Бушардон, Жак-Филипп

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Жак-Филипп Бушардон
Jacques-Philippe Bouchardon
Дата рождения:

1 мая 1711(1711-05-01)

Место рождения:

Шомон, Франция

Дата смерти:

19 декабря 1753(1753-12-19) (42 года)

Место смерти:

Стокгольм, Швеция

Жак-Фили́пп Бушардо́н (фр. Jacques-Philippe Bouchardon; 1 мая 1711 года, Шомон — 19 декабря 1753 года, Стокгольм) — французский скульптор и декоратор; сын скульптора Жана-Батиста Бушардона и младший брат скульптора Эдме Бушардона.



Биография

Как и старший брат Эдме, Жак-Филипп учился ваянию у отца, Жан-Батиста Бушардона. В 1730-35 гг. служил в армии, затем получал образование в парижской Школе изящных искусств. Одновременно помогал брату в его мастерской.

В 1740 году принял приглашение шведского посла в Париже графа Карла Тессина для работы в шведской столице над скульптурным убранством Королевского дворца. Для дворцовой часовни создавал внутренние рельефы и кафедру. Кроме декоративных работ ваял скульптурные портреты шведской знати.

В 1750–51 годах посетил Италию. Умер в Стокгольме 19 декабря 1753 года.

Творчество

Творчество Бушардона связано со Швецией, где он жил и творил вплоть до своей кончины.

  • Раскрашенный терракотовый портрет короля Густава III в возрасте семи лет (1750, Стокгольм, Национальный музей)
  • Портрет Карла XII (1749, Лувр)

См. также

Напишите отзыв о статье "Бушардон, Жак-Филипп"

Отрывок, характеризующий Бушардон, Жак-Филипп

– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая: