Бхагавад-гита как она есть

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Основная статья: Бхагавадгита
Бхагавад-гита как она есть
Bhagavad-Gita As It Is


Обложка третьего русскоязычного издания «Бхагавад-гиты как она есть»

Автор:

А. Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада

Язык оригинала:

английский

Оригинал издан:

1972

Издатель:

Macmillan Publishers
Бхактиведанта Бук Траст

[books.google.com/books?id=dSA3hsIq5dsC&printsec=frontcover Электронная версия]

«Бхагава́д-ги́та как она есть» (англ. Bhagavad-Gītā As It Is) — перевод индуистского священного писания «Бхагавадгита» на английский язык с комментариями в духе традиции гаудия-вайшнавизма и бхакти-йоги. Сделан в 1960-е годы Бхактиведантой Свами Прабхупадой (1896—1977) — основателем вайшнавской религиозной организации «Международное общество сознания Кришны» (ИСККОН).

Первое издание «Бхагавад-гиты как она есть» было опубликовано на английском языке в 1968 году издательством Macmillan Publishers. В 1972 году впервые вышло полное издание книги с подлинными санскритскими текстами. С середины 1970-х годов публикацию «Бхагавад-гиты как она есть» осуществляет международное издательство «Бхактиведанта Бук Траст».[1] По данным издательства, «Бхагавад-гита как она есть» была переведена на более чем 80 языков и издана тиражом более 100 млн экземпляров.[2][3] Этот перевод «Бхагавад-гиты» является самым распространённым за пределами Индии[4] и одним из самых распространённых в Индии. Первое издание «Бхагавад-гиты как она есть» на русском языке вышло в свет в 1984 году. В последующие годы книга неоднократно переиздавалась и разошлась более чем миллионным тиражом.[5] По данным Центра индийских исследований Института востоковедения РАН, это единственный русский перевод «Бхагавад-гиты», получивший широкое распространение.[6] Другие, научные переводы, известны только учёным-специалистам.[6]

В 2011—2012 годах прокуратура г. Томска предприняла попытку запретить «Бхагавад-гиту как она есть», признав её в судебном порядке экстремистской литературой. Состоявшийся в результате судебный процесс вызвал международный резонанс и привёл к тому, что впервые в истории российско-индийских отношений в Индии состоялись антироссийские акции протеста.





История переводов «Бхагавад-гиты» на русский язык

Основная статья: Бхагавад-гита

«Бхагавад-гита» является ядром «Бхишмапарвы» — шестой книги древнеиндийского эпоса «Махабхарата».[7] В 1785 году «Бхагавад-гита» стала первым произведением санскритской литературы, переведённым на один из европейских языков непосредственно с оригинала.[7] Этот перевод (на английский язык) был осуществлён Чарльзом Уилкинсом.[7] Книга сразу же привлекла внимание европейского читателя и послужила толчком для пробуждения в Европе интереса к древнему культурному наследию Индии.[7] В 1788 году, всего через три года после появления английского перевода, Н. И. Новиков издал русский перевод поэмы, выполненный с английского А. А. Петровым.[8] Затем, в течение более чем столетия, в России не появлялось «ни новых русских переводов „Бхагавадгиты“, ни каких-либо специальных исследований о ней».[9]

В 1909 году вышло сразу два русских перевода «Бхагавад-гиты», оба выполненные русскими теософками.[9] Один был сделан А. П. Казначеевой, другой — А. Каменской и И. Манциарли.[9] Перевод Казначеевой был издан во Владимире, а Каменской и Манциарли — сначала в петербург­ском журнале «Вестник теософии», а потом (в 1914 году) — отдельной книгой в Калуге.[9] С. Д. Серебряный отмечает, что Казначеева «переложила „Бхагавадгиту“ довольно беспо­мощными виршами, очевидно использовав какой-то западный (может быть, и не один) стихотворный перевод».[9] Б. Л. Смирнов, в свою очередь, пишет, что перевод был сделан «неизвестно с какого языка» и что «в нём трудно узнать „Гиту“ даже хорошо знающему этот памятник».[8] Каменская и Манциарли опирались на теософский перевод Анни Безант.[8] Ка­кой резонанс эти переводы «Бхагавад-гиты» получили в российском обществе, сказать трудно.[9]

С оригинала «Бхагавад-гита» впервые была переведена в 1956 году санкритологом-любителем Б. Л. Смирновым, который отметил, что из-за низкого качества трёх предыдущих переводов «русский читатель по существу не знает „Гиты“».[8] Перевод самого Смирнова индолог В. Г. Эрман впоследствии назвал «во многих отношениях замечательным трудом энтузиаста-любителя».[10]

В 1984 году в Индии вышло первое конфессиональное русское издание «Бхагавад-гиты» — «Бхагавад-гита как она есть». Как впоследствии отмечал Сергей Серебряный, это комментированное издание «Гиты», ввиду двойного перевода (с санскрита на английский, а затем с английского на русский), не отличалось высоким качеством, и преследовало цель пропаганды идей гаудия-вайшнавизма.[11] Несмотря на все недостатки, «Бхагавад-гите как она есть» суждено было стать единственным широко распространённым изданием «Бхагавад-гиты» на русском языке.

