Бутурлин, Василий Иванович
| Василий (Граня) Иванович Бутурлин | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Подданство: | |
| Дата смерти: |
после 1651 |
Василий (Гра́ня) Иванович Бутурли́н (умер после 1651) — русский военный и государственный деятель в Смутное время; чашник, затем стольник и воевода.
Биография
Младший из двух сыновей окольничего воеводы Ивана Михайловича Бутурлина.
В 1605 году принимал участие в сражении с отрядами Лжедмитрия под Кромами, где командовал артиллерией. В 1606 году во главе отряда преследовал «воровских людей» Истомы Пашкова. В 1606 году наряжал вина на свадьбе Лжедмитрия. В 1608 году отражал от Москвы сперва нападение Романа Рожинского с поляками и тушинскими казаками, а потом Александра Лисовского и тушинцев. Возглавлял сторожевой полк в битве у Медвежьего брода, в котором у Лисовского был отбит большой наряд и знатные пленники. В июле 1609 года он был воеводой во Владимире. В 1610 году участвовал в битве под Клушиным и попался полякам в плен, из которого, впрочем, освободился, когда поляки заняли Москву, и Бутурлин, вместе с прочими московскими боярами, 17 августа присягнул королевичу Владиславу.
Тем не менее он тайно побуждал Прокопия Ляпунова скорее двигаться к Москве. Когда Ляпунов был уже у Москвы, Бутурлин продолжал сноситься с ним, передавая ему всё, что делалось в городе. Однажды посланец Ляпунова был пойман и под пытками выдал Бутурлина, после чего пытали и его. Бутурлин повинился, а после бежал из Москвы в стан Ляпунова.
В 1611 году он был послан им в Новгород, ходатайствовать перед шведским генералом Якобом Делагарди, стоявшим с войском у Новгорода, о помощи против поляков и подать ему надежду на возможность возведения на московский престол шведского королевича Карла Филиппа, если поляки будут прогнаны. Делагарди, однако, начал прежде всего требовать уступки некоторых северных городов и значительную сумму денег; переговоры затянулись. Русские согласны были дать Делагарди несколько тысяч рублей и впустить его в одну из приневских крепостей, если только шведы помогут русским справиться с поляками, но Делагарди предпочёл захватить Новгород.
Шведские источники говорят, что сам Бутурлин, ещё в Москве близко сошедшийся с Делагарди, подал шведскому генералу мысль овладеть Новгородом. По русским же источникам главной причиной лёгкого взятия шведами Новгорода являются несогласия и недоразумения между Бутурлиным и воеводой новгородским Иваном Одоевским. Воевода не мог принять всех нужных мер для защиты города, так как Бутурлин постоянно мешал этому и пересылался с Делагарди, не подозревая об опасности, которая грозила от шведов городу. Только когда 8 июля шведы сделали приступ, который, впрочем, был отражён, Бутурлин убедился, что Делагарди настроен враждебно, начал готовить город к обороне и послал Делагарди требование отступить. Но в ночь на 16 июля Делагарди, при помощи измены, вошёл в город и после небольшого сопротивления взял его. Бутурлин вышел из города, ограбив предварительно новгородские лавки и дворы под тем предлогом, что если не русские, то шведы разграбят всё.
Из Новгорода он отступил с ратными людьми к Бронницам, где снова соединился с земским ополчением. Вскоре он был отправлен Авраамием Палицыным во Владимир и Низовые города с увещательными грамотами и поручением собирать войска для освобождения Москвы, потом пристал к ополчению Дмитрия Пожарского и, вероятно, участвовал во взятии Москвы. После избрания Михаила Фёдоровича Бутурлин участвует в чине венчания нового царя, а затем едет в Ярославль собирать ратных людей, с которыми ему и было приказано идти к Торжку на соединение с Дмитрием Трубецким, отправленным к Новгороду против шведов. Совершив этот поход, Бутурлин в 1614 году попал в плен к шведам при взятии имя Гдова.
Дальнейшие известия о Бутурлине в русских источниках прекращаются, но в шведских находятся указания, что Бутурлин перешёл в шведское подданство, сохранил там дворянство и свою фамилию (Wasilius Butterlin) и, вступив в шведскую военную службу, отличался храбростью. В 1638 году он был произведён в полковые квартирмейстеры, в 1649 году — в подполковники, 12 ноября 1651 года получил герб. Женат он был на шведской дворянке Анне Кнутсон и умер (после 1651 года) бездетным.
Источники
- Бутурлин, Василий Иванович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- [books.google.com/books?id=6OaOaYo6J7oC&lpg=PA193&dq=Бутурлин%20Василий%20Иванович%20Славянская%20энциклопедия&hl=ru&pg=PA193#v=onepage&q=Бутурлин%20Василий%20Иванович%20Славянская%20энциклопедия&f=false Бутурлин-Граня Василий Иванович] // Славянская энциклопедия. XVII век. В 2 тт. / Автор-составитель В. В. Богуславский. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2004. — 3200 с. — Т. 1. — С. 193—194.
Напишите отзыв о статье "Бутурлин, Василий Иванович"
Отрывок, характеризующий Бутурлин, Василий Иванович
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
