Буш, Вильгельм

Буш, Вильгельм
Heinrich Christian Wilhelm Busch
Вильгельм Буш. 1878 год
Дата рождения:	15 апреля 1832(1832-04-15)
Место рождения:	Видензаль
Дата смерти:	9 января 1908(1908-01-09) (75 лет)
Место смерти:	Мехтсхаузен
Работы на Викискладе

Генрих Христиан Вильгельм Буш (нем. Heinrich Christian Wilhelm Busch; 15 апреля 1832, Видензаль — 9 января 1908, Мехтхаузен, ныне в составе Зезена) — немецкий поэт-юморист и рисовальщик, представитель Дюссельдорфской художественной школы. Родился в семье лавочника. Обучался в Дюссельдорфе, а также в Антверпене и Мюнхене. За свои популярные сатирические стихи в картинках считается одним из основоположников комиксов. Автор популярных книг для детей «Макс и Мориц» и «Плих и Плюх», известных в России по переводам соответственно Константина Льдова и Даниила Хармса. Известный хореограф Джордж Баланчин так вспоминал о книгах своего дореволюционного детства:

И конечно, незабываемые «Макс и Мориц» Вильгельма Буша! Они, помню, в булочную залезли, вообще были страшные разбойники. Мне очень нравился Буш, которого, кстати, любил и Стравинский. Стравинский, хоть уже далеко не молодой, мог Буша декламировать наизусть большими кусками.

— Страсти по Чайковскому. Разговоры с Джорджем Баланчиным.

Помимо иллюстраций к своим сочинениям, Буш является автором более тысячи картин (преимущественно небольшого формата), написанных маслом. При жизни автора они оставались малоизвестными, и были выставлены только после его смерти. Большинство из них исполнены в экспрессионистической манере.

Другие известные произведения:

• «Житие св. Антония Падуанского», 1870;
• «Набожная Елена», 1872;
• «Патер Филуций», 1873.

Литература

• Ulrich Beer. Wilhelm Busch. Lausbub — Lästermaul — Lebensweiser. Schnell Buch & Druck, Stolzenau 2000, ISBN 3-87716-759-4
• Michaela Diers. Wilhelm Busch, Leben und Werk. dtv 2008, ISBN 978-3-423-34452-4
• Herbert Günther. Der Versteckspieler. Die Lebensgeschichte des Wilhelm Busch. Beltz Verlag, Weinheim 2002, ISBN 3-407-80894-1
• Joseph Kraus. Wilhelm Busch. Rowohlt, Reinbek 1970 (16. Auflage 9/2004), ISBN 3-499-50163-5
• Jochen Poetter (Hrsg.): Wilhelm Busch. Malerei. Ausstellungskatalog Staatliche Kunsthalle Baden-Baden 22. Juni — 16. September 1990, Verlag Gerd Hatje, Stuttgart 1990, ISBN 3-7757-0308-X
• Heiko Postma. «Ich müsste lachen, wenn gerade die Welt unterginge…» Über den Dicht-, Denk- und Zeichenkünstler Wilhelm Busch, jmb-Verlag, Hannover 2008, ISBN 978-3-940970-01-5
• Gudrun Schury. Ich wollt, ich wär ein Eskimo. Das Leben des Wilhelm Busch. Biographie. Aufbau-Verlag, Berlin 2007, ISBN 978-3-351-02653-0
• Stephan Töpper. Der Urvater des Comics, in: Der Tagesspiegel, 22. Dezember 2007, Sonderbeilage «Freie Universität Berlin», Seite B8, [www.fu-berlin.de/presse/publikationen/tsp/2007/ts_20071222/ts_20071222_81/index.html online]
• Gert Ueding. Wilhelm Busch. Das 19. Jahrhundert en miniature. Insel, Frankfurt/M. 1977 (Neuauflage 2007).
• Eva Weissweiler. Wilhelm Busch. Der lachende Pessimist. Eine Biographie. Kiepenheuer & Witsch, Köln 2007, ISBN 978-3-462-03930-6
• Wilhelm-Busch-Gesellschaft (Hrsg.). Pessimist mit Schmetterling. Wilhelm Busch — Maler, Zeichner, Dichter Denker. Katalog zu den hannoverschen Jubiläums-Ausstellungen 2007, 280 S., 300 meist farbige Abbildungen, ISBN 978-3-921752-49-4

Отрывок, характеризующий Буш, Вильгельм

А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.



Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.
Беспрестанные воздержания речи, постоянное старательное обхождение всего того, что могло навести на слово о нем: эти остановки с разных сторон на границе того, чего нельзя было говорить, еще чище и яснее выставляли перед их воображением то, что они чувствовали.

Но чистая, полная печаль так же невозможна, как чистая и полная радость. Княжна Марья, по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы племянника, первая была вызвана жизнью из того мира печали, в котором она жила первые две недели. Она получила письма от родных, на которые надо было отвечать; комната, в которую поместили Николеньку, была сыра, и он стал кашлять. Алпатыч приехал в Ярославль с отчетами о делах и с предложениями и советами переехать в Москву в Вздвиженский дом, который остался цел и требовал только небольших починок. Жизнь не останавливалась, и надо было жить. Как ни тяжело было княжне Марье выйти из того мира уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, как ни жалко и как будто совестно было покинуть Наташу одну, – заботы жизни требовали ее участия, и она невольно отдалась им. Она поверяла счеты с Алпатычем, советовалась с Десалем о племяннике и делала распоряжения и приготовления для своего переезда в Москву.