Бьюкенен, Джеймс Макгилл

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джеймс Макгилл Бьюкенен-младший
James McGill Buchanan Jr.
Дата рождения:

3 октября 1919(1919-10-03)

Место рождения:

Марфрисборо, Теннесси, США

Дата смерти:

9 января 2013(2013-01-09) (93 года)

Место смерти:

Блэксбург, Вирджиния, США

Страна:

США США

Научная сфера:

экономика

Альма-матер:

Чикагский университет

Награды и премии:

Нобелевская премия по экономике 1986 года

Джеймс Макгилл Бьюкенен-младший (англ. James McGill Buchanan Jr., 3 октября 1919 — 9 января 2013) — американский экономист, лауреат Нобелевской премии (1986 года) «за исследование договорных и конституционных основ теории принятия экономических и политических решений». Является одним из основателей школы новой политической экономии.





Биография

Родился 3 октября 1919 года в Марфрисборо (штат Теннесси)

Джеймс Бьюкенен учился в университете Теннесси. Докторскую степень получил в Чикагском университете. Преподавал в университетах Теннесси, Флориды и Виргинском университете. В 1962 году совместно с Г. Таллоком опубликовал работу «Расчёт согласия» (англ. The Calculus of Consent), в которой анализируется процесс принятия экономических решений смешанными методами экономических и политических наук.

Президент Общества «общественного выбора» (1964). Лауреат премии Ф. Сейдмана (1984) и премий А. Смита по двум версиям (1988 и 1991). В честь учёного назван Центр политической экономии университета Джорджа Мэйсона.

Умер 9 января 2013 года.

Научное творчество

Бьюкенен в своих работах подчеркивал, что публичная политика не может рассматриваться как распределение, но является определением выбора правил, в соответствии с которыми такое распределение осуществляется. Бьюкенен внес серьёзный вклад в возрождение политической экономии как предмета научных исследований.[1] Работы Бьюкенена нередко воспринимались как ключевой пример так называемого «экономического империализма» (вторжения экономистов в предметы других наук). Однако лауреат Нобелевской премии по экономике Амартия Сен отметил, что Бьюкенен не имеет ничего общего с «экономическим империализмом»[2]. Сен утверждал, что Бьюкенен сделал значительно больше, чем просто введение вопросов этики, правового, политического и социального мышления в экономическую науку.[3] Критическим для понимания системы мыслей Бьюкенена является разграничение между текущей политикой и стратегической политикой. Текущая политика концентрируется на правилах игры, в то время как стратегическая политика фокусируется на стратегии, которой игроки руководствуются при принятии правил игры. «Вопросы хороших правил игры являются доменом социальной философии, в то время как вопросы стратегии принимаемой игроками являются доменом экономической науки. Та сфера, которая образуется между правилами (социальная философия) и стратегией (экономическая наука), образует то, что Бьюкенен называет конституционной политической экономией».[4]

Важным вкладом Бьюкенена в конституционализм является создание научной субдисциплины конституционная экономика.[5] В соответствие с Бьюкененом этика конституционализма является ключевым вопросом конституционного порядка, который «можно назвать идеализированным миром Канта», где индивидуум, «который отвечает за порядок вместе почти со всеми своими согражданами, основывается на праве, базирующемся на морали, как на главном правиле поведения».[6]

Бьюкенен отверг любую основополагающую концепцию, что государство интеллектуально превосходит своих граждан. Эта философская позиция является основой конституционной экономики. Бьюкенен утверждал, что каждая конституция создана для защиты интересов нескольких поколений, включая последующие поколения. Поэтому конституция должна балансировать интересы государства, общества и отдельного индивидуума.[7]

Список произведений (на русском языке)

  • Бреннан Дж., Бьюкенен Дж. Причина правил. Конституционная политическая экономия. — СПб.: Экономическая школа, 2005. — 272 с. — ISBN 5-902402-10-7.
  • Бьюкенен Дж. М. Сочинения. Конституция экономической политики. Расчёт согласия. Границы свободы / Нобелевские лауреаты по экономике. Т. 1 / Фонд экономической инициативы. — М.:Таурус Альфа,1997. — 560 с.
собраны работы:

См. также

Напишите отзыв о статье "Бьюкенен, Джеймс Макгилл"

Примечания

  1. Boettke, P.J. (1998). James M. Buchanan and the rebirth of political economy, in (S. Pressman and R. Holt, eds.), Against the Grain: Dissent in Economics, pp. 21-39, Aldershot, UK: Edward Elgar Publishing, 1998
  2. Amartya Sen, in Economics and Sociology, ch. 14, Princeton: Princeton University Press. p. 263
  3. Swedberg, R. (1990). Economics and Sociology: On Redefining Their Boundaries, New Jersey: Princeton University Press. p. 263
  4. WHERE ECONOMICS AND PHILOSOPHY MEET: REVIEW OF THE ELGAR COMPANION TO ECONOMICS AND PHILOSOPHY WITH RESPONSES FROM THE AUTHORS, The Economic Journal, 116 (June), 2006
  5. [www.econlib.org/library/Buchanan/buchCv7Contents.html menu] (недоступная ссылка с 14-03-2014 (3668 дней) — историякопия), Library of Economics and Liberty., 1990. "The Domain of Constitutional Economics" Constitutional Political Economy, 1(1), pp. [www.springerlink.com/content/k256883l2167l64w/ 1]-18. Also as at 1990b & [books.google.com/books?id=YUVMr-aFYwYC&pg=PA60&lpg=PA&f=false#v=onepage&q&f=false].
  6. James Buchanan, The Logical Foundations of Constitutional Liberty, Volume 1, Liberty Fund, Indianapolis, 1999, p. 314
  7. Buchanan, J., Logical Formulations of Constitutional Liberty, Vol. 1, Indianapolis, 1999, p. 372.
  8. [gallery.economicus.ru/cgi-bin/frame_rightn_newlife.pl?type=school&links=./in/buchanan/works/buchanan_w1_0.txt&img=works.jpg&name=pubchoice Текст на русском языке в «Галерее экономистов»]
  9. [gallery.economicus.ru/cgi-ise/gallery/frame_rightn.pl?type=school&links=./in/buchanan/works/buchanan_w2_0&img=works.jpg&name=pubchoice Текст на русском языке в «Галерее экономистов»] (недоступная ссылка с 14-03-2014 (3668 дней))
  10. [gallery.economicus.ru/cgi-bin/frame_rightn_newlife.pl?type=school&links=./in/buchanan/works/buchanan_w3_0.txt&img=works.jpg&name=pubchoice Текст на русском языке в «Галерее экономистов»]

Литература

  • Блауг М. Бьюкенен, Джеймс М. // 100 великих экономистов после Кейнса = Great Economists since Keynes: An introduction to the lives & works of one hundred great economists of the past. — СПб.: Экономикус, 2009. — С. 48-52. — 384 с. — (Библиотека «Экономической школы», вып. 42). — 1 500 экз. — ISBN 978-5-903816-03-3.
  • Нуреев Р. М. Джеймс Бьюкенен и теория общественного выбора. — В кн.: Бьюкенен Дж. М. Сочинения. Конституция экономической политики. Расчёт согласия. Границы свободы / Нобелевские лауреаты по экономике. Т. 1 / Фонд экономической инициативы. — М.: Таурус Альфа, 1997. [gallery.economicus.ru/cgi-bin/frame_rightn_newlife.pl?type=school&links=./in/buchanan/works/buchanan_w4_0.txt&img=works.jpg&name=pubchoice Текст в «Галерее экономистов»]
  • Краткая биография и нобелевская лекция — в кн.: Лауреаты Нобелевской премии по экономике: автобиографии, лекции, комментарии. Т. 2. 1983−1996. — СПб.: Наука, 2009. — С. 92−106. — ISBN 978-5-02-025169-4.
  • БЬЮКЕНЕН (Buchanan), Джеймс М. // [n-t.ru/nl/ek/buchanan.htm Лауреаты Нобелевской премии: Энциклопедия: Пер. с англ.] — М.: Прогресс, 1992.  (рус.) — 07.02.2009.
  • [www.britannica.com/EBchecked/topic/82841 James M. Buchanan] (англ.). — статья из Encyclopædia Britannica Online. Проверено 8 июня 2014.

Ссылки

  • [www.nobelprize.org/nobel_prizes/economic-sciences/laureates/1986/buchanan-facts.html Основные события жизни на Нобелевском сайте]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Бьюкенен, Джеймс Макгилл

– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.