Бхакти

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Статья по тематике
Индуизм

История · Пантеон

Вайшнавизм  · Шиваизм  ·
Шактизм  · Смартизм

Дхарма · Артха · Кама
Мокша · Карма · Сансара
Йога · Бхакти · Майя
Пуджа · Мандир · Киртан

Веды · Упанишады
Рамаяна · Махабхарата
Бхагавадгита · Пураны
другие

Родственные темы

Индуизм по странам · Календарь · Праздники · Креационизм · Монотеизм · Атеизм · Обращение в индуизм · Аюрведа · Джьотиша

Портал «Индуизм»

Бха́кти (санскр. भक्ति «преданность», «преданное служение») — собирательное понятие в индуизме, используемое для обозначения взаимовыражения эмоциональной привязанности и любви между преданным (бхактой) и Богом в различных формах.

В вайшнавизме бхакти направлено исключительно к Вишну и его аватарам (в основном к Кришне и Раме), тогда как в традициях шиваизма и шактизма это понятие также используется по отношению к Шиве и Шакти. Также существует Ниргуна-Бхакти, то есть преданность Богу без формы, абсолюту.

Бхакти как один из видов йоги (бхакти-йога) описывается в «Бхагавад-гите». Бхакти там провозглашается самой возвышенной формой религиозной практики, которая стоит выше пути знания джнаны и пути добродетельной деятельности кармы, и ради которой все остальные дхармы должны быть отвергнуты. Бхакти также играет центральную роль в другом священном писании индуизма — «Бхагавата-пуране» — которая является одной из 18 главных пуран (маха-пуран). Как в том, так и в другом тексте, бхакти объявляется главным из путей, ведущих к духовному совершенству.

Традиция бхакти уже присутствовала в ведийский период, но широко распространилась только в VIX веках, сначала в Южной Индии, а потом и в Северной. Своё выражение она нашла в поэмах и гимнах альваров и наянаров, составленных на тамильском языке и посвящённых Вишну и Шиве. Подобно традициям мирской эротической поэзии, поэты-бхакты часто применяли к богу чувства разлуки женщины со своим возлюбленным.

Течения в индуизме, в которых бхакти является основной практикой, называют движениями бхакти. Хотя бхакти является также частью шиваизма и шактизма, движение бхакти главным образом было именно вайшнавским. Одним из основных направлений бхакти в вайшнавизме, получившем наибольшее распространение в Восточной Индии — Бенгалии, Ориссе и Ассаме — стал гаудия-вайшнавизм, основоположником которого в начале XVI века выступил Чайтанья.





Традиции бхакти

Большинство движений бхакти отличала и отличает открытость для всех людей, независимо от пола или кастовой принадлежности. Объектами поклонения в традициях Сагуна-бхакти выступают различные формы или проявления бога — Вишну, Шива, или Богиня-мать Шакти. В Ниргуна-бхакти объектом поклонения выступает Брахман.

Вишну-бхакти основывается на преданности как самому Вишну, так и его аватарам, таким как Кришна, Рама и Нарасимха. Поклонение Кришне и Раме соответственно называется Кришна-бхакти и Рама-бхакти. В таких течениях вайшнавизма, как валлабха-сампрадая, нимбарка-сампрадая и гаудия-вайшнавизм, Кришне поклоняются не просто как аватаре, а как Богу и источнику всех аватар.

Шива-бхакти связана с многочисленными воплощениями Шивы на земле, в которых он появляется в самых разных формах, даже в таких как предводитель охотничьего племени, неприкасаемый или мусульманин.

Бхакти по отношению к богине-матери, являющаяся частью традиции шактизма, имеет более местный характер и не распространена так широко, как вайшнавская и шиваистская бхакти. Бхакти в контексте шактизма выражается в храмовом поклонении и праздниках, посвящённых женскому аспекту бога, который проявляется в различных формах, таких как Дурга, Кали, Лакшми и другие.

Основными религиозными практиками для последователей традиций бхакти является воспевание или повторение имён бога, совершение паломничества по святым местам, «служение стопам Бога», пямятование Бога, слушание и повествование о Его подвигах, упование и т. д. Другой часто проводимой практикой является совершение ежедневных подношений для мурти (найведья), которые проводятся как в храме, так и на дому. Они обычно состоят из цветов, благовоний (дхупа), одежды (вастра), престола (асана), воды (аргхья), огня (дипа), еды (найведья), предметов культа и т. д. После совершения обряда в храме, пуджари (священник) раздаёт пищу и другие элементы, которые после предложения мурти считаются прасадом (что в буквальном переводе означает «милость»). Важной частью ритуальной практики является даршана — посещение храма с целью увидеть мурти.

Бхакти в практическом индуизме

В практическом индуизме, бхакти естественным образом сводит вместе две кажущиеся совершенно различными цели: обретение помощи Бога в разрешении мирских проблем и достижение духовных целей (даршан, мокша, сиддхи). Бхакти объединяет поклоняющегося и объект поклонения.

Теистическая Сагуна-бхакти представляет собой лёгкий путь, следование которому доступно каждому по причине отсутствия необходимости проведения дорогостоящих ведийских яджн, совершения трудных аскез и изучения священных писаний — практик, которые традиционно предназначены для представителей высших сословий общества мужского пола. Бхакти, однако, открыта для всех, независимо от социального положения или половой принадлежности. Избранный Ишта-дева помогает индусу в достижении высшей цели жизни или, как минимум, защищает его от трудностей, возникающих в повседневной жизни. В то же самое время, определённая форма Бога выступает как объект чистой и беспричинной любви и преданности, выражаемых на утренней пудже во время зажигания палочки благовоний или в молитве перед мурти в храме или на домашнем алтаре.

Ниргуна-бхакти считается более сложным путём ввиду отсутствия форм и атрибутов Божества. Считается, что самая лучшая форма бхакти — сочетание сагуна и ниргуна бхакти.

История развития бхакти

Большинство исследователей считает, что традиция бхакти присутствовала уже в ведийские времена. В VIIX веках был период расцвета движения бхакти, которое началось в Тамил-Наду и постепенно распространилось в Северную Индию. Со временем бхакти стала основой вероучений в ряде течений индуизма. Принято считать, что альвары и наянары были первыми влиятельными поборниками бхакти в эпоху раннего Средневековья.

Как массовая форма религиозной жизни бхакти получила распространение в эпоху позднего средневековья. В XVXVI веках движение бхакти достигло апогея. В это же время образовались основные школы бхакти в индуизме, существующие и по сегодняшний день. В этих региональных традициях получили развитие определённые виды любовных взаимоотношений между бхактой и Богом. Они были аналогичны человеческим взаимоотношениям — бхакта испытывал те же чувства, что слуга к своему господину, отец или мать по отношению к своему ребёнку или, в традициях Кришна-бхакти, чувства, которые женщина испытывает к своему возлюбленному. В Южной Индии, на тамильском и других дравидийских языках, были также составлены поэмы, посвящённые Шиве. В Бенгалии, Чайтанья (14861534) объявил высшей формой бхакти любовь Радхи к Кришне — страстные чувства девушки к своему возлюбленному. В основанной Чайтаньей традиции гаудия-вайшнавизма, он рассматривается как объединённая аватара Радхи и Кришны, как Кришна в умонастроении Радхи, явившийся в этой форме с целью постичь всю глубину любви, которую Радха — его женская форма и энергия наслаждения, испытывает к нему. Современник Чайтаньи Валлабха (14791531) превозносил отношения с Кришной не только как с возлюбленным, но и как с божественным ребёнком. В XVI веке Тулсидас пересказал «Рамаяну» в своей поэме «Рамачаритаманаса» («Океан деяний Рамы»), где он выразил свою преданность Раме как к другу. Святой-поэт Кабир (14401518) создал своего рода синтез между идеями бхакти и мистическими элементами суфизма, взятыми из ислама.

