Бхакти Вигьяна Госвами

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Бхактивигьяна Госвами»)
Перейти к: навигация, поиск
Бхакти Вигьяна Госвами
Bhakti Vijñāna Gosvāmī<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Гуру Международного общества сознания Кришны
c 2005 года по настоящее время
Предшественник: Радханатх Свами
Член Руководящего совета Международного общества сознания Кришны
c 9 марта 1997 года по настоящее время
Президент «Центра обществ сознания Кришны в России»
c 1995 года по настоящее время
Санньяси Международного общества сознания Кришны
c 4 августа 2001 года по настоящее время
 
Образование: МГУ им. Ломоносова
Имя при рождении: Вадим Михайлович Тунеев
Рождение: 30 августа 1956(1956-08-30) (67 лет)
Ташкент, Узбекская ССР

Бха́кти Вигья́на Госва́ми (Бхактивигья́на Госвами; Bhakti Vijñāna Gosvāmī IAST; домонашеское имя — Вайдьяна́тх(а) Да́с(а),[1] Vaidyanātha Dāsa IAST; имя при рождении — Вади́м Миха́йлович Туне́ев, род. 30 августа 1956, Ташкент, Узбекская ССР) — индуистский кришнаитский религиозный деятель, один из духовных лидеров Международного общества сознания Кришны (ИСККОН),[1][2][3] ученик Радханатха Свами. Руководитель российского отделения ИСККОН — «Центра обществ сознания Кришны в России» (ЦОСКР),[1][2][3] член Руководящего совета ИСККОН, один из «инициирующих гуру» ИСККОН. Член актива Общества культурного и делового сотрудничества с Индией.[2]





Биография

Семья, детские годы

Вадим Тунеев родился 30 августа 1956 года в Ташкенте.[3] Мать Вадима — учёный-филолог, кандидат наук; отец — выпускник финансового института, работал заведующим кафедрой кибернетики в Ленинградском сельскохозяйственном институте, дед Вадима также был учёным — профессором и заведующим кафедрой.[4][5] Когда родился Вадим, у его родителей ещё не было своей квартиры, и ребёнка взяли к себе на попечение дедушка с бабушкой. С ними он оставался жить в Ташкенте до 17-ти лет.[4] Дед Вадима был наиболее близким ему членом семьи.[5]

В 1960 году в семье Вадима родилась сестра Ольга.[4] В 1966 году, когда Вадиму было десять лет, дом, в котором он жил со своим дедом, был разрушен в результате Ташкентского землетрясения.[4] Дом его родителей не пострадал, поскольку был относительно новым и располагался на окраине города.[4] После землетрясения семья Тунеевых переехала жить к прабабушке Вадима, где и проживала до тех пор, пока бабушке и дедушке не дали новую квартиру.[4] В конце 1960-х годов Тунеевы переехали в Ленинград.[4]

С детства Вадим увлекался химией, часто проводил химические опыты.[4] По воспоминаниям сестры Вадима, Ольги, однажды он пригласил в гости девочку-одноклассницу и чтобы произвести на неё впечатление стал показывать ей химический фокус. Сделав в консервной банке реактив, Вадим поджёг его, но не успел вовремя убрать руку и получил ожог второй степени.[4]

Учёба в МГУ им. Ломоносова, начало духовных поисков (1973—1978)

В 1973 году Вадим закончил школу с золотой медалью и поступил на химический факультет МГУ им. Ломоносова.[4] На выбор рода деятельности Вадима непосредственное влияние оказал его дед, который был учёным.[5] Как позднее вспоминал Бхакти Вигьяна Госвами, на первом же курсе его постигло «жуткое разочарование». Ему претила идея заниматься химией всю свою жизнь, «жить ради периодической системы Менделеева и каких-то химических реакций».[5] Несмотря на «внутреннее отторжение к науке», Вадим учился успешно, был комсоргом, приобрёл много друзей.[5]