В 1985 году вышел перевод В. С. Семенцова, сделанный и опубликованный как приложение к монографии учёного.[10] Это был второй перевод «Бхагавад-гиты» непосредственно с санскрита и первый перевод на русский язык, сделанный специалистом-санскритологом.[10] Эрман отмечает, что перевод Семенцова «преследует художественные цели и местами передает текст оригинала досаточно вольно».[12] При этом, Семенцов оставляет очень многие санскритские термины без перевода — в русской транслитерации.[12] Эрман поясняет, что «избранный стиль перевода, как и сохранение без перевода санскритских терминов, здесь оправдывается тем, что он опубликован как приложение к подробному исследованию, где читатель найдет необходимые разъяснения, и должен рассматриваться в единстве с ним, подразумевая пред­варительное ознакомление с этим своего рода расширенным „введением“ к переводу».[13] По мнению Эрмана, перевод Семенцова был «значительным шагом вперед по сравнению с предшествующей ему работой Б. Л. Смирнова».[10] Семенцов исправил промахи Смирнова и «дал русскому читателю более верное представление о содержании оригинала».[10]

Наконец, в 2009 году вышел первый полноценный научный перевод «Бхагавад-гиты» с санскрита на русский язык, который был осуществлён в конце XX века одним из ведущих российских индологов В. Г. Эрманом. Этот перевод был опубликован в составе шестой книги «Махабхараты» — «Бхишмапарвы».[14]

История написания и издания «Бхагавад-гиты как она есть»

Бхактиведанта Свами Прабхупада впервые перевёл «Бхагавад-гиту» с санскрита и написал к ней комментарии в 1940-е годы в Индии.[15] Однако, единственный экземпляр рукописи исчез при загадоч­ных обстоятельствах.[15] Прабхупада снова начал работу над переводом и комментированием «Бхагавад-гиты» уже в 1965 году, вскоре после прибытия в Нью-Йорк.[15] Как правило, Прабхупада просыпался в час ночи, в течение часа повторял мантру «Харе Кришна» на чётках, а затем до восхода солнца работал над «Бхагавад-гитой как она есть» и над переводом и комментированием другого классического санскритского текста — «Бхагавата-пураны».[15] В качестве стола Прабхупаде служил сундук, в котором он несколькими месяцами ранее привёз из Индии свои принадлежности. Первые шесть глав «Бхагавад-гиты как она есть» Прабхупада отпечатал на печатной машинке, а остальные двенадцать — надиктовал на диктофон.

Прабхупада уже имел издательский опыт: в начале 1960-х годов он опубликовал в Индии свой комментированный перевод первой из двенадцати частей «Бхагавата-пураны».[15] Однако издавать книги в Америке было гораздо труднее, чем в Индии.[15] Хотя к началу 1967 года у Прабхупады уже была группа последователей, ни один из них до сих пор не проявил особо­го желания перепечатать рукопись, отредактировать её и заняться переговорами с американскими издательствами.[15] Перспективы издать «Бхагавад-гиту как она есть» были туманными, но несмотря на это Прабхупада в январе 1967 года параллельно начал работу над другой книгой, которая впоследствии была опубликована под заголовком «Учение Господа Чайтаньи». Сатсварупа Даса Госвами в биографии Прабхупады «Шрила Прабхупада-лиламрита» описывает писательскую и переводческую деятельность своего гуру следующим образом:

Надев очки для чтения, Прабхупада раскрывал свои книги и включал диктофон. Внимательно прочитав бенгальские и санскритские тексты, он брал в руку микрофон, нажимал на кнопку записи <…> и начинал диктовать. <…> За один раз он произносил не больше одной фразы, затем делал паузу, задумывался, и диктовал следующую. Прабхупада то говорил, то останав­ливался, включая и выключая диктофон. При этом он сидел, выпрямив спину, иногда слегка раскачиваясь или кивая голо­вой в такт словам. Временами он низко склонялся над стра­ницами и внимательно изучал их через свои очки.[16]

Редактирование текста Прабхупада в конце концов поручил своему американскому ученику Хаягриве (Ховарду Уилеру), работавшему преподавателем английского языка в Университете штата Огайо. К лету 1967 года «Бхагавад-гита как она есть» была готова к публикации, и ученик Прабхупады Брахмананда занялся поиском издательства.[17] В конце июля 1967 года, будучи в Индии, Прабхупада получил от Брахмананды письмо, в котором тот сообщил, что опубликовать «Бхагавад-гиту как она есть» согласилось престижное издательство Macmillan Publishers.[17] 1 августа Прабхупада (находившийся в то время в Храме Радхи-Дамодары во Вриндаване)[18] написал ответ, в котором попросил Брахмананду немедленно подписать контракт с издательством.[17] В том же году книга была издна, с предисловием, написанным лично знавшим Прабхупаду поэтом-битником Алленом Гинзбергом. В 1972 году впервые вышло полное издание книги с подлинными санскритскими текстами и, на этот раз, с предисловием американского индолога Эдварда Димока, который лестно отозвался о переводе и комментариях Прабхупады, назвав их подлинным толкованием «Бхагавад-гиты» в русле традиции гаудия-вайшнавизма.[19] В том же году по инициативе Прабхупады было основано международное издательство «Бхактиведанта Бук Траст», которое с тех пор и осуществляет публикацию «Бхагавад-гиты как она есть».[20] Книга приобрела огромную популярность: по данным самих кришнаитов, за четыре десятилетия она была переведена на более чем 80 языков и издана тиражом более 100 млн экземпляров.[2][3]

