Бэдуотер (сверхмарафон)
Поделись знанием:
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
| Бэдуотер | |
| англ. Badwater Ultramarathon | |
 | |
| Место проведения |
Долина Смерти, Калифорния, США |
|---|---|
| Проводится с |
1987 |
| Дата |
июнь — август |
| Дистанции |
сверхмарафон на 135 миль (217 км) |
| Рекорды пробега |
М Валмир Нуньеш[en], 22:51.29 (2007); |
| Сайт |
[www.badwater.com/ badwater.com] |
Сверхмарафон Бэ́дуотер (англ. Badwater Ultramarathon) — ежегодный сверхмарафон в Долине Смерти (Калифорния, США), позиционирующий себя как «самый тяжёлый легкоатлетический пробег в мире».
Название пробега происходит от впадины Бэдуотер (86 м ниже уровня моря), стартовой точки марафона. Финиш — на склоне горы Уитни (2548 м над уровнем моря). Общая протяжённость дистанции — 215 км.[2] Организатор сверхмарафона — AdventureCORPS, Inc. После неофициальных 1977 и 1981 годов, в 1987 году пробег стал официальным (пять участников).
К участникам предъявляются высокие требования: опыт участия в двух забегах на 50 миль (80 км), либо одном 100-мильном (161 км) забеге; наличие группы сопровождения на машине.
Общее число участников в последние годы — 70—80 человек, 20—40 % из них сходят с трассы.
Победители
| Год | Победитель (м) | Страна | Время | Победитель (ж) | Страна | Время |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 2016 | Пит Костельник |  |
21:56:32 | Элисон Венти | |
25:53:07 |
| 2015 | Пит Костельник | |
23:27:10 | Никки Винд |  |
27:23:27 |
| 2014 | Харви Льюис[en] | |
23:52:55 | Элисон Венти | |
28:37:28 |
| 2013 | Карлос Альберто Гомес де Са |  |
24:38:16 | Кэтрин Тодд | |
29:55:29 |
| 2012 | Майк Мортон[en][3] | |
22:52:55 | Сумие Инагаки |  |
29:53:09 |
| 2011 | Освальдо Лопес |  |
23:41:40 | Сумие Инагаки[en] | |
28:49:27 |
| 2010 | Зак Джинджерич | |
24:44:48 | Джейми Дональдсон | |
26:16:12 |
| 2009 | Маркос Фариназзо |  |
23:39:18 | Джейми Дональдсон | |
27:20:18 |
| 2008 | Хорхе Пачеко | |
23:20:16 | Джейми Дональдсон | |
26:51:33 |
| 2007 | Валмир Нуньеш[en] | |
22:51:29 | Лиза Блисс | |
34:33:40 |
| 2006 | Скотт Джурек | |
25:41:18 | Моника Шольц |  |
32:07:01 |
| 2005 | Скотт Джурек[en] | |
24:36:08 | Пэм Рид | |
30:29:55 |
| 2004 | Дин Карнасис | |
27:22:48 | Моника Шольц | |
29:22:29 |
| 2003 | Дин Карнасис | |
28:51:26 | Пэм Рид | |
28:26:52 |
| 2002 | Даррен Уортс | |
32:38:57 | Пэм Рид[en] | |
27:56:47 |
| 2001 | Майкл Тревино | |
28:18:12 | Энн Лангстафф | |
40:13:40 |
| 2000 | Анатолий Кругликов |  |
25:09:05 | Ирина Реутович | |
29:48:27 |
| 1999 | Эрик Клифтон | |
27:49 | Анжелика Кастанеда | |
36:58 |
| 1998 | Гэбриел Флорес | |
28:09 | Лиза Смит | |
37:33 |
| 1997 | Дэвид Джонс | |
29:10 | Лиза Смит[en] | |
37:01 |
| 1996 | Маршалл Ульрих | |
33:01 | Джуди Оверхольтцер | |
41:13 |
| 1995 | Билл Менард | |
34:15:19 | Джуди Оверхольтцер | |
40:44:01 |
| 1994 | Билл Менард | |
32:00:33 | Джуди Оверхольтцер | |
46:57:50 |
| 1993 | Маршалл Ульрих | |
28:53:00 | — | ||
| 1992 | Маршалл Ульрих | |
26:18 | — | ||
| 1991 | Маршалл Ульрих[en] | |
26:34:10 | Бонни Бойер | 36:19:20 | |
| 1990 | Том Поссерт | |
27:56:20 | Барбара Альварес и Анжелика Кастанеда |
|
39:27:00 |
| 1989 | Том Поссерт | |
36:10:00 | Барбара Альварес[en] и Анжелика Кастанеда |
|
66:00:00 |
| 1988 | Даг Митчелл | |
80:32:00 | Линда Элам | |
61:47:00 |
| 1987 | Том Кроуфорд | |
58:57:34 | Элинор Адамс[en] |  |
52:45:00 |
Напишите отзыв о статье "Бэдуотер (сверхмарафон)"
Примечания
- ↑ [www.badwater.com/results/index.html Badwater Ultramarathon Race Results, 2000 to the present]. badwater.com (2011). — «COURSE RECORDS» Проверено 5 сентября 2011. [www.webcitation.org/6AEaEiQAj Архивировано из первоисточника 27 августа 2012].
- ↑ Длина трассы менялась от 146 миль (235 км) в 1991.
- ↑ Через 2 месяца он выиграл ЧМ в суточном беге в Катовице (Польша) с рекордом ЧМ и США — 277,543 км.
Ссылки
- [www.badwater.com Официальный сайт]
|
Это заготовка статьи о лёгкой атлетике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Бэдуотер (сверхмарафон)
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
