Ломборг, Бьорн

Бьорн Ломборг
Bjørn Lomborg
Дата рождения:	6 января 1965(1965-01-06) (59 лет)
Место рождения:	Фредериксберг, Дания
Страна:	Дания
Научная сфера:	экология, экономика
Место работы:	Копенгагенская бизнес-школа
Альма-матер:	Университет Орхуса
Известен как:	эколог и общественный деятель
Сайт:	[www.lomborg.com/ borg.com]

Бьорн Ломборг (дат. Bjørn Lomborg; род. 6 января, 1965, Фредериксберг, Дания) — датский экономист, эколог, общественный деятель. Он является адъюнкт-профессором в Копенгагенской бизнес-школе, директором центра «Копенгагенский консенсус» и бывшим директором Института экологической оценки в Копенгагене. Он получил международную известность за свои книги, в которых он скептически расценивает современную политику борьбы с экологическими проблемами.

Биография

Бьорн Ломборг родился 6 января 1965 года в датском городе Фредериксберге. Получил степень магистра по специальности «политология» в Университете Орхуса (англ.) и защитил докторскую диссертацию в Копенгагенском университете.

До 2005 года преподавал статистику в Университете Орхуса, после чего стал преподавателем Копенгагенской бизнес-школы (англ.). В 2002—2004 годах работал директором Датского национального Института экологической оценки.

Публикации и общественная деятельность

Публиковал в научных журналах статьи по социологии, политологии и экономике. В 1990-е годы исследовал политологические и социологические вопросы в области выборов и государственного управления. Впоследствии переключил интересы на экологические и связанные с ними экономические проблемы.

В 1998 году написал книгу «Скептический эколог», в которой доказывал, что такие обсуждаемые в СМИ глобальные проблемы, как перенаселение, истощение нефтяных запасов, сокращение количества лесов, вымирание видов, нехватка воды и некоторые аспекты глобального потепления, не подтверждаются статистическими данными. Книга вызвала бурное обсуждение и жёсткую критику в адрес Ломборга со стороны энвайронменталистов.

В 2004 году Ломборг создал Копенгагенский консенсус (англ.) — проект, посвященный решению глобальных проблем экономическими методами, в который вошло восемь известных ученых, в том числе нобелевские лауреаты Дуглас Норт, Роберт Фогель, Томас Шеллинг и Вернон Смит. Команда экономистов постаралась ответить на вопрос: «Если бы в мире было, скажем, лишних 50 миллиардов долларов на добрые дела, на что было бы лучше потратить эти деньги?» Ответом оказалась борьба со СПИДом. Это, по их мнению, важнейший приоритет, на которую следует потратить 27 миллиардов долларов, что позволит избежать более 28 миллионов новых случаев заболевания. Проект финансировался датским правительством до 2012 года, финансирование было прекращено после прихода к власти социал-демократов.

В 2007 году Ломборг выпустил книгу «Охладите! Глобальное потепление. Скептическое руководство» англ. Cool It: The Skeptical Environmentalist's Guide to Global Warming, где рассмотрел проблему глобального потепления с позиций климатического скептицизма. Её перевод на русский язык вышел в 2008 году.

Ломборг считает, что Киотский протокол принесет больше вреда, чем пользы. Ссылаясь на данные Межправительственной группы экспертов по изменению климата при ООН (IPCC), Ломборг утверждает, что протокол в его нынешнем виде отодвинет глобальное потепление всего на 7 дней. Даже если к протоколу присоединятся абсолютно не желающие этого делать США и Китай, а правила будут ужесточены, повышение температуры не удастся отложить больше чем на пять лет.

При этом борьба с потеплением обойдется человечеству в триллионы долларов. Ломборг предлагает тратить эти деньги на другие проекты: бороться со СПИДом и малярией, обогащать продукты питания микроэлементами, строить гидротехнические сооружения, увеличивать производство кондиционеров и помогать развивающимся странам.

Мы очень много слышим о глобальном потеплении в новостях. Каждый раз, когда по телевизору показывают ураганы и цунами, речь заходит об изменении климата и о глобальном потеплении. Мы слышим очень много о климате и забываем, что в мире есть огромное количество других проблем. Вот только один пример. Киотский протокол стоит 150 миллиардов долларов в год. При этом, по оценкам ООН, за половину этой суммы, то есть за 75 миллиардом долларов в год, можно решить все основные мировые проблемы, начиная от снабжения людей чистой питьевой водой и заканчивая образованием и медицинской помощью.

В целом Ломборг критикует алармистские настроения и считает, что страх перед экологической катастрофой искусственно раздут и не имеет под собой серьёзных оснований. На самом деле, утверждает Ломборг, положение не ухудшается, а улучшается, рост населения земного шара приостановился, пройдя свой пик, сельское хозяйство хорошо справляется со своими задачами, загрязнение воздуха снижается, леса вовсе не исчезают, уменьшение популяции тех или иных видов животных носит естественный, циклический характер, и даже глобальное потепление имеет не столь угрожающий характер, как это рисуют некоторые специалисты и вторящие им журналисты.

При этом он полагает, что затраты на борьбу со всемирным потеплением представляют собой бессмысленные, неэффективные и необоснованные расходы. По его мнению 50-кратный рост ассигнований на разработку технологий получения энергии без выброса углекислого газа составит в несколько раз меньшую сумму, чем затраты на глобальный договор по сокращению выбросов.

Факты личной жизни

Ломборг гей и вегетарианец. Как общественный деятель принимал участие в информационных кампаниях о гомосексуализме в Дании.

Критика и обсуждение взглядов

Оппоненты Ломборга сравнивают его с отрицателями Холокоста и намекают на то, что его спонсирует нефтяное лобби. Ломборг в ответ утверждает, что берёт деньги только от датского правительства. В основном оппоненты замечают, что Ломборг в своих работах не учитывает худшие варианты развития событий.

После публикации книги «Скептический эколог» ряд учёных подали заявление в Датский комитет по научной недобросовестности (DCSD) с обвинением Ломборга в подтасовке фактов. Критиков особенно раздражал тезис Ломборга, что некоторые экологи сознательно замалчивают новости об улучшении природы и климата чтобы поддерживать панические настроения среди политиков и таким образом обеспечивать себе финансирование. 7 января 2003 года DCSD обнародовал решение, в котором жалобы были признаны обоснованными.

Однако Ломборг опротестовал это решение в Министерстве науки, технологии и инноваций Дании, которое осуществляет надзор за деятельностью DCSD. 17 декабря 2003 года Министерство отменило решение, принятое DCSD как необоснованное и предложило Комитету ещё раз рассмотреть этот вопрос.. 12 марта 2004 года DCSD принял решение не рассматривать в дальнейшем этот вопрос.

Однако часть оппонентов не согласилась с этим выводом и продолжили критику Ломборга, в частности в 2004 году Кейр Фог (дат. Kåre Fog) создал сайт «Ошибки Ломборга». Журнал Scientific American подверг книги Ломборга резкой критике, а журнал The Economist выступил в его защиту.

Награды и признание

• В ноябре 2001 года Ломборг был выбран «Лидером будущего» на Всемирном экономическом форуме.
• В июне 2002 года журнал BusinessWeek назвал имя Ломборга в числе одного из «50 Звезд Европы» (17 июня). Журнал отметил, что «независимо от того, что люди думают о его взглядах, никто не отрицает, что Бьорн Ломборг потряс экологическое движение до самого основания».
• В 2004 году журнал Тайм включил Ломборга в число 100 самых влиятельных людей в мире.
• В 2007 году британская газета Гардиан назвала Ломборга одним из «50 человек, которые могли бы спасти планету».

Библиография

• Bjørn Lomborg. The Skeptical Environmentalist. — Cambridge University Press, 2001. — ISBN 0-521-01068-3.
• Global Crises, Global Solutions Copenhagen Consensus 2004 (Cambridge University Press, 2004)
• How to Spend $50 Billion to Make the World a Better Place (Cambridge University Press, 2006)
• Solutions of the World’s Biggest Problems (Cambridge University Press, 2007)
• Cool it — The Skeptical Environmentalist’s Guide To Global Warming (Random House, 2007 and 2010)
• Global Crises, Global Solutions Copenhagen Consensus 2008 (Cambridge University Press, 2009)
• Latin American Development Priorities (Cambridge University Press, 2010)
• Smart Solutions to Climate Change (Cambridge University Press, 2010)
• RethinkHIV — Smarter Ways to Invest in Ending HIV in Sub-Saharan Africa (Cambridge University Press, 2012)
• How to Spend $75 Billion to Make the World a Better Place? (Copenhagen Consensus Center, 2013)
• Global Problems, Smart Solutions — Costs and Benefits Copenhagen Consensus 2012 (Cambridge University Press, 2013)
• How Much have Global Problems Cost the World? — A Scorecard from 1900 to 2050 (Cambridge University Press, 2013)

На русском языке

• Бьорн Ломборг. Охладите! Глобальное потепление. Скептическое руководство = Cool It: The Skeptical Environmentalist's Guide to Global Warming / Т. Пасмуров. — Питер Пресс ООО, 2008. — 202 с. — (Мировой бестселлер). — 4000 экз. — ISBN 978-5-388-00065-1.

Ссылки

• [www.lomborg.com/ Личный сайт Бьорна Ломборга],  (англ.)
• [www.cinmipetrol.com/pdfs/lomborg.pdf CURRICULUM VITAE] (англ.). cinmipetrol.com. Проверено 23 июня 2014.
• [www.copenhagenconsensus.com/ Copenhagen Consensus],  (англ.)
• Злобин А. [www.runewsweek.ru/society/2088 Бьорн Ломборг: «Тема потепления, конечно, перегрета»] // Newsweek : журнал. — 10.09.2007. [www.peeep.us/c48fc253 Архивировано] из первоисточника 21 сентября 2010.
• Малинина Е. [www.delrus.ec.europa.eu/em/26/eeu22_21.htm Ветряные мельницы датского Дон Кихота] // Европа : Журнал Европейского Союза. — Ноябрь 2002. — № 22. [web.archive.org/web/20061121030817/www.delrus.ec.europa.eu/em/26/eeu22_21.htm Архивировано] из первоисточника 21 ноября 2006.
• Стивен Поппер, Роберт Лемперт, Стивен Банкс. [www.sciam.ru/2005/7/strategya.shtml Формирование будущего] // В мире науки. — Июль 2005. — № 7. [web.archive.org/web/20090416030746/www.sciam.ru/2005/7/strategya.shtml Архивировано] из первоисточника 16 апреля 2009.
• [www.project-syndicate.org/columnist/bj-rn-lomborg Статьи Бьорна Ломборга на сайте Project Syndicate].

Отрывок, характеризующий Ломборг, Бьорн

– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.