Бучи, Эрнан

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Эрнан Бучи
исп. Hernán Alberto Büchi Buc<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
министр финансов Чили
12 февраля 1985 — 5 апреля 1989
Президент: Аугусто Пиночет
 
Рождение: 6 марта 1949(1949-03-06) (75 лет)
Икике
Образование: Чилийский университет
Колумбийский университет

Эрнан Альберто Бучи Бук (исп. Hernán Alberto Büchi Buc; 6 марта 1949, Икике) — чилийский экономист, политик и бизнесмен. Министр финансов в последние годы правления военной хунты. Один из авторов и организаторов неолиберальных экономических реформ в Чили. Кандидат в президенты Чили на выборах 1989 года, несостоявшийся гражданский преемник Аугусто Пиночета. Руководитель нескольких крупных бизнес-структур.





Советник-реформатор

Окончил Чилийский университет, по первому образованию — инженер-горняк. Получил степень MBA в Колумбийском университете Нью-Йорка. В 1975 стал советником министра экономики Чили, в 1978 — экономическим консультантом госкомпаний сахарной промышленности и телефонной связи. С 1979 — советник министерства экономики.

Во взаимодействии с министерством труда и социальной защиты Эрнан Бучи принял активное участие в разработке концепции чилийской пенсионной реформы — одной из ключевых в комплексе неолиберальных экономических преобразований режима Пиночета. Пенсионная система была преобразована в сеть частных структур, создаваемых бизнесом и профсоюзами. Чилийская приватизация пенсионного обеспечения не имела аналогов в мировой экономической истории[1]. Специалисты дают разные оценки эффективности реформы[2]: с одной стороны, чилийские Администраторы пенсионных фондов превратились в сильных инвесторов, с другой — произошла концентрация средств в руках узкой группы менеджеров-распорядителей, многие чилийцы оказались не в состоянии финансировать свои пенсионные накопления.

В 1981 Бучи был назначен заместителем министром здравоохранения. На этом посту он курировал приватизацию медучреждений и развитие частной медицины.

В мае 1984 возглавил правительственное Управление банков и финансовых учреждений. 12 февраля 1985 Эрнан Бучи был назначен министром финансов Чили.

Министр финансов

На министерском посту Бучи в полной мере продолжил курс «чикагской школы», от которого Пиночет временно отступил в период мирового экономического кризиса 19801982. Бучи урезал государственные расходы на социальную сферу, снизил налоги на частные компании, девальвировал чилийское песо по отношению к доллару. Он провёл широкомасштабную кампанию приватизации[3], затронувшую предприятия металлургического, телекоммуникационного, пищевого кластеров. В условиях середины 1980-х эти меры, идущие в русле «рейганомики» в целом оправдали себя.

В то же время Бучи уделял большое внимание контролю и регулированию макроэкономических показателей. Была усилена роль Центробанка в части определения процентных ставок и санирования банковской системы.

Экономическая политика необходима для правильного направления инвестиций. Опыт научил нас важности надлежащего регулирования макроэкономических переменных. Иначе рынок дезориентируется, сбережения тратятся впустую или расходуются за рубежом, а инвестиции уходят в непродуктивные спекуляции.
Эрнан Бучи

Во второй половине 1980-х Эрнан Бучи являлся персонифицированным олицетворением неолиберального экономического курса военного режима Чили. Успехи этой политики заключались в высоких темпах экономического роста, финансовой стабилизации, развитии предпринимательства. Недостатки касались прежде всего социальной цены реформ, высокой безработицы, ограничения доходов населения.

Кандидат в президенты

После поражения Пиночета на октябрьском референдуме 1988 — большинство избирателей отказали в продлении президентских полномочий генерала — на 1989 были назначены первые после 1970 свободные президентские выборы. Эрнан Бучи был выдвинут в президенты как кандидат Пиночета. В качестве альтернативных вариантов рассматривались лидер чилийских фашистов Пабло Родригес и бывший министр внутренних дел, правый национал-консерватор Серхио Онофре Харпа. Выбор Пиночета в пользу Бучи свидетельствовал о праволиберальных предпочтениях.

Эрнан Бучи баллотировался от правой партии Независимый демократический союз. Он проиграл христианскому демократу Патрисио Эйлвину, собрав 29,4 % против 55,2 %.

Пиночет проиграл плебисцит, несмотря на блестящие экономические результаты, и согласился уйти… Есть важные экономические показатели, глядя на которые, итоги правления Пиночета вряд ли можно было назвать блестящими. Реальная средняя зарплата за 15 пиночетовских лет оказалась ниже, чем при Фрее и тем более при Альенде, а разрыв в доходах между самыми бедными и самыми богатыми чилийцами оказался при Пиночете наиболее высоким…. Неудивительно, что чилийцы отвергли Пиночета, а затем на свободных президентских выборах проголосовали за кандидата от оппозиции Патрисио Эйлвина, а не за пиночетовского любимца Эрнана Бучи.
Дмитрий Травин, «Светлая годовщина мрачного переворота»[4]

Неолиберал-бизнесмен

Неудача на выборах побудила Эрнана Бучи отойти от политики. Он сосредоточился на бизнесе, экономической науке, социополитологических исследованиях.

Бучи был советником ряда правительств Латинской Америки, Восточной Европы и Азии, консультировал по вопросам рыночных реформ. В 1990 основал исследовательский центр «Свобода и развитие»[5], изучающий и распространяющий принципы классического либерализма. Председательствовал в совете директоров Международного центра частного предпринимательства. Является членом международной организации «Мон Пелерин», пропагандирующей принципы свободного рынка и ценности открытого общества.

С 1994 Эрнан Бучи являлся президентом продовольственной компании Lucchetti, директором металлургической компании Madeco и инвестиционно-промышленной Quiņenco. С 2000 — вице-президент горнодобывающей SOQUIMICH, розничной сети Falabella, медиа-холдинга COPESA.

См. также

Напишите отзыв о статье "Бучи, Эрнан"

Примечания

  1. Дмитрий Травин / Железный Винни-Пух и все-все-все… «Светлая годовщина мрачного переворота». Либеральное ноу-хау / Санкт-Петербург «Дело» 2004
  2. [www.josepinera.com/pr/penref_chile_nytlies.htm Deconstructing Larry (or how Larry Rother, a New York Times reporter, lied big time about Chile’s private SS system)]
  3. [www.puntofinal.cl/010302/nactxt.html Los hombres de las privatizaciones. HERNAN Büchi: hombre clave en las privatizaciones de empresas del Estado]
  4. Дмитрий Травин / Железный Винни-Пух и все-все-все… «Светлая годовщина мрачного переворота». Оптимистическая трагедия / Санкт-Петербург «Дело» 2004
  5. [www.labgbooth.org/conference/speakers/40 LATIN AMERICAN BUSINESS GROUP. Speaker Profile / Hernan Buchi]

Отрывок, характеризующий Бучи, Эрнан

– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.