Бухари, Насухи
| Насухи аль-Бухари نصوحي البخاري | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 7 июля 1939 — 9 июля 1939 | |||
| Предшественник: | Хашим Бей Халид Аль-Атасси | ||
| Преемник: | Бахидж аль-Хатиб (как председатель Совета Комиссаров) | ||
| |||
| 5 апреля 1939 — 8 апреля 1939 | |||
| |||
| декабрь 1920 — июнь 1922 | |||
| Глава правительства: | Хаки аль-Азем | ||
| Президент: | Хашим аль-Атасси | ||
| |||
| июнь 1926 — 1928 | |||
| Глава правительства: | Ахмад Нами | ||
| Президент: | Хашим аль-Атасси | ||
| Рождение: | 1881 Дамаск,  Османская империя
| ||
| Смерть: | 1961 Дамаск,  Сирия
| ||
| Образование: | Военная академия в Стамбуле, Османская Империя | ||
Насухи Салим аль-Бухари (араб. نصوحي سليم البخاري, 1881-1961) — сирийский военный и политический деятель, занимал должности и.о. президента Сирии, премьер-министра Сирии, в разное время возглавлял ряд министерств.
Содержание
Биография
Личная жизнь
Насухи аль-Бухари родился и вырос в Дамаске, в семье политических активистов. Его отец – Салим аль-Бухари – был религиозным лидером, вёл антиправительственную деятельность, и был арестован в 1915-м году. Брат Насухи Джалял был национальным активистом, и был казнён османскими властями в 1916-м году. Аль-Бухари учился в Военной академии в Стамбуле, затем служил в османской армии, занимал ряд служебных постов в Мекке и Медине. Во время Первой мировой войны он воевал на русском фронте, был пленён, депортирован в Сибирь. Ему удалось бежать, через Манчжурию, Китай и Японию пробравшись в США, а оттуда – в Стамбул. Затем он снова попал на русский фронт и затем в Палестине где командовал дивизией до окончания войны[1].
Политическая деятельность
После поражения Порты аль-Бухари стал союзником короля Фейсала, который на короткое время стал правителем Сирии. Сначала он служил в армейских подразделениях в Алеппо, затем руководил Бюро военных консультаций, а в январе 1920-го года был назначен военным атташе в Египте. Именно во время его пребывания в Каире французские войска заняли Дамаск и был провозглашён режим французского мандата. Затем аль-Бухари занимал ряд постов в сирийских правительствах – пост министра военных дел в правительстве Хакки Азема (декабрь 1920 - июнь 1922), министра сельского хозяйства в правительстве Ахмада Нами (1926-1928), премьер-министра во время президентства Хашима аль-Атасси (5.4.-8.6.1939), министра образования и министра обороны в правительстве Саадаллаха аль-Джабири при президенте Шукри аль-Куатли (август 1943 – ноябрь 1944). Во время пребывания на посту премьер-министра страны одним из основных направлений деятельности аль-Бухари были предварительные переговоры с французской стороной по ратификации последней договора о независимости Сирии от 1936-го года. Аль-Бухари отверг требования Франции (в частности, предоставлении Франции части военной инфраструктуры), и, не будучи способным вывести переговоры из тупика, подал в отставку. C 7 по 9 июля 1939-го года был исполняющим обязанности президента Сирии. В 1945-1946-м гг. аль-Бухари вёл активную деятельность по созданию сирийской армии и настаивал на введении всеобщего воинского призыва, однако предлагавшиеся им меры были крайне непопулярны и ослабили его политические позиции. В конце жизни аль-Бухари отошёл от политики. Он умер 1 июля 1961-го года[2].
Смотрите также
Напишите отзыв о статье "Бухари, Насухи"
Примечания
- ↑ [orientbgu.ru/publ/nauchnye_publikacii/novejshaja_istorija/politicheskie_dvizhenija_v_sirijskikh_vilajetakh_osmanskoj_imperii_nakanune_i_mirovoj_vojny/7-1-0-42 Политические движения в сирийских вилайетах Османской империи накануне Первой мировой войны]
- ↑ Sami Moubayed, Steel and Silk, Men and Women Who Shaped Syria, 1900-2000, Seattle, 2002, pp. 215-217
Ссылки
- [www.syrianhistory.com/People/key/Nasuh+al-Boukhari Насух аль-Бухари на сайте syrianhistory.com]
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Бухари, Насухи
– Какая ужасная вещь война, какая ужасная вещь! Quelle terrible chose que la guerre!Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.
На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