В Россию «Бхагавад-гита как она есть» пришла в июне 1971 года вместе с Прабхупадой, побывавшим тогда в Москве с пятидневным визитом. В СССР Прабхупаде удалось встретиться всего с двумя советскими гражданами: востоковедом Григорием Котовским и московичём Анатолием Пиняевым. Последний обратился в гаудия-вайшнавизм и стал активным проповедником этой религии в СССР. Пиняеву Прабхупада подарил свой личный экземпляр «Бхагавад-гиты как она есть» на английском.[5] С того момента началось «нелегальное хождение» этой книги по СССР.[5] В 1984 году в Индии вышло первое издание «Бхагавад-гиты как она есть» на русском языке.[21] Под страхом ареста, кришнаиты «копировали её на ксероксе, печатали на машинке, переписывали от руки, даже зазубривали наизусть».[5] После легализации ИСККОН в СССР в 1988 году, книга переиздавалась несколько раз. По данным кришнаитов, с 1984 года в странах бывшего СССР было продано около миллиона экземпляров русскоязычного издания «Бхагавад-гиты как она есть».[5] По данным Центра индийских исследований Института востоковедения РАН, «Бхагавад-гита как она есть» — единственное широко распространнённое в России издание «Бхагавад-гиты» — другие переводы «Гиты» известны только учёным-специалистам.[6]

Особенности и значение

В полном издании «Бхагавад-гиты как она есть» все санскритские шлоки приводятся на деванагари, с транслитерацией, дословным и литературным переводом. Большинство шлок сопровождается обстоятельными комментариями Бхактиведанты Свами Прабхупады, которые тот написал, основываясь на трудах предыдущих вайшнавских ачарьев. Это, в частности, комментарии к «Бхагавад-гите» Рамануджи, «Сарартха-варшини-тика» Вишванатхи Чакраварти, «Гита-бхушана-тика» Баладевы Видьябхушаны, а также комментарии на бенгали Бхактивиноды Тхакура. Как и большинство последователей других традиций индуизма, кришнаиты считают, что в «Бхагавад-гите» отражена основная суть философии индуизма.

Уильям Дэдвайлер отмечает, что, будучи представителем сампрадаи бенгальских вайшнавов, Прабхупада обладал способностью эффективно передать свою традицию будущим поколениям.[22] С точки зрения традиции, Прабхупада принадлежал к цепи духовных учителей, восходящих к самому Кришне, и, следовательно, мог интерпретировать и представлять кришнаитские тексты «такими, какие они есть».[22] Сам Прабхупада отмечал, что к моменту появления «Бхагавад-гиты как она есть» в течение сотен лет на Западе уже существовало множество переводов этого текста на английский и другие языки.[22] Несмотря на это, никто так и не смог понять «Бхагавад-гиту», ибо тот, кто понимает слова Кришны в «Бхагавад-гите», подобно Арджуне принимает Кришну как Верховную Личность Бога и становится его последователем.[22] Дэдвайлер отмечает, что только после того, как Прабхупада представил «Бхагавад-гиту» через парампару кришнаитов, люди, читающие её, начали становиться последователями Кришны.[22] Согласно Дэдвайлеру, это свидетельствует о том, что только когда учение Кришны передаётся через цепочку духовных учителей, оно сохраняет свою духовную силу.[22]

В «Бхагавад-гите как она есть» Бхактиведанта Свами Прабхупада подчёркивает первостепенную важность пути Кришна-бхакти и бхакти-йоги, а Кришну представляет как Верховную Личность Бога. Такая трактовка «Бхагавад-гиты» в рамках гаудия-вайшнавского богословия прямо противоположна монистическому толкованию адвайты.

Варнашрама-дхарма

См. также: Варнашрама-дхарма

В «Бхагавад-гите как она есть» объясняется система варнашрама-дхармы — социального устройства, основанная на «Ману-смрити» и на других текстах индуистского религиозного и социального права. Бхактиведанта Свами Прабхупада преподносит концепцию варнашрамы в адаптированном под современные реалии виде. Согласно ведической системе, идеальное человеческое общество должно быть разделено на четыре варны (брахманов, кшатриев, вайшьев и шудр). В «Бхагавад-гите как она есть» Прабхупада поддерживает точку зрения, согласно которой человек принадлежит к одной из варн не по рождению, а по имеющимся у него качествам и по характеру выполняемой им работы. Идеальной формой правления Прабхупада называет ведическую монархию, в которой правитель кшатрия строго следует правилам и предписаниям, установленным священными текстами и поддерживаемым чистыми духовными лидерами — брахманами.

Согласно Прабхупаде, такие категории населения, как брахманы, старики, женщины, дети и коровы нуждаются в особой защите. Животных, в особенности коров, ни в коем случае нельзя позволять убивать на скотобойнях. Прабхупада вдохновляет читателей на принятие лакто-вегетарианской диеты и объявляет, что земледелие является идеальной экономической базой общества. Прабхупада приходит к заключению, что общество должно достигнуть уровня «сознания Кришны» — уровня духовного самоосознания и просветления, обретаемого путём практики бхакти-йоги — «любовного преданного служения» Кришне.

Критика

Отзывы учёных

 В этой статье или разделе имеется избыток цитат либо слишком длинные цитаты.
Излишние и чрезмерно большие цитаты следует обобщить и переписать своими словами.
Возможно, эти цитаты будут более уместны в Викицитатнике или в Викитеке.
Эдвард Димок, директор Американского института индийских исследований, профессор Чикагского университета, крупнейший западный специалист по Бенгалии и гаудия-вайшнавизму:
Наряду с «Бхагавата-пураной», <…> «Гита» является наиболее цитируемым текстом гаудия-вайшнавской школы, — школы, которую представляет Свами Бхактиведанта, — последний в длинной цепи учителей. Можно сказать, что эта школа вайшнавизма была основана, или возрождена, Шри Кришна-Чайтаньей Махапрабху (1486—1533) в Бенгалии. В настоящее время она является наиболее влиятельной религиозной традицией в восточной части Индийского субконтинента. В гаудия-вайшнавизме Кришна выступает Верховным Богом, а не просто инкарнацией другого божества; бхакти рассматривается как непосредственная и наисильнейшая религиозная сила, заключающаяся в любви между человеком и Богом. Религиозная дисциплина этой традиции состоит в посвящении индивидом Божеству всех своих действий. Верующий слушает истории о Кришне из священных текстов, воспевает имена Кришны, омывает и одевает мурти Кришны, кормит Его и принимает остатки пищи, предложенной Ему, таким образом впитывая в себя Его милость; верующий делает это и многое другое до тех пор, пока не достигает преображения: становится кем-то очень близким Кришне и видит Господа лицом к лицу. Свами Бхактиведанта комментирует «Бхагавад-гиту» с этой точки зрения, и это легитимно. Более того, в этом переводе западный читатель имеет уникальную возможность увидеть как преданный Кришны интерпретирует текст своей собственной традиции. Здесь мы имеем дело с по праву знаменитой ведической традицией в действии. Эта книга является ценным вкладом со многих точек зрения. Она может служить как полезное пособие для многих университетских студентов. Она даёт нам возможность услышать квалифицированного толкователя, объясняющего насыщенный глубочайшим религиозным смыслом текст. Она позволяет нам ознакомиться с оригинальными и весьма убедительными идеями гаудия-вайшнавской школы. Санскритский текст, представленный в деванагари и транслитерации, даёт возможность специалистам-санскритологам заново интерпретировать или дебатировать определённые санскритские значения — хотя, по моему мнению, мало кто возьмётся оспаривать познания Свами [Бхактиведанты] в санскрите и его учёность. И в конце концов, для неспециалиста, мы имеем удопочитаемый английский перевод и дух преданности [Богу], который наверняка тронет сердце чувствительного читателя. Также мы имеем иллюстрации, которые, как бы это не показалось удивительным тем, кто уже знакомы с современным индийским религиозным искусством, были сделаны американскими преданными. Бхактиведанта Свами оказал услугу учёным, занимающимся исследованием гаудия-вайшнавизма студентам, а также всё растущему числу западных читателей, интересующихся классической ведической мыслью. Подарив нам новую и живую интерпретацию уже многим известного текста, он многократно увеличил наше понимание…[23]

Рамакант Пандея, директор «Всеиндийской ассоциации санскритологов», профессор санскрита Бенаресского индуистского университета, признанный в Индии специалист по индийским философским системам:

[Бхактиведанта Свами Прабхупада] написал свой комментарий на английском, опираясь на подлинный санскритский комментарий XVII века, «Гита-бхушана». Он использовал множество цитат и примеров из «Шримад-Бхагаватам» и других Пуран, что отвечает традиции составления комментариев. <…> «Бхагавад-гита» — это литература мирового масштаба, которая богата размышлениями о религии и этике и многочисленными слоями смысла. Любой человек, переводящий и комментирующий её, отражает тот или иной аспект её содержания в зависимости от своих возможностей. Конечно, культурно-исторический контекст, в котором работает переводчик или комментатор «Гиты», влияет на его презентацию. Индуизм — это большое тело, которое состоит из множества частей, то есть сампрадай. В каждой из сампрадай люди поклоняются той или иной части тела санатана-дхармы. В Индии с древних пор сложилась традиция комментариев на «Гиту», где каждая сампрадая устанавливала свою доктрину, дав своё толкование «Гиты». Таким образом, все традиционные комментарии на «Гиту» отвечают учению той или иной сампрадаи. <…> [Бхактиведанта Свами Прабхупада] был последователем гаудия-вайшнава-сампрадаи, и это естественно, что он дает толкование в ключе этой сампрадаи. Человек может больше всего описать тот аспект истины, который более всего изучил. Однако неправильно сказать, что из-за принадлежности к сампрадае он является сектантом, то есть отделился от учения Вед и более не следует санатана-дхарме. <…> Около пятидесяти стихов, которые я просмотрел в его переводе, оставили у меня впечатление скрупулезного подхода. Конечно, для того чтобы вынести суждение о всех деталях этой работы, нужно проделать глубокий анализ, но я могу с уверенностью сказать, что его «Бхагавад-гита как она есть» отвечает традиции индуизма.[24]

Сэмюэл Аткинс, профессор и заведующий кафедрой классической филологии Принстонского университета:

Научное, авторитетное издание «Бхагавад-гиты», осуществлённое А. Ч. Бхактиведантой Свами Прабхупадой, произвело на меня глубокое впечатление. Этот труд представляет огромную ценность как для учёного, так и для рядового читателя, его с равным успехом можно использовать и как справочное издание, и как учебник.[25]

Ирина Глушкова, ведущий научный сотрудник Центра индийских исследований Института востоковедения РАН:

Этот текст [Бхагавад-гита] не рассматривается вне комментаторской традиции, плодоносящей с VIII—IX вв.: из столетия в столетие, толкуя каждую строку из сложного и непрозрачного сочинения, мыслители различных философско-религиозных направлений излагают собственные взгляды. Их полемику друг с другом подхватывают их ученики и ученики учеников, которые интерпретируют комментарии своих предшественников и создают новые. Так складывалось и складывается неоднородное ритуально-теологическое пространство индуизма, не имеющего ни единого основоположника, ни единого сакрального текста, ни единого объекта почитания, ни сквозной иерархии, ни церковной организации. Именно так, уже в XX в., Бхактиведанта Свами Прабхупада, в миру Абхай Чаран Де (1896—1977), создал новый комментарий — «Бхагавад-гиту как она есть» — на старый текст и основал «Международное общество сознания Кришны». Его ветвь была зарегистрирована в России, и в 1990-е годы слова «Бхагавад-гита» и «кришнаиты» прочно вошли в русский лексикон.[26]

Российский индолог С. Д. Серебряный в 1999 году отметил, что вышедшее в 1984 году первое русское издание «Бхагавад-гиты как она есть» содержало многочисленные искажения оригинального текста, вызванные двойным переводом (с санскрита на английский, а затем с английского на русский). По его мнению, это издание стоило бы назвать «Бхагавадгита, какой бы она лучше никогда не была». Серебряный выделил две характерные черты этого издания: предопределённость перевода и комментариев воззрениями ИСККОН и «некоторое, мягко говоря, своеобразие русского стиля, обусловленное большей частью несомненным „посредничеством“ англоязычной версии этой книги, опубликованной в 1968 г.».[11] По утверждению издателей книги, стилистические недостатки, связанные с переводом с английского на русский язык, были устранены в третьем русскоязычном издании «Бхагават-гиты как она есть», вышедшем в 2006 году.[27]

Отзывы индийских государственных деятелей

5 апреля 1998 года премьер-министр Индии Атал Бихари Ваджпаи выступил с речью на открытии храма и культурного центра ИСККОН в Нью-Дели. В своей речи Ваджпаи, в частности, сказал, что «трансцендентное все­ленское послание „Бхагавад-гиты“ очень живо передано Бхактиведан­той Свами Прабхупадой в его книге „Бхагавад-гита как она есть“».[28] Ваджпаи также отметил, что «если сегодня „Бхагавад-гита“ распространяется в миллионах эк­земпляров на тысяче языков во всех уголках нашей планеты, то зас­луга за это священное служение принадлежит, в основном, ИСККОН».[29]

22 августа 2011 года, в день популярного индийского праздника «Кришна-джанмаштами» (дня рождения Кришны), храм ИСККОН в Москве посетили посол Индии Аджай Малхотра.[30] Выступая перед общиной кришнаитов с приветственной речью, Малхотра указал на значимость для человечества послания Кришны, изложенного в главном священном писании индуистов — «Бхагавад-гите».[30] Посол высоко оценил «философский аспект явления Кришны», выразившийся в «великой философии, которая описана в „Бхагавад-гите“».[30] Малхотра, в частности, отметил, что «перевод и комментарии „Бхагавад-гиты“, созданные А. Ч. Бхактиведантой Свами Прабхупадой, — одни из самых лучших, поскольку представляют „Бхагавад-гиту“ такой, как она есть — приводя изначальные тексты, пословный перевод, литературный перевод и давая авторитетный комментарий в соответствии с самим значением стихов „Бхагавад-гиты“».[30] Малхотра также отметил, что «в „Бхагавад-гите“ Господь Кришна обращается к Арджуне, учит нас бескорыстному служению Богу и всему человечеству».[31]

4 ноября 2011 года президент Индии Пратибха Патил направила российским кришнаитам послание по случаю 40-летия Международного общества сознания Кришны в России.[32] В послании она, в частности, отметила, что «на протяжении нескольких последних десятилетий Международное общество сознания Кришны играет важную роль в популяризации благородного и вечного послания Шримад Бхагавад-гиты и содействует установлению духовной гармонии во многих странах мира».[32]

Критика в Индии

«Бхагавад-гита как она есть» подверглась критике со стороны ряда индуистских авторов и деятелей[кого?]. В ответ на эту критику, ученик Бхактиведанты Свами Прабхупады и один из духовных лидеров Международного общества сознания Кришны Шиварама Свами написал книгу «Комментарии Бхактиведанты: совершенное объяснение Бхагавад-гиты» («Bhaktivedanta Purports: Perfect Explanation of the Bhagavad-Gita»), которая была опубликована на английском языке в 1998 году.

Православная критика

24-27 сентября 2012 года в сербском городе Нови-Саде прошла 5-я встреча Межправославного совещания центров по изучению новых религиозных движений и деструктивных культов, в которой приняли участие более ста православных богословов, священников и учёных из 15 стран.[33] В итоговом документе, единогласно принятом 127 участниками конференции, «Бхагавад-гита как она есть» называлась «авторитетной в сектантской среде книгой», содержащей в части комментариев «много высказываний, которые могут быть расценены как человеконенавистнические, дискриминационные, унижающие честь и достоинство человека, оскорбляющие его религиозные чувства». Участники конференции высказали убеждённость в том, что Международное общество сознания Кришны «прославилось» многими преступлениями, вдохновением для которых послужили «обладающие деструктивным потенциалом» комментарии Прабхупады.[34]

Интересные факты

Член Палаты представителей США от 2-го избирательного округа Гавайев Тулси Габбард (первый конгрессмен индуистского вероисповедания в истории США)[35] в январе 2013 года принесла присягу на «Бхагавад-гите как она есть».[36][37] В сентябре 2014 года Габбард подарила этот экземпляр «Бхагавад-гиты как она есть» премьер-министру Индии Нарендре Моди, который в тот момент находился с официальным визитом в США.[38]

См. также

Напишите отзыв о статье "Бхагавад-гита как она есть"

Примечания

  1. ↑ Dwyer & Cole 2007, С. 34
  2. ↑ 1 2 Rajat Arora [www.hindustantimes.com/India-news/NewDelhi/Iskcon-If-Gita-is-banned-we-ll-intensify-protest/Article1-785039.aspx Iskcon: If Gita is banned, we’ll intensify protest] // Hindustan Times. — December 20, 2011.
  3. ↑ 1 2 [lenta.ru/news/2011/12/28/gita/ Томский суд отказался признать «Бхагавад-гиту» экстремистской] // Lenta.ru. — 28 декабря 2011.
  4. ↑ Dwyer & Cole 2007, С. 144
  5. ↑ 1 2 3 4 5 Юрий Плешаков [www.portal-credo.ru/site/?act=press&type=list&press_id=375 Грани русской «Гиты»] // Портал–Credo.Ru. — 24 октября 2005.
  6. ↑ 1 2 3 Андрей Мельников, Лидия Орлова [ng.ru/society/2012-01-18/5_krishna.html?insidedoc Дело за Кришной] // Независимая газета. — 18 января 2012.
  7. ↑ 1 2 3 4 Эрман, 2009, p. 336.
  8. ↑ 1 2 3 4 Смирнов, 1960, p. 9.
  9. ↑ 1 2 3 4 5 6 Серебряный, 2009, p. 306.
  10. ↑ 1 2 3 4 5 Эрман, 2009, p. 337.
  11. ↑ 1 2 Серебряный, 2009, p. 308.
  12. ↑ 1 2 Эрман, 2009, p. 5.
  13. ↑ Эрман, 2009, pp. 5-6.
  14. ↑ Эрман, 2009.
  15. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Satsvarūpa Dāsa Gosvāmī, 1981, p. 7.
  16. ↑ Satsvarūpa Dāsa Gosvāmī, 1981, pp. 7-8.
  17. ↑ 1 2 3 Satsvarūpa Dāsa Gosvāmī, 1981, p. 180.
  18. ↑ Satsvarūpa Dāsa Gosvāmī, 1981, p. 181.
  19. ↑ Robert D. Baird [books.google.pt/books?id=zwHXHDK4ei8C&pg=PA200 Swami Bhaktivedanta and the Bhagavadgita 'As it Is'] // Robert N. Minor Modern Interpreters of the Bhagavadgita. — Albany: State University of New York Press, 1986. — С. 200-221.
  20. ↑ Сергей Бычков [www.mk.ru/social/article/2011/11/28/647501-tomskaya-prokuratura-bdit.html Томская прокуратура бдит. Кришнаитов в России снова судят] // Московский комсомолец. — 28 ноября 2011.
  21. ↑ [globalsib.com/11432/ Признать «Бхагавад-гиту» экстремистской с первого раза не удалось] // Globalsib.com. — 13 августа 2011.
  22. ↑ 1 2 3 4 5 6 Deadwyler, 1989, p. 58.
  23. ↑ Dimock, 1972, p. xv.
  24. ↑ Пандея, 2012.
  25. ↑ Rosen, 2007, p. xv.
  26. ↑ Глушкова, 2012.
  27. ↑ Бхактиведанта Свами Прабхупада, 2009, с. 786.
  28. ↑ Иваненко 1998, С. 44
  29. ↑ «Если сегодня „Бхагавад-гита“ распространяется в миллионах эк­земпляров на тысяче языков во всех уголках нашей планеты, то зас­луга за это священное служение принадлежит, в основном, ИСККОН. <…> Внутренний фактор — это, конечно, внутренняя сила посла­ния ИСККОН, основанного на философии „Бхагавад-гиты“. И это посла­ние отвечает всем моральным нуждам мира — будь то поиск челове­ком внутреннего покоя, его желание как-то интегрироваться в об­щество людей и в природу, его обеспокоенность средой обитания, его отношение к деятельности, отношение к смерти „Бхагавад-гита“ дает исчерпывающие и внутренне очень состоятельные ответы на все эти вопросы. Вот этим ИСККОН отличается от разных модных движе­ний, которые тоже обращались к умам людей шестидесятых-семи­десятых годов. Все эти причуды приходили и уходили, а вот Движе­ние сознания Кришны все наращивает и наращивает силу. Трансцендентное все­ленское послание „Бхагавад-гиты“ очень живо передано Бхактиведан­той Свами Прабхупадой в его книге „Бхагавад-гита как она есть“. Значение Бхагавад-гиты вселенское и вечное. Она дает исчер­пывающие ответы на три фундаментальных вопроса кто мы? что нам делать? как нам жить? Люди ставят эти вопросы во всех обществах и во все времена. И „Бхагавад-гита“ отвечает на эти вопросы. „Бхагавад­ гита“ не предписывает пассивность. „Бхагавад-гита“ — радикальный призыв к действию, преобразующему личность и общество. Вот по­чему „Бхагавад-гита“ смогла вдохнуть революционный дух в таких бор­цов за свободу, как Махатма Ганди, Вивекананда, Локаманья Тилак и другие». Иваненко 1998, pp. 43-44
  30. ↑ 1 2 3 4 Михаил Ковалёв [www.mk.ru/photo/social/2906-novyiy-god-poindiyski.html Новый год по-индийски] // Московский комсомолец. — 22 августа 2011.
  31. ↑ [www.newsru.com/religy/22aug2011/krishna.html Индуисты во всем мире 22 августа отмечают явление Кришны] // NEWSru.com. — 22 августа 2011.
  32. ↑ 1 2 [newsru.com/religy/30nov2011/india.html Президент Индии поздравила российских вайшнавов с 40-летием] // NEWSru.com. — 30 ноября 2011.
  33. ↑ [www.newsru.com/religy/24sep2012/novi_sad.html В Сербии проходит конференция, посвященная гуруизму и деструктивным культам] // NEWSru.com. — 24 сентября 2012.
  34. ↑ [apologet.in.ua/documents/dokumenty-apologeticheskogo-tsentra/4361-itogovye-dokumenty-5-jj-vstrechi-mezhpravoslavnogo-soveshhaniya-tsentrov-po-izucheniyu-novych-religioznych-dvizhenijj-i-destruktivnych-kultov.html Итоговые документы 5-й встречи Межправославного совещания Центров по изучению новых религиозных движений и деструктивных культов] // Всеукраинский апологетический центр во имя святителя Иоанна Златоуста. — 27 сентября 2012.
  35. ↑ [articles.timesofindia.indiatimes.com/2012-08-13/us/33181738_1_hindu-religion-hindu-american-democratic-party Gabbard's victory brought in instant jubilation among the Hindus across the United States] (англ.). The Times of India (August 13, 2012). Проверено 29 сентября 2012. [www.webcitation.org/6BksKFFeX Архивировано из первоисточника 28 октября 2012].
  36. ↑ [www.youtube.com/watch?v=uiv56OYC9Cs Tulsi Gabbard - Congressional Oath 2013] (англ.). YouTube (June 5, 2013). Проверено 4 декабря 2014.
  37. ↑ Jaweed Kaleem. [www.huffingtonpost.com/2013/01/04/tulsi-gabbard-hindu-bhagavad-gita-swearing-in_n_2410078.html?utm_hp_ref=religion Tulsi Gabbard, First Hindu In Congress, Uses Bhagavad Gita At Swearing-In] (англ.). The Huffington Post (January 4, 2013). Проверено 4 января 2013. [www.webcitation.org/6Dckq1ePU Архивировано из первоисточника 12 января 2013].
  38. ↑ [www.thehindu.com/news/national/us-lawmaker-tulsi-gabbard-gifts-copy-of-bhagavad-gita-to-modi/article6457406.ece US lawmaker gifts Gita to Modi] (англ.). The Hindu (September 29, 2014). Проверено 8 октября 2014.

