Сидни, Бэзил

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Бэзил Сидни»)
Перейти к: навигация, поиск
Бэзил Сидни
Basil Sydney
Профессия:

актёр

Бэзил Сидни (англ. Basil Sydