Бэбб, Фил

Фил Бэбб
Общая информация
Полное имя	Филип Эндрю Бэбб
Родился	Ламбет, Лондон, Англия
Гражданство	Англия Ирландия
Рост	183 см
Позиция	Защитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1988—1989	Ньюкасл
1989—1990	Миллуол
Клубная карьера*
1990—1992	Брэдфорд Сити	80 (14)
1992—1994	Ковентри Сити	77 (3)
1994—2000	Ливерпуль	128 (1)
2000	→  Транмер Роверс	4 (0)
2000—2002	Спортинг Лб	37 (0)
2002—2004	Сандерленд	48 (0)
1988—2004	Всего	374 (18)
Национальная сборная**
1994	Ирландия (2)	1 (0)
1994—2002	Ирландия	35 (0)
Тренерская карьера
2013—2015	Хейз энд Идинг Юнайтед
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Филип Эндрю Бэбб (англ. Philip Andrew Babb, родился 30 ноября 1970 года, в Ламбете, Лондон) — завершивший карьеру чернокожий футболист, центральный защитник, выступавший за сборную Ирландии, английский «Ливерпуль» и португальский «Спортинг».

Карьера

Фил Бэбб является воспитанником «Миллуола», но за этот клуб не провёл ни одного матча. В конце концов он подписал контракт с «Брэдфорд Сити» и в составе этого клуба весьма неплохо себя зарекомендовал. В июле 1992 за 500 тысяч фунтов его контракт был выкуплен «Ковентри Сити», а ещё два года спустя талантливого молодого защитника, уже успевшего дебютировать в первой сборной Ирландии, пригласил к себе «Ливерпуль». Сумма трансфера составила 3,6 миллиона фунтов, таким образом, на тот момент Бэбб стал самым дорогим защитником в Англии. В команде Роя Эванса Бэбб, отличавшийся хорошей скоростью и отбором мяча, был основным центральным защитником, однако с приходом в 1998 году на пост тренера Жерара Улье ситуация изменилась. Французский специалист решил отказаться от услуг футболиста, который часто допускал позиционные ошибки и «славился» своей беспечностью, в результате которой нападающие противника нередко лишали его мяча.

В 2000 году Улье отправил Бэбба в аренду в «Транмер Роверс», а потом игрок, у которого истёк срок контракта с «Ливерпулем», в качестве свободного агента перешёл в лиссабонский «Спортинг». По итогам своего второго сезона в этом клубе Бэбб был признан лучшим защитником в Португалии. Российские болельщики хорошо помнят Бэбба по отборочному матчу к Чемпионату Европы 2004 года, который стал для защитника последним в международной карьере. 21 августа 2002 года Мик Маккарти выпустил Фила на поле стадиона «Локомотив» на 85-й минуте встречи при счёте 3:2 в пользу россиян. Бэбб первым же касанием отправил мяч в сетку. К сожалению для него и болельщиков гостей, это были ворота Шея Гивена. Что интересно, в этом матче у ирландцев по одному разу отличились все игроки, вышедшие на замену, вот только Гэри Догерти и Клинтон Моррисон поразили ворота сборной России, а Фил Бэбб — свои.

В том же 2002 году Филл Бэбб вернулся из Португалии в Англию, где стал играть за «Сандерленд». Он достаточно регулярно выходил на поле в течение двух сезонов, пока в 2004 году не завершил карьеру игрока.

В 2006 году Фил вместе с экс-партнёрами по «Сандерленду» Томасом Сёренсеном, Майклом Грэем, Джейсоном Макатиром и Стивеном Райтом помог спасти от банкротства журнал Golf Punk Magazine, посвящённый модной одежде для игры в гольф.

Ссылки

• [www.liverbird.ru/player/78 Профиль игрока на Liverbird.ru]  (рус.)
• [www.lfchistory.net/player_profile.asp?player_id=258 Профиль игрока на LFCHistory.net]  (англ.)
• [www.soccerbase.com/players_details.sd?playerid=306 Профиль и статистика игрока на Soccerbase.com]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Бэбб, Фил

– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.