Влияние бхакти было очень велико и наложило неизгладимый отпечаток на всю последующую историю Индии. По силе (но не по сути) воздействия, которое движение бхакти оказало на религиозную и культурную жизнь Индии, его можно сравнить с Реформацией в Европе.

Конечная цель бхакти

Отличительной особенностью бхакти является то, что в практике бхакти не существует разницы между целью и средствами её достижения. Другими словами, бхакти, любовь и преданность богу, достигается путём полного вовлечения в преданное служение, путём полного погружение в бхакти, что также выступает как конечная цель. Разница между начальной и конечной стадией в этом процессе состоит в том, что в начале деятельность выполняется из чувства долга, тогда как на стадии совершенства бхакти является спонтанной и основана исключительно на любовных взаимоотношениях между бхактой и объектом его любви и преданности.

Классификация бхакти

В писании «Нарада-бхакти-сутра», автором которого в индуистской традиции принято считать риши Нараду, Нарада излагает 11 видов бхакти, основываясь на различных типах взаимоотношений, которые могут существовать между бхактой и Богом. В «Шримад-Бхагаватам» Прахлада объясняет девять форм бхакти. Согласно Шанкаре бхакти является одним из этапов в процессе поиска индивидом своей истинной природы. В стихе 61 своего труда «Шиванандалахари» он перечисляет пять аналогий бхакти.

Более детальная классификация бхакти была представлена вайшнавским святым и богословом XVI века Рупой Госвами, который принадлежал к традиции Кришна-бхакти Чайтаньи — гаудия-вайшнавизму. В своём труде «Бхакти-расамрита-синдху» он определил пять основных видов бхакти, называемых бхава:

  1. Шанта-бхава — нейтральные отношения с богом
  2. Дасья-бхава — связь с богом отношениями слуги и господина
  3. Сакхья-бхава — общение с богом как с другом
  4. Ватсалья-бхава — выполнение роли отца или матери бога
  5. Мадхурья-бхава — отношение к богу как к своему возлюбленному

В гаудия-вайшнавизме отношения с богом как с возлюбленным рассматриваются как наиболее возвышенная форма бхакти, которая включает в себя все остальные. Высшим проявлением этой любви Рупа Госвами называет любовь гопи Вриндаваны к Кришне.

См. также

Научная литература

Напишите отзыв о статье "Бхакти"

Ссылки

  • Пахомов С. В. [wiki.shayvam.org/index.php?title=Бхакти._10_фактов_об_индийской_преданности_Богу Бхакти. 10 фактов об индийской преданности Богу]
  • Bhaktivedanta Swami Prabhupada (1982), [www.amazon.com/Nectar-Devotion-Complete-Science-Bhakti-Yoga/dp/0912776056 The Nectar of Devotion; the complete science of Bhakti Yoga], The Bhaktivedanta Book Trust, ISBN 0-912776-05-6, <www.amazon.com/Nectar-Devotion-Complete-Science-Bhakti-Yoga/dp/0912776056>
  • [www.bolesmir.ru/index.php?content=text&name=s11&gl=bukval1&gltxt=1 Бхагавад-гита]
  • [krishnaavatar.narod.ru/bh-sutry.htm Бхакти-сутры Нарады]
  • [vyasa.ru/books/?id=749 «Нектар преданности» — философия и практика бхакти]
  • [www.kulichki.com/~yoga/Shivananda/Bhakti/index.htm Свами Шивананда. Бхакти-йога]
  • [kabir.vnd.ru/bhakti.htm Кабир о бхакти]
  • [harekrishna.ru/2010/08/6778-bezrazdelnaya-predannost-bogu.html «Безраздельная преданность Богу» (статья из журнала «The Harmonist»)]


Отрывок, характеризующий Бхакти

– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.