Одной из вех на духовном пути Вадима стала смерть его однокурсника Ивана Раевского.[5] Больше всего Вадим был потрясён тем, что Раевский, несмотря на то, что был смертельно болен раком, до самых последних дней сдавал зачёты.[5] В 1975 году он начал общаться с сокурсником-баптистом, который прославился на весь университет тем, что на экзамене по научному атеизму заявил о своей вере в Бога.[5] Хотя сам Вадим в то время не был верующим, его заинтересовало наличие у студента-баптиста «каких-то принципов и каких-то идей».[5] От него Вадим получил «Евангелие от Иоанна» и другие книги.[5] Однако, в христианском вероучении Вадим не нашёл удовлетворительных ответов на свои вопросы. В частности, его не устроила «абстрактная перспектива» единения души с Богом в раю.[5]

Обращение в вайшнавизм

С гаудия-вайшнавизмом Вадим впервые познакомился в 1978 году, через студента-кришнаита по имени Джапа, который жил с ним в общежитии МГУ, в разных комнатах одного двухкомнатного блока.[5] В том же году Вадим поступил в аспирантуру Института молекулярной биологии Академии наук СССР.[4] У него открылись перспективы для того, чтобы остаться в Москве и заниматься научной работой.[5]

В результате общения с Джапой Вадим стал вегетарианцем, впервые прочёл базовый текст вайшнавизма «Бхагавад-гиту», начал повторять мантру «Харе Кришна» на чётках и посещать религиозные собрания на квартирах московских кришнаитов. Он также посещал программы, которые кришнаиты проводили в читальном зале общежития Московского инженерно-физического института. В этих собраниях участвовало по несколько десятков студентов, а вёл их кришнаитский проповедник Сергей Митрофанов (Сурья Даса). Он работал в основанной на общественных началах лаборатории академика А. Г. Спиркина, в которой изучались паранормальные эзотерические явления. Сергей Митрофанов рассказывал своим слушателям о биополях, об энергетике, о том, что он может видеть ауру и диагностировать по ней имеющиеся у человека болезни.[К 1] Иногда на этих собраниях выступал с проповедями «первый советский кришнаит» Ананта Шанти Дас (Анатолий Пиняев).[5] Так как в те годы книги Бхактиведанты Свами Прабхупады ещё не были переведены на русский язык, Ананта Шанти был для новообращённых основным источником сведений о новой религии.[5]

В 1983 году Вадим получил духовное посвящение и санскритское имя «Вайдьянатха Даса» от Харикеши Свами — американского ученика Бхактиведанты Свами Прабхупады, в то в то время руководившего деятельностью ИСККОН в СССР.

Преследования со стороны КГБ

В 1982 году начались преследования со стороны КГБ и кришнаиты вынуждены были уйти в глубокое подполье. Свои религиозные собрания они теперь проводили в подмосковных лесах.[5] В 1982 году посадили первых двух из наиболее активных кришнаитских проповедников (Вишвамитру и Сурью) и в советской прессе развернулась антикришнаитская информационная кампания. Советская пресса объявила ИСККОН американской «антикоммунистической сектой», осуществляющей «идеологическую диверсию» против СССР. Несмотря на это, Вайдьянатха продолжал приводить на проповеднические программы новых людей из числа своих знакомых и друзей.[5]

В начале 1983 года настал черёд Вайдьянатхи: к нему на работу пришёл офицер КГБ «полковник Белопотапов», занимавшийся делом кришнаитов, и предложил ему сотрудничать с органами госбезопасности.[К 2] Вайдьянатха нашёл в себе мужество отказаться от сотрудничества, заявив, что это «противоречило его принципам». После этого, на какое-то время, КГБ оставил Вайдьянатху в покое, хотя он чувствовал, что за ним следили.

Вскоре Вайдянатха оказался в гуще событий. Произошло это после того, как он устроил в квартире, ключи от которой ему дал один сотрудник НИИ, празднование кришнаитского фестиваля Гаура-пурнима — празднование, которое впоследствии ставилось в вину многим кришнаитам, принявшим в нём участие.[5] На состоявшемся в Москве судебном процессе над кришнаитскими миссионерами Вайдьянатха выступил в качестве «свидетеля».[5]

После завершения процесса, запуганный массированным давлением и допросами, Вайдьянатха переехал жить в свой родной город Ташкент.[5] Там его несколько раз вызывали в прокуратуру, на беседу со следователем КГБ.[5] Дед Вайдьянатхи, занимавший довольно высокое положение, понял, что у его внука были проблемы, и попытался как-то помочь, но ему ничего не удалось.[5] Несмотря на пристальное внимание со стороны КГБ, Вайдьянатха продолжал общаться с кришнаитами.[5] Через какое-то время он набрался смелости и перестал приходить на беседы со следователем, что осталось без последствий.[5]