Литература

На английском
  • Adappur, Abraham. [books.google.com/books?id=44DYAAAAMAAJ Religion and the Cultural Crisis in India and the West: An Ecumenical Inquiry]. — New Delhi: Intercultural Publications, 2000. — xxviii, 482 p. — ISBN 8185574472.
  • Baird, Robert D. [books.google.pt/books?id=zwHXHDK4ei8C&pg=PA200 Swami Bhaktivedanta and the Bhagavadgita 'As it Is'] // Robert N. Minor Modern Interpreters of the Bhagavadgita. — Albany: State University of New York Press, 1986. — С. 200-221. — ISBN 0887062989.
  • Deadwyler, William H. [books.google.com/books?id=F-EuD3M2QYoC&printsec=frontcover Patterns in ISKCON's Historical Self-Perception] // David G. Bromley, Larry D. Shinn Krishna Consciousness in the West. — Lewisburg, PA: Bucknell University Press, 1989. — С. 55-75. — ISBN 083875144X.
  • Dimock, Edward C. [www.asitis.com/foreword.html Foreword] // A. C. Bhaktivedanta Swami Prabhupāda Bhagavad Gītā As It Is. — New York: Collier Books, 1972. — С. ix-x.
  • Dwyer, Graham; Cole, Richard J. [books.google.com/books?id=l4cE-nzXLx8C The Hare Krishna Movement: Forty Years of Chant and Change]. — London: I.B.Tauris, 2007. — ISBN 1845114078.
  • Eder, Milton [www.jstor.org/stable/40873964 A Review of Recent "Bhagavadgita" Studies] // Journal of South Asian Literature. — 1988. — Вып. 23. — № 2. — С. 20-46.
  • Flood, Gavin [content.iskcon.com/icj/6_2/62bp.html Book Review: The Bhaktivedanta Purports] // ISKCON Communications Journal. — 1998. — Вып. 6. — № 2. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1358-3867&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1358-3867].
  • Rosen, Steven J. [books.google.pt/books?id=BmTsDd340DcC&pg=PR15 Krishna's Song: A New Look at the Bhagavad Gita]. — Westport, CT: Praeger, 2007. — ISBN 0313345538.
  • Satsvarūpa Dāsa Gosvāmī. [books.google.com/books?id=PVMqAAAAYAAJ Śrīla Prabhupāda-līlāmṛta, Vol. 3: Only He Could Lead Them]. — Los Angeles: Bhaktivedanta Book Trust, 1981. — xx, 259 p. — 10 000 экз. — ISBN 0892131101.
  • Sharpe, Eric J. [www.jstor.org/stable/40873965 Western Images of the "Bhagavadgita", 1885-1985] // Journal of South Asian Literature. — 1988. — Вып. 23. — № 2. — С. 47-57.
  • Surya, Gerald [content.iskcon.org/icj/7_2/72surya.html Book Review: A Critique of A. C. Bhaktivedanta] // ISKCON Communications Journal. — 1999. — Вып. 7. — № 2. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1358-3867&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1358-3867].
На русском
  • А. Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада. [sites.google.com/site/bhagavatgitaasitis/book/ Бхагавад-гита как она есть]. — 3-е издание, исправленное. — М.: The Bhaktivedanta Book Trust, 2009. — 1016 с. — 15 000 экз. — ISBN 9785902284093.
  • Глушкова И. П. [www.ej.ru/?a=note&id=11875 Томск как Курукшетра] // Ежедневный журнал. — 2012.
  • Глушкова И. П. [www.ej.ru/?a=note&id=11917 О памятниках Гавриилу Батенькову, дяде Коле и «Бхагавад-гите»] // Ежедневный журнал. — 29 марта 2012.
  • Иваненко С. И. [books.google.com/books?id=NDj1SAAACAAJ Кришнаиты в России. Правда и вымысел]. — М.: Философская книга, 1998. — 296 с. — 1500 экз. — ISBN 5820500032.
  • Пандея, Рамакант [lenta.ru/conf/bhagavadgita/ Профессор Рамакант Пандея: Может ли светский суд разобраться в священных текстах?] // Lenta.ru. — 2012.
  • Серебряный С. Д. [books.google.pt/books?id=Vlm5AAAAIAAJ «Бхагавад-гита»: на путях к новым интерпретациям] // Восток. — 1993. — № 4. — С. 178-190.
  • Серебряный С. Д. [www.bolesmir.ru/index.php?content=text&name=o377 Многозначное откровение «Бхагавадгиты»] // В. Г. Эрман Махабхарата. Книга шестая. Бхишмапарва или книга о Бхишме. — М.: Наука, 2009. — С. 291-335. — ISBN 5862184023.
  • Серебряный С. Д. [www.lenta.ru/articles/2011/12/27/serebryany/ Позорный процесс: Специалист-индолог об иске против «Бхагавад-гиты как она есть»] // Lenta.ru. — 2011.
  • Смирнов Б. Л. [books.google.pt/books?id=mo-dPgAACAAJ Махабхарата. Бхагавадгита (Книга VI, Гл. 25—42)]. — Ашхабад: Академия наук Туркменской ССР, 1960. — 400 с.
  • Эрман В. Г. [www.bolesmir.ru/index.php?content=text&name=o377 Махабхарата. Книга шестая. Бхишмапарва или книга о Бхишме]. — М.: Наука, 2009. — 480 с. — 2000 экз. — ISBN 5862184023.

