Буяк, Збигнев

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Збигнев Буяк
польск. Zbigniew Bujak

Буяк в 2008
Имя при рождении:

Збигнев Буяк

Дата рождения:

29 ноября 1954(1954-11-29) (69 лет)

Место рождения:

Лопушно (деревня)

Гражданство:

Польша Польша

Вероисповедание:

католик

Партия:

Солидарность, Уния труда, Уния Свободы, Демократическая партия — demokraci.pl

Основные идеи:

социал-демократия

Род деятельности:

рабочий, профсоюзный деятель, подпольщик, депутат сейма, политолог

Награды:

Збигнев Буяк (польск. Zbigniew Bujak; 29 ноября 1954, деревня Лопушно (польск.), Келецкий повят) — польский профсоюзный деятель и политик, один из лидеров движения «Солидарность». Председатель «Солидарности» в столичном регионе Мазовше. Руководитель подпольных структур «Солидарности». Деятель левоцентристской оппозиции в Третьей Речи Посполитой.





В протестном движении 1970-х

Трудовую деятельность начал в 18-летнем возрасте рабочим фармацевтического завода «Польфа» в Гродзиске. С 1973 года — рабочий механического завода «Урсус». В 1974—1976 проходил военную службу в десантных войсках ПНР. Вернулся из армии на «Урсус».

В июне 1976 участвовал в акциях рабочего протеста. С 1978 — активист Комитета защиты рабочих. Организатор собраний, распространитель нелегальной литературы. Тесно сотрудничал с Яцеком Куронем и Збигневом Янасом. В 1980 участвовал в голодовке, проводимой в здании костёла. 1 июля 1980 возглавлял рабочую демонстрацию против роста цен, добился уступок со стороны заводской администрации.

Польской традицией были вооруженные восстания. И в 70-е годы хватало людей, готовых использовать против аппарата власти скорее оружие и взрывчатку, чем забастовку. Я сам, проходя службу в воздушно-десантных войсках, научился ставить мины и мины-ловушки, освоил взрывчатые вещества и взрыватели, стрелял из любого вида оружия. Самой простой и привлекательной была мысль о борьбе путём вооруженных акций, но такие люди, как я, поняли, что есть альтернатива. Андрей Сахаров, Яцек Куронь, Вацлав Гавел, Адам Михник своими выступлениями, эссе, собственной позицией указали мне путь более трудный, более долгий, но и более эффективный, ибо тоталитаризму, авторитаризму они противопоставили не силу, а гуманизм.
Збигнев Буяк[1]

В «Солидарности» — руководство и подполье

21 августа 1980 года Збигнев Буяк организовал на заводе комитет солидарности с забастовщиками Гданьска. С сентября 1980 — член общенационального руководства Солидарности (самый молодой по возрасту). Входил в состав Всепольской комиссии и президиума профсоюза, возглавлял профцентр региона Мазовше. Буяк активно участвовал в забастовочном движении 1981 года. Занимал радикальную антикоммунистическую позицию[2]. В ноябре 1981 подписал декларацию Клубов Самоуправляемой Речи Посполитой — Свобода, Справедливость, Независимость. На заседании Всепольской комиссии «Солидарности» 11-12 декабря 1981 года Буяк поддержал резолюцию о всеобщей забастовке.

При введении военного положения 13 декабря 1981 года Збигнев Буяк сумел избежать интернирования. Скрывался от коммунистической госбезопасности. Был организатором подпольных ячеек «Солидарности», автором многочисленных воззваний. 22 апреля 1982 года вместе с Богданом Лисом и Владиславом Фрасынюком учредил координационную комиссию подпольного профобъединения. Участвовал в организации массовых акций уличного протеста. При этом Буяк отменял выступления, если получал информацию о жёстких тренировках ЗОМО, известных ему по службе в ВДВ[3].

Был задержан СБ в 1983, но сумел бежать. Находился на нелегальном положении до 1986 — дольше всех лидеров «Солидарности». В 1986 Буяк был арестован, но вскоре освобождён по амнистии. 29 сентября 1986 года вошёл в состав временного совета «Солидарности» во главе с Лехом Валенсой. Занимался также мелким предпринимательством — производством гвоздей.

Осенью 1988 года, после массовой забастовочной волны, Буяк участвовал в конфиденциальных беседах в Магдаленке. Весной 1989 года входил в делегацию «Солидарности» на переговорах Круглого стола. Формулировал требования «Солидарности» в социально-экономической сфере и в вопросах политической реформы и местного самоуправления. Выступал соучредителем независимых издательств (вместе с Анджеем Вайдой) и популярного издания «Солидарности» Gazeta Wyborcza (вместе с Адамом Михником).

В демократической политике

Збигнев Буяк принадлежит к польской «левице». В 1990 он первоначально участвовал в либерально-демократическом движении ROAD. После присоединения ROAD к Демократической унии Тадеуша Мазовецкого Буяк основал Демократическое социальное движение. В 1992 году он участвовал в создании социал-демократической партии Уния труда. Сотрудничал с идеологом леводемократических сил Каролем Модзелевским. В 1993—1997 — депутат сейма от Унии труда. Занимался вопросами трудового законодательства, социальной политики и приватизации. Отстаивал интересы промышленных рабочих и малоимущих слоёв.

Сближение Унии труда с политическими наследниками ПОРП спровоцировало раскол социал-демократов и выход Буяка из партии в 1998 году. Он вновь присоединился к либералам Мазовецкого в Унии свободы. В 1999—2001 годах возглавлял Таможенное управление в правительстве Ежи Бузека.

Передо мной стоят две основные задачи — адаптировать таможенную службу к требованиям и стандартам Европейского союза, а также доказать всем скептикам, что солдаты революции способны не только на борьбу, но и на реформаторское созидание.
Збигнев Буяк

В 2002 году Збигнев Буяк баллотировался в мэры (президенты) Варшавы. Свою предвыборную кампанию он финансировал из собственных средств, поскольку незадолго до того получил крупную премию за участие в основании Gazeta Wyborcza — популярность газеты сопровождалась коммерческим успехом[4]. Однако прямолинейно конфронтационный («подпольно-десантный») стиль кампании не встретил понимания избирателей, Буяк получил на выборах менее 3 % голосов (главой столицы был избран будущий президент Польши Лех Качиньский, представитель правоконсервативных сил).

После преобразования Унии свободы в 2005 году Буяк состоял в леволиберальной Демократической партии — demokraci.pl. Член Ассоциации свободы слова. В 1998 году получил степень политолога в Варшавском университете. Выступает с лекциями[5] и публикациями по проблемам социальной демократии. Написал предисловие к польскому изданию книги Владимира Буковского. В мае 2011 года Буяк участвовал во встрече польских политиков и общественных деятелей с президентом США Бараком Обамой[6].

Место в истории и политическом спектре

В соавторстве с журналистом Янушем Ролицким издал книгу Przepraszam za Solidarność (Извините за Солидарность)[7]. После этого Буяк вынужден был объясняться из-за названия:

Я не извиняюсь за десятимиллионное движение. Только за методы управления. Сожалею о таком названии, из-за которого возник бойкот со стороны членов «Солидарности». Жаль, но я не нашёл иного способа вызвать дискуссию.[8].

2 августа 2011 года Збигнев Буяк награждён Орденом Возрождения Польши.

Идейно и политически Збигнев Буяк принадлежит к левому крылу «Солидарности» — подобно Богдану Лису, Каролю Модзелевскому, отчасти Владиславу Фрасынюку. Это отличает его от таких — сходных по политической биографии — деятелей, как правый либерал Ян Рулевский, консерваторы Мариан Юрчик и Северин Яворский.

Збигнев Буяк являет собой одну из легенд польского освободительного и рабочего движения. Этому особенно способствует романтический имидж многолетнего подпольщика (при этом бывшего десантника). Попытки компрометации, предпринимавшиеся со стороны консерваторов и пост-ПОРП — намёки на «странные обстоятельства» побега в 1983, критика за принятие солидной денежной премии от Gazeta Wyborcza — были восприняты как предвыборный чёрный пиар и в целом не дали результатов. Однако социал-демократические взгляды и программа Буяка не обрели массовой поддержки в современной Польше.

Напишите отзыв о статье "Буяк, Збигнев"

Примечания

  1. [www.novpol.ru/index.php?id=1595 «Солидарность» перед лицом тоталитаризма]
  2. Трубников В. П. Крах «операции Полония» 1980—1981 гг. Документальный очерк. Издательство АПН. 1983.
  3. Мариуш Вильк. Нелегалы. 1984; рус. пер.: Лондон, 1987.
  4. [www.inosmi.ru/world/20050831/221870.html После гданьских забастовок прошло 25 лет. Герои устали («Le Monde», Франция)]
  5. [www.youtube.com/watch?v=ttD_SyKG2iI Збигнев Буяк (семинар в Польше, ноябрь 2012)]
  6. [janinajankowska.salon24.pl/311718,zbigniew-bujak-jedyne-slowa-naprawde-wielkiego-kalibru Zbigniew Bujak: «Jedyne słowa naprawdę wielkiego kalibru»]
  7. [lubimyczytac.pl/ksiazka/133023/zbigniew-bujak-przepraszam-za-solidarnosc Przepraszam za Solidarność. Autor: Janusz Rolicki, Zbigniew Bujak]
  8. [tezeusz.pl/cms/tz/index.php?id=4859 ZBIGNIEW BUJAK: Nie przepraszam za Solidarność]

Отрывок, характеризующий Буяк, Збигнев

Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.