Быков, Пётр Васильевич

Пётр Васильевич Быков
Псевдонимы:	П. Злобин, Незлобный поэт, Дух, Косматый лирик, Эндимион Вампиров, Амедей Чертополохов, Скромный библиограф и др.
Дата рождения:	20 октября (1 ноября) 1844(1844-11-01)
Место рождения:	Севастополь
Дата смерти:	22 октября 1930(1930-10-22) (85 лет)
Место смерти:	Детское Село
Гражданство:	Российская империя
Род деятельности:	поэт, прозаик, переводчик, историк литературы, библиограф

Пётр Васи́льевич Бы́ков (20 октября (1 ноября) 1844, Севастополь — 22 октября 1930, Детское Село) — русский поэт, прозаик, переводчик, историк литературы, известный библиограф.

Биография

Родился в семье капитана 2-го ранга. По окончании гимназии в Екатеринославе (1860) учился в Харьковском университете на медицинском и естественном факультетах. Выпущен «действительным студентом» (1864). Был вольнослушателем Петровской земледельческой и лесной академии в Москве, жил в Харькове и Екатеринославе, затем переехал в Санкт-Петербург.

На литературное поприще выступил рассказами, стихотворениями, биографическими очерками и разными статьями в начале 1860-х годов в «Современной летописи», «Сыне Отечества», «Русском мире», «Искре», «Будильнике» (Степанова), «Отечественных записках» (под редакцией С. С. Дудышкина) и других изданиях. В 1870-х годах в провинциальных и столичных изданиях выступал как литературный критик и театральный обозреватель.

Переехав в Санкт-Петербург (1878), работал в «Стрекозе», затем заведовал литературным отделом в «Русском базаре». Позднее был ответственным редактором журнала «Дело», заведовал литературным отделом журнала «Русское богатство», в 1881—1900 годах — редактор «Русского богатства», позднее работал в различных периодических изданиях.

Литературная деятельность

Анонимные публикации рассказов, стихотворений, биографических очерков 1860-х годов в «Современной летописи», «Сыне Отечества», «Русском мире», «Искре», «Будильнике» (Степанова), «Отечественных записках» (под редакцией С. С. Дудышкина) и других изданиях не выявлены. В 1870—1878 годах печатался в провинциальных изданиях «Харьковские ведомости», «Новороссийский телеграф» и других. Одновременно в столичных изданиях «Будильник», «Газета А. Гатцука», «Маляр», «Новое время», «Новости» и других выступал как литературный критик и театральный обозреватель.

В Санкт-Петербурге работал в редакциях различных изданий. В 1880 году был ответственным редактором журнала «Дело», с 1880 года заведовал литературным отделом журнала «Русское богатство». В 1881—1900 годах был редактором «Русского богатства». В 1879—1880 годах был редактором литературного отдела журнала «Отголоски», а в 1883—1884 годах редактировал «Иллюстрированный Мир». В 1891—1898 годах был редактором литературного отдела «Всемирной Иллюстрации». В 1904—1905 годах редактировал газету «Слово». С 1911 года — редактор «Современника».

Опубликованные в журналах стихотворения Быкова включались в различные антологии, но отдельным изданием не были выпущены. Юмористические свои стихотворения Быков подписывал псевдонимами П. Злобин, Незлобный поэт, Дух, Косматый лирик, Эндимион Вампиров, Амедей Чертополохов и другими. Писал рассказы о животных.

В журналах 1870-х — 1900-х годов публиковал свои переводы произведений У. Шекспира, В. Гюго, Г. Гейне, Т. Готье, Т. Мура, Сырокомли. Автор огромного количества больших и малых биографических очерков, преимущественно популярного характера, большею частью напечатанных в иллюстрированных журналах. Число их доходит до 10000. Среди них также статьи о Ю. И. Крашевском, Беранже, Эркмане-Шатриане.

Библиография

Ещё в гимназии начал составлять «Словарь русских писателей», готовил «Словарь русских женщин-писательниц», «Словарь псевдонимов русских писателей» (не изданы). Составил ряд библиографических списков и указателей — изданных отдельно указателей сочинений и переводов Л. А. Мея (1887), сочинений Н. С. Лескова (1889), А. С. Афанасьева-Чужбинского (1890), а также А. Н. Плещеева, графа А. К. Толстого, Ф. И. Тютчева, И. В. Фёдорова (Омулевского) и других.

Под редакцией Быкова изданы (с большими биографическими очерками)

• «Полное собрание сочинений Ю. В. Жадовской» (Санкт-Петербург, 1885)
• «Стихотворения А. В. Кольцова» (первое полное собрание, Санкт-Петербург, 1892; 2-е изд., 1895)
• «Книга песен Генриха Гейне» (издание Каспари, Санкт-Петербург, 1893)
• «Полное собрание сочинений А. С. Афанасьева-Чужбинского» (Санкт-Петербург, 1890)
• «Сочинения М. Ю. Лермонтова» (Санкт-Петербург, 1891)
• «Песни Беранже» (Санкт-Петербург, 1894)
• «„Декамерон“ Боккаччио» (Санкт-Петербург, 1897)
• «Полное собрание сочинений Генриха Гейне» (Санкт-Петербург, 1900)
• «Повести и рассказы А. Н. Плещеева» (Санкт-Петербург, 1896—1897)
• «Стихотворения А. Н. Плещеева» (Санкт-Петербург, 1898 и 2-е изд., 1905)
• «Поэмы Лермонтова» (Санкт-Петербург, 1904)
• «Полное собрание сочинений Н. В. Гоголя» (издание Вольфа, Санкт-Петербург, 1909)
• «Полное собрание сочинений Мольера» (Санкт-Петербург, 1909)
• «Полное собрание сочинений Омулевского» (Санкт-Петербург, 1-е и 2-е изд.)
• «Полное собрание сочинений И. А. Салова» (Санкт-Петербург, 1910—1912)
• «Сочинения П. Н. Полевого» (Санкт-Петербург, 1911—1912)
• «Полное собрание сочинений Л. А. Мея» (Санкт-Петербург, 1911)
• «Сочинения Ант. П. Чехова» (дополнит. тома; Санкт-Петербург, 1911)
• «Сочинения М. Л. Михайлова» (Санкт-Петербург, 1912)
• «Полное собрание сочинений Ф. И. Тютчева» (Санкт-Петербург, 1912)
• «Полное собрание сочинений Д. Н. Мамина-Сибиряка» (Санкт-Петербург, 1915—1917)

Литература

• Эльзон М. Д. Быков Пётр Васильевич // Русские писатели 1800—1917. Биографический словарь / П. А. Николаев (гл. ред.). — Москва: Советская энциклопедия, 1989. — Т. 1: А—Г. — С. 381—383. — 672 с.

Ссылки

• [lanterne.ru/tag/petr-byikov/ Петр Быков. Стихотворения]

См. также

• Быков Петр Васильевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907. или [www.rulex.ru/01021268.htm]

Отрывок, характеризующий Быков, Пётр Васильевич

– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.