Ссылки

В Викицитатнике есть страница по теме
Бхагавад-гита как она есть
  • [www.bhagavadgitaasitis.ru/ Электронная версия третьего русскоязычного издания «Бхагавад-гиты как она есть»]
  • [vasudeva.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=20:bhagavad-gita-kak-ona-est&catid=16&Itemid=40 «Бхагавад-гита как она есть» на русском языке] — копия книги в формате djvu
  • [krishna.ru Официальный сайт Международного общества сознания Кришны в России]
  • [www.motelgita.org/ О программе распространения «Бхагавад-гиты как она есть» в американских отелях]  (англ.)
  • [www.vedadev.ru/bg Аудиокнига «Бхагавад-гита как она есть»]

Отрывок, характеризующий Бхагавад-гита как она есть

– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.


На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.


Пьер почти не изменился в своих внешних приемах. На вид он был точно таким же, каким он был прежде. Так же, как и прежде, он был рассеян и казался занятым не тем, что было перед глазами, а чем то своим, особенным. Разница между прежним и теперешним его состоянием состояла в том, что прежде, когда он забывал то, что было перед ним, то, что ему говорили, он, страдальчески сморщивши лоб, как будто пытался и не мог разглядеть чего то, далеко отстоящего от него. Теперь он так же забывал то, что ему говорили, и то, что было перед ним; но теперь с чуть заметной, как будто насмешливой, улыбкой он всматривался в то самое, что было перед ним, вслушивался в то, что ему говорили, хотя очевидно видел и слышал что то совсем другое. Прежде он казался хотя и добрым человеком, но несчастным; и потому невольно люди отдалялись от него. Теперь улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось участие к людям – вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям приятно было в его присутствии.
Прежде он много говорил, горячился, когда говорил, и мало слушал; теперь он редко увлекался разговором и умел слушать так, что люди охотно высказывали ему свои самые задушевные тайны.
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.
Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать.
Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.
В Орел приезжал к нему его главный управляющий, и с ним Пьер сделал общий счет своих изменявшихся доходов. Пожар Москвы стоил Пьеру, по учету главно управляющего, около двух миллионов.
Главноуправляющий, в утешение этих потерь, представил Пьеру расчет о том, что, несмотря на эти потери, доходы его не только не уменьшатся, но увеличатся, если он откажется от уплаты долгов, оставшихся после графини, к чему он не может быть обязан, и если он не будет возобновлять московских домов и подмосковной, которые стоили ежегодно восемьдесят тысяч и ничего не приносили.
– Да, да, это правда, – сказал Пьер, весело улыбаясь. – Да, да, мне ничего этого не нужно. Я от разоренья стал гораздо богаче.
Но в январе приехал Савельич из Москвы, рассказал про положение Москвы, про смету, которую ему сделал архитектор для возобновления дома и подмосковной, говоря про это, как про дело решенное. В это же время Пьер получил письмо от князя Василия и других знакомых из Петербурга. В письмах говорилось о долгах жены. И Пьер решил, что столь понравившийся ему план управляющего был неверен и что ему надо ехать в Петербург покончить дела жены и строиться в Москве. Зачем было это надо, он не знал; но он знал несомненно, что это надо. Доходы его вследствие этого решения уменьшались на три четверти. Но это было надо; он это чувствовал.
Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе.
Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.


Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Бхагавад-гита_как_она_есть&oldid=80348177»