Возвращение в Москву

Вскоре Вайдьянатха вернулся в Москву, где занимался переводом или редактированием вайшнавских книг. Прошло несколько лет, и, по предложению руководителя издательства ИСККОН «Бхактиведанта Бук Траст» Киртираджи Дасы, была организована поездка Вайдьянатхи в Швецию. Киртирадж хотел, чтобы Вайдьянатха занялся там переводом книг Бхактиведанты Свами Прабхупады. Вайдьянатхе, однако, не хотелось уезжать, так как ему нравилось общество российских вайшнавов и та работа, которую он выполнял. Поэтому он оттягивал свой отъезд за границу.[5]

Защита кандидатской диссертации и эмиграция в Швецию (1987—1988)

Хотя Вайдьянатхе запретили защитить кандидатскую диссертацию, он продолжал работать в одном из московских институтов. Спустя какое-то время, в 1987 году, когда всё затихло, по предложению своего шефа Вайдьянатха наконец-то защитил кандидатскую диссертацию на тему «Структура нуклеосом. Разработка методов локализации взаимодействующих с ДНК участков молекул гистонов».[3][4] Вскоре после этого Вайдьянатху снова вызвали в прокуратуру и сказали, что на него заводят уголовное дело и что его намереваются посадить.[5] В тот же день Вайдьянатху уволили с работы. Он пытался устроиться на какую-то другую работу по своей специальности, но безрезультатно. После этого Вайдьянатха жил около года в Литве, где занимался переводом текстов с английского, а потом какое-то время — в Ленинграде и других местах. Затем он оформил документы и в 1988 году уехал в Швецию, где сумел остаться, заключив фиктивный брак.[5]

Работа в шведском филиале издательства «Бхактиведанта Бук Траст» (1989—1995)

В то время в Швеции из русских были только двое кришнаитов: Ведавьяса Даса и Сатья Деви Даси. Первый год там оказался одним из самых тяжёлых периодов в жизни Бхакти Вигьяны Госвами.[5] Ему было трудно привыкнуть к чужому менталитету и новому образу жизни.[5]

В Швеции он возглавлял линию переводов на русский в издательстве «Бхактиведанта Бук Траст» (ББТ) и переводов книг на другие языки бывшего Советского Союза.[6] Он играл там заметную роль и под его началом работало много людей.[5] Границы в то время уже были открыты, люди стали ездить свободно. В 1991 году, когда появился храм ИСККОН в Москве на станции метро «Беговая», Вайдьянатха посетил Москву. Киртираджа Даса, который в то время был во главе управления ИСККОН в России, посоветовал Вайдьянатхе вернуться на родину и возглавить московский храм. Однако, духовный учитель Вайдьянатхи, Харикеша Свами, посоветовал ему остаться в Швеции и продолжать работу над редактированием и переводом книг.[5]

Возвращение в Россию и деятельность в руководстве ИСККОН (1995—2005)

В 1995 году Вайдьянатха Даса вернулся в Россию и возглавил «Центр обществ сознания Кришны в России (ЦОСКР)».[6] Вскоре, благодаря своим лекциям и семинарам, он стал одним из самых известных кришнаитских проповедников в России и странах бывшего СССР.[3][6] В 1996 году Вайдьянатха стал первым в истории членом Руководящего совета ИСККОН, который не был учеником Бхактиведанты Свами Прабхупады.[6] В качестве проповедника и ведущего вайшнавского радио «Кришналока», «внимательно изучающий древние священные тексты учёный» смог вдохновить на принятие практики бхакти-йоги многих людей, которые в силу материалистического воспитания видели в религии пустую сентиментальность, несовместимую с научным мировоззрением.[3]

После того как духовный учитель Вайдьянатхи, Харикеша Свами, ушёл из ИСККОН в 1998 году, Вайдьянатха Даса принял другого духовного учителя — Радханатха Свами. 4 августа 2001 года, первым среди российских вайшнавов ИСККОН, Вайдьянатха получил монашеский статус санньяси (отречение от мира, являющееся высшей ступенью духовной жизни в индуизме) и при этом принял новое духовное имя «Бхакти Вигьяна Госвами».[7][8] В 2005 году Бхакти Вигьяна Госвами получил право принимать учеников и стал первым из россиян «инициирующим гуру» ИСККОН.

