Вскоре был назначен на должность командира 81-го стрелкового полка.

В ноябре 1929 года был направлен на Стрелково-тактические курсы «Выстрел», по окончании которых с апреля 1930 года исполнял должность командира и комиссара 81-го стрелкового полка (27-я стрелковая дивизия). В ноябре 1931 года Буторин был назначен на должность помощника командира 11-й авиационной бригады, дислоцированной в Воронеже (Московский военный округ), а затем был направлен на учёбу на командный факультет Военно-воздушной академии РККА имени профессора Н. Е. Жуковского, по окончании которой в апреле 1932 года был назначен на должность командира и комиссара 59-й авиаэскадрильи (11-я авиационная бригада, Московский военный округ), а в июне 1933 года — на должность командира и комиссара 49-й авиаэскадрильи (Забайкальский военный округ).

В январе 1935 года Буторин был направлен в командировку в Китай, после возвращения из которой в ноябре 1937 года был назначен на должность командира и комиссара 5-й тяжелобомбардировочной авиационной бригады (Московский, а затем Белорусский военные округа), в мае 1938 года — на должность командующего 3-й авиационной армии особого назначения (АОН-3), дислоцированной в городе Ростов-на-Дону, а в мае 1940 года — на должность командующего ВВС Архангельского военного округа.

В 1940 году закончил курсы усовершенствования начальствующего состава при Академии Генштаба.

Великая Отечественная война

В июле 1941 года Буторин был назначен на должность командующего ВВС 43-й армии, находясь на которой, принимал участие в ходе Смоленского сражения, а затем в битве под Москвой.

В декабре 1941 года был назначен на должность преподавателя тактики ВВС Военно-воздушной академии РККА имени профессора Н. Е. Жуковского, а в ноябре 1942 года — на должность заместителя командира 13-го гвардейского стрелкового корпуса, который принимал участие в ходе Сталинградской битвы.

26 июля 1943 года был назначен на должность командира 63-го стрелкового корпуса, который в ходе Миусской и Донбасской наступательных операций освободил более 200 населённых пунктов.

В январе 1944 года Буторин был направлен на учёбу на курсы усовершенствования начальствующего состава при Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова, по окончании которых в июле того же года был назначен на должность командира 80-го стрелкового корпуса, который участвовал в ходе в Люблин-Брестской и Рижской наступательных операций.

В связи с невыполнением корпусом поставленных боевых задач Буторин 3 октября 1944 года был отстранен от должности командира корпуса и откомандирован в распоряжение ГУК НКО. В ноябре был назначен на должность заместителя командира 134-го стрелкового корпуса, который принимал участие в ходе освобождения Польши.

Послевоенная карьера

С окончанием войны Буторин служил в составе Северной группы войск, а с октября 1945 года находился в распоряжении ГУК НКО.

Генерал-майор Тихон Иванович Буторин в феврале 1946 года вышел в отставку. Умер 25 мая 1958 года в Ногинске Московской области.

Награды

• Орден Ленина;
• Три ордена Красного Знамени;
• Орден Кутузова 2 степени;
• Медали.

Литература

Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 1. — С. 102—104. — ISBN 5-901679-08-3.

Отрывок, характеризующий Буторин, Тихон Иванович

– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.