Бычок-травяник

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Бычок-травяник
Научная классификация
Международное научное название

Zosterisessor ophiocephalus (Pallas, 1814)

Охранный статус

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Недостаточно данных
IUCN Data Deficient: [www.iucnredlist.org/details/23259 23259 ]

Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе

Бычок-травяник[1], или травяник[1] (лат. Zosterisessor ophiocephalus) — рыба семейства бычковые.





Описание

Темя, затылок, горло, брюхо и стебли грудных плавников покрыты циклоидной чешуей; жаберные крышки голые. Кожа мягкая, значительно ослизненная. Подглазничных поперечных рядов генипор шесть. Поперечные теменные задние ряды генипор разделены широким промежутком. Плавники сравнительно большие. Задний спинной плавник повышается к заднему концу. Воротник брюшной присоски без лопастей, присоска не достигает анального отверстия. Есть плавательный пузырь. Икра мелкая. Самцы и самки окрашены одинаково. Основной цветовой тон буро-зеленоватый, более темный на спине и светлее на брюхе. По бокам 11-15 темно-бурых поперечных полос с извилистыми краями и более мелкие пятна неправильной формы. При основании хвостового плавника темное пятно. По обоим бокам затылка и спинного плавника светлые продольные полоски, которые дальше простираются по бокам спины. На основании грудного плавника интенсивный рисунок из извилистых линий, обособленных от этого плавника поперечными каемками — широкой светлой и узкой темной. На щеках, губах, жаберных крышках особенный буроватый сетчатый или пенистый рисунок и округлые светлые пятнышки, обложенные бурыми ячейками.

Распространение

Травяник — выходец из Средиземного моря, иммигрировавший и натурализовавшийся в Черном и Азовском морях. В пресных водах жить не может, поэтому отсутствует в реках и их эстуарных частях, опресненных частях лиманов северо-западной части Черного моря и в восточной части Азовского моря. Живет в водах с довольно широким диапазоном солености, от 6-8 ‰ до 16-18 ‰, изредка до 20 ‰, в отдельных случаях — до 30 ‰, то есть, по известному определению, в зонах солености: мезогалинной и отчасти полигалинной и в незначительной степени — в эугалинной. Обычен вид в морских заливах типа Варненского, Бургасского, Каркинитского, соленых озерах и лиманах. Встречается у южного побережья Крыма и в северо-восточной части Сиваша.

Размножение

В литературе нет единого мнения относительно характера вызревания половых продуктов у травяника. По одним данным, вызревание половых продуктов синхронное в связи с единоразовостью нереста. В яичниках половозрелых самок содержатся одинаковые ооциты диаметром 0,7-0,8 мм. По другим данным, травяник относится к рыбам с прерывистым типом вызревания половых продуктов в связи с порционным нерестом.

Цепь питания

С увеличением размеров и возраста травяника его упитанность возрастает. Некоторые хищные рыбы, в том числе и крупный бычок-кнут, питаются травяником, также дельфины, в частности в Азовском море, а именно дельфин-азовка. Конкурентнами в питании для травяника являются рыбы, питающиеся бентическими организмами, в том числе бычки. В северо-западной части Черного моря наибольшая степень сходства пищевого спектра у травяника наблюдается с ратаном (50,1 %), немного меньше (42,4 %) — с сурманом.

Напишите отзыв о статье "Бычок-травяник"

Примечания

  1. 1 2 Решетников Ю. С., Котляр А. Н., Расс Т. С., Шатуновский М. И. Пятиязычный словарь названий животных. Рыбы. Латинский, русский, английский, немецкий, французский. / под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., 1989. — С. 357. — 12 500 экз. — ISBN 5-200-00237-0.

Литература

  • Пинчук В.И. Зональность видового состава бычковых рыб семейства Gobiidae. – Гидробиол. журн., 1980, вып. 1
  • Гринбарт С.Б. К изучению питания рыб Григорьевского лимана. – Ежегодник Одес. ун-та. Биол. фак., 1960, вып. 2
  • Ильин Б.С. Бычки северо-западного района черноморского бассейна. – Тр. Гос. ихтиол, опыт, ст., Херсон, 1927б, вып 2.

Отрывок, характеризующий Бычок-травяник

– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.