Увлечения, литературная деятельность

Бхакти Вигьяна Госвами увлекается поэзией, музыкой, философией, историей; занимается хатха-йогой. Свободно владеет английским, серьёзно изучает санскрит, бенгали, хинди. В 2001 году издательством «Философская книга» был опубликован сделанный им стихотворный перевод с бенгальского языка книги Бхактивиноды Тхакура «Шаранагати».

Признание и награды

В 2010 году Совет по общественным наградам Российской Федерации наградил Бхакти Вигьяну Госвами медалью «За профессионализм и деловую репутацию» 3-й степени «за заслуги в деле укрепления российско-индийских дружественных связей, за вклад в популяризацию духовно-культурного литературного наследия Индии».[9]

Библиография

Книги
  • Бхакти Вигьяна Госвами. Кришна входит в Матхуру. — М.: Исток, 2012. — 133 с. — 7000 экз. — ISBN 978-5-8205-0112-8.
  • Бхакти Вигьяна Госвами. На берегу океана бхакти. — М.: Философская книга, 2014. — 248 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-6000-0177-0.
  • Бхакти Вигьяна Госвами. Секрет устойчивости в мире перемен: «Семь навыков» в зеркале ведической традиции. — М.: Госвами букс, 2015. — 131 с. — 5000 экз. — ISBN 978-5-9906297-2-1.
  • Бхакти Вигьяна Госвами. Уроки любви: Истории из жизни А. Ч. Бхактиведанты Свами Прабхупады. — М.: Госвами букс, 2015.
Переводы
Диссертация
  • Тунеев В. М. Структура нуклеосом. Разработка методов локализации взаимодействующих с ДНК участков молекул гистонов. — М.: МГУ им. М. В. Ломоносова, 1986.
Другие
  • О. Стеняев, Вайдьянатха Даса. Диспут священника Русской Православной Церкви Олега Стеняева и Вайдьянатха Даса, руководителя Центра обществ Сознания Кришны в России. (Прямой эфир на радио «Кришналока» 27 мая 1997 г.) / Под ред. А. Чернова. — М., 1997. — 54 с. — (Библиотека православного миссионера).

Напишите отзыв о статье "Бхакти Вигьяна Госвами"

Примечания

  1. Ассистенткой Митрофанова была симпатичная девушка-кришнаитка по имени Атри, которая утверждала, что является экстрасенсом и может снимать боль. Бхакти Вигьяне Госвами запомнился случай, когда Сергей Митрофанов и Атри предложили выйти человеку, у которого что-то болело. Вышел один студент с сильной зубной болью. Атри провела над ним несколько раз рукой и студент объявил о том, что у него всё прошло. Вывод Митрофанова и Атри состоял в том, что нужно повторять мантру «Харе Кришна» — и всё пройдет, можно будет увидеть ауру, вылечить болезнь.
  2. При этом Белопотапов заявил, что в КГБ «знают о том, что я занимаюсь диссертацией и что она пойдёт коту под хвост, не смогу я её защитить, и, в конце концов, можно же сесть в лагерь или ещё куда. Но если я соглашусь их информировать, то они разрешат мне диссертацию защитить. Завершили на ноте патриотического долга — комсомолец же!».
  1. 1 2 3 Дударенок, 2004, p. 12. Ошибка в сносках?: Неверный тег <ref>: название «.D0.94.D1.83.D0.B4.D0.B0.D1.80.D0.B5.D0.BD.D0.BE.D0.BA.E2.80.942004.E2.80.94.E2.80.9412» определено несколько раз для различного содержимого Ошибка в сносках?: Неверный тег <ref>: название «.D0.94.D1.83.D0.B4.D0.B0.D1.80.D0.B5.D0.BD.D0.BE.D0.BA.E2.80.942004.E2.80.94.E2.80.9412» определено несколько раз для различного содержимого
  2. 1 2 3 Здоровей, Мухин, 2005, с. 143.
  3. 1 2 3 4 5 6 [www.religio.ru/dosje/02/310.html Бхакти Вигьяна Госвами (Тунеев Вадим Михайлович)]
  4. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [www.krishna.ru/content/view/69/918/ Интервью с Ольгой Тунеевой, сестрой Бхакти Вигьяна Госвами]
  5. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 [portal-credo.ru/site/?act=lib&id=1679 «Как я пришёл в Сознание Кришны…»]
  6. 1 2 3 4 [www.krishna.ru/content/view/476/918/ Кришнананда Даса о Бхакти Вигьяне Госвами]
  7. [www.newsru.com/religy/01aug2001/sannyasa.html Глава российских кришнаитов уходит в монахи]. Newsru.com (1 августа 2001). Проверено 12 ноября 2011. [www.webcitation.org/65ruVeFiD Архивировано из первоисточника 2 марта 2012].
  8. [portal-credo.ru/site/?act=news&id=56613&type=view Кришнаитский слэм.]
  9. [www.vaishnavism.ru/nagrada.html Президент Центра обществ сознания Кришны в России Шрила Бхакти Вигьяна Госвами награждён орденом «За профессионализм и деловую репутацию»] (рус.). Центр обществ сознания Кришны в России (8 июля 2010). Проверено 24 июля 2010. [www.webcitation.org/65ruUxSnQ Архивировано из первоисточника 2 марта 2012].

