Буше де Перт, Жак

Жак Буше де Перт

Жак Буше де Перт, полное имя Жак Буше де Кревкёр де Перт (фр. Jacques Boucher de Crèvecœur de Perthes; 10 декабря 1788, Ретель — 5 августа 1868, Абвиль) — французский археолог, один из основателей научной археологии.

Биография

Работал таможенником в родном городе Абвиле. Принимал участие в создании местного музея. В 1837 году в речных отложениях на берегу реки Соммы обнаружил останки вымерших животных вместе с обработанными человеком каменными орудиями, а именно обитые камни. В 1847 году он выпустил книгу «Кельтские и допотопные древности» (Antiquités celtiques et antédiluviennes), и в 1860 — «Допотопный человек и его труды» (De l’Homme antédiluvien et de ses œuvres). Буше де Перт пришёл к выводу, что возраст человека на Земле гораздо древнее, чем представляет традиционная библейская хронология. Последующие находки подтвердили выводы Буше де Перта; он считается основоположником археологии, прежде всего археологии каменного века. Своими книгами он привлек внимание к проблеме происхождения человека.

Литература

• Ларичев В.Е. Прозрение: Рассказы археолога о первобытном искусстве и религиозных верованиях. — М: Политиздат, 1990. — 223 с. — ISBN 5-250-00768-6.

Отрывок, характеризующий Буше де Перт, Жак

Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.