Быстрее, чем кролики
Поделись знанием:
К:Фильмы 2014 года
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
| Быстрее, чем кролики | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Сергей Петрейков |
| В главных ролях |
Леонид Барац |
| Оператор |
Сергей Дышук |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Кейстоун продакшн |
| Длительность |
99 мин. |
| Бюджет |
3 млн $ |
| Сборы |
более 5 млн $ |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| Предыдущий фильм | |
| Следующий фильм | |
| IMDb | |
«Быстре́е, чем кро́лики» — комедийный фильм, частично пародирующий жанр фильма ужасов. Создан «Квартетом И» по одноимённому спектаклю 2005 года. Премьера фильма в России состоялась 1 января 2014 года.
Это четвёртая совместная работа режиссёра Дмитрия Дьяченко и «Квартета И» после фильмов «День радио», «О чём говорят мужчины» и его продолжения «О чём ещё говорят мужчины».
Содержание
Сюжет
 |
Этот раздел не соответствует рекомендациям оформления статей о произведениях искусства. Он может не содержать полного описания сюжета, включая важные сюжетные ходы и концовку. Вы можете помочь проекту, добавив эти данные. Пожалуйста, пишите текст сами, а не копируйте с других ресурсов.
|
Трое друзей просыпаются в совершенно незнакомом месте в компании незнакомых людей и пытаются понять, как они здесь оказались, кто все эти люди, и что на самом деле произошло накануне.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Леонид Барац | Лёша |
| Ростислав Хаит | Слава |
| Игорь Золотовицкий | Гарик Пономарёв |
| Александр Демидов | транс-дива мадам Жюли[1] / администратор Геннадий Захаров (в альтернативной концовке) |
| Камиль Ларин | капитан ДПС ГИБДД В. С. Егоров[2] / охранник (в альтернативной концовке) |
| Нонна Гришаева | Света, жена Гарика |
| Артём Смола | Эдуард Евгеньевич[3] Схисов (Эдик) |
| Екатерина Кузнецова | Лена, проститутка / секретарша (в альтернативной версии) |
| Григорий Данцигер | инквизитор / прокурор / кролик / Толя Бешеный / аудитор Анатолий Константинович (в альтернативной версии) |
| Владимир Горюшин | начальник ГИБДД |
| Анвар Либабов | инквизитор |
| Константин Чепурин | больной |
Камео
Съёмочная группа
- Режиссёр-постановщик: Дмитрий Дьяченко
- Авторы сценария: Сергей Петрейков, Леонид Барац, Ростислав Хаит
- Продюсеры: Леонид Барац, Ростислав Хаит, Сергей Петрейков, Дмитрий Дьяченко, Александр Рубцов
- Оператор-постановщик: Сергей Дышук
- Художник по декорациям: Алексей Шпекторов
- Музыка: группа «Агата Кристи»
- Монтажёр: Дмитрий Касьян
Саундтрек
- Агата Кристи — «Чёрная луна», «Легион», «Весёлый мир», «Целовались и плакали», «Сказочная тайга», «Днём и ночью», «Секрет», «Дорога паука», «Ползет».
Отзывы
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 31 марта 2016 года. |
Фильм получил противоречивые отзывы критиков. На сайте «КиноПоиск» средний балл картины — 6.553, на сайте IMDb — 6.40.
Релиз на DVD
Фильм был выпущен на DVD и Blu-Ray 13 февраля 2014 года.
Факты
- Название спектакля и фильма авторы комментируют так: «Нас часто спрашивают, что означает название пьесы. Спрашивают: быстрее, чем кролики, — что? <…> Сообщаем: быстрее, чем кролики, — ВСЁ. Работаем, веселимся, знакомимся, любим, расстаёмся, суетимся, а в конечном итоге — живём; так и проживаем эту жизнь, и когда она вдруг заканчивается, бывает, что даже оглянуться не на что»[4][5].
- Герои переживают все стадии процесса умирания, описанные в книге Элизабет Кюблер-Росс «О смерти и умирании»[6] и также упоминающиеся комиком в фильме Боба Фосси «Весь этот джаз»: «отрицание — ярость — торговля — депрессия — принятие», хотя и не всегда именно в такой последовательности[7].
- В фильме имеется «флешбэк», демонстрирующий процесс съемок несуществующего музыкального клипа группы «Агата Кристи». К моменту выхода картины в прокат коллектива уже четыре года не существовало, о чём впоследствии также сообщается в фильме. Музыканты были специально приглашены для этой сцены.
- В кинотеатрах и по телевидению фильм демонстрировался с финальной 7-минутной сценой в офисе Гарика — неким хэппи-эндом, лишь намекающим на судьбу главного героя, и новогодними титрами под песню группы «Агата Кристи» «Сказочная тайга» с мотивом «Jingle Bells». На DVD и Blu-ray вышла авторская версия фильма c альтернативной концовкой и другими изменениями. В этой версии отсутствует финальная сцена в офисе Гарика, а в титрах под песню группы «Агата Кристи» «Чёрная луна» герои фильма обращаются к зрителям. Такая концовка соответствует оригинальной концовке спектакля.
- Сюжет фильма схож с сюжетом фильма «Чистая формальность». Там писатель (Депардье), обнаруживает себя в лесу и попадает к полицейскому комиссару (Роман Полански), который то беседует с ним, то допрашивает, цитируя наизусть отрывки из его произведений. То, что главный герой на самом деле умер, обнаруживается в самом конце.
Напишите отзыв о статье "Быстрее, чем кролики"
Примечания
- ↑ В газетной статье «Трансы в трансе: „Мадам Жюли“ отбросила каблуки» можно рассмотреть имя и фамилию трансвестита — Геннадий Захаров.
- ↑ Во вставной сцене DVD-версии фильма указано имя капитана — Виталий.
- ↑ В альтернативной концовке секретарша называет его Эдуардом Ефимовичем.
- ↑ Квартет И. Быстрее, чем кролики. 2005 г. // Шесть комедий. — Москва: Эксмо, 2011. — С. 226. — 512 с. — Тираж 5 000 экз. — ISBN 978-5-699-50872-3.
- ↑ [www.kp.ru/daily/26498.4/3366362/ Камиль Ларин: «День выборов — 2» получился слишком документально-художественным] Актер «Квартета И» и заодно генерал-лейтенант ФСБ Камиль Ренатович в гостях у Давида Шнейдерова на Радио «Комсомольская правда» [аудио] (рус.). [afisha.mail.ru/cinema/movies/ Радио «Комсомольская правда»] (25 февраля 2016). — «„Быстрее, чем кролики“ спектакль, по сути дела, это единственная пьеса комедийная, в которой у нас человек умирает. Не далее как сегодня спектакль „Быстрее, чем кролики“, мы будем смеяться над смертью. А тут что смеяться над ней? Мы говорим о неизбежности. То, что жизнь проходит так быстро, даже быстрее, чем кролики делают своё дело. А они это делают очень быстро. Так вот, жизнь — миг. Но мы не заигрываем с жизнью и с смертью. Мы просто говорим, что это неизбежно.» Проверено 27 февраля 2016.
- ↑ Кюблер-Росс Э. [nkozlov.ru/library/psychology/d4190/ О смерти и умирании] = On death and dying. — New York: Scribner[en], 1969. — С. 260. — ISBN 0-02-605060-9..
- ↑ Орлов С. [afisha.mail.ru/cinema/movies/794439_bistree_chem_kroliki/review/ Сказка, рассказанная утром] Рецензия на фильм «Быстрее, чем кролики» (рус.). [afisha.mail.ru/cinema/movies/794439_bistree_chem_kroliki/ Рецензии на фильм «Быстрее, чем кролики»]. [afisha.mail.ru/cinema/movies/ Афиша Mail.Ru] (26 декабря 2013). Проверено 8 апреля 2014. [www.webcitation.org/6fbguOJBM Архивировано из первоисточника 27 февраля 2016].
Литература
Квартет И. Быстрее, чем кролики. 2005 г. // Шесть комедий. — Москва: Эксмо, 2011. — С. 225—302. — 512 с. — Тираж 5 000 экз. — ISBN 978-5-699-50872-3.
|
Быстрее, чем кролики в Викицитатнике? |
|---|
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Быстрее, чем кролики
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