Литература

На русском
На английском
  • Cole, Richard J. (2007), [books.google.com/books?id=l4cE-nzXLx8C&pg=PA26 "Forty Years of Chanting: A Study of the Hare Krishna Movement from its Foundation to the Present Day"], in Graham Dwyer, Richard J. Cole, The Hare Krishna Movement: Forty Years of Chant and Change, London: I.B. Tauris, сс. 26-53, ISBN 1845114078, <books.google.com/books?id=l4cE-nzXLx8C&pg=PA26> 
  • Fasman, Jon (November 15, 2002), "[www.accessmylibrary.com/coms2/summary_0286-26906700_ITM He Went From Biology to Bhakti]", The Moscow Times, <www.accessmylibrary.com/coms2/summary_0286-26906700_ITM> 
  • Mehta, Mona (December 28, 2011), "[articles.timesofindia.indiatimes.com/2011-12-28/india/30564486_1_bhaktivedanta-swami-prabhupada-bhagavad-gita-moscow-court Moscow courts had dismissed Gita cases]", The Times of India, <articles.timesofindia.indiatimes.com/2011-12-28/india/30564486_1_bhaktivedanta-swami-prabhupada-bhagavad-gita-moscow-court> 
  • Mehta, Mona (January 2, 2012), "[articles.timesofindia.indiatimes.com/2012-01-02/faith-and-ritual/30580711_1_gita-moscow-courts-core-teachings The Gita on trial]", The Times of India, <articles.timesofindia.indiatimes.com/2012-01-02/faith-and-ritual/30580711_1_gita-moscow-courts-core-teachings> 

Ссылки

  • [saranagati.ru ati.ru] — официальный сайт Бхакти Вигьяны Госвами
  • [goswami.ru/flash/ Студия Бхакти Вигьяны Госвами]
  • [thequestion.ru/account/52736/bhakti-vigyana-gosvami-maharadzh?filter=answers Бхакти Вигьяна Госвами] на сайте The Question
  • [goswamibooks.ru Госвами Букс] — книги Бхакти Вигьяны Госвами
  • [vk.com/goswami Официальная страница Бхакти Вигьяны Госвами] в социальной сети «ВКонтакте»
  • [facebook.com/Bvgoswami Официальная страница Бхакти Вигьяны Госвами] в социальной сети Facebook
  • [www.youtube.com/goswamistudio Видеоканал Бхакти Вигьяны Госвами] на YouTube
  • [goswami.ru/archive/ Архив аудиолекций Бхакти Вигьяны Госвами]
  • [gbc.iskcon.org/bhaktivijnan-goswami/ Биография] на официальном сайте Руководящего совета ИСККОН (англ.)
Публикации в сети
  • [portal-credo.ru/site/?act=lib&id=1679 Как я пришел в Сознание Кришны…]
  • [portal-credo.ru/site/?act=fresh&id=194 Какой национальности Бог? Лидер российских кришнаитов рассуждает о том, зачем в Москве нужен храм Кришны]

Отрывок, характеризующий Бхакти Вигьяна Госвами

– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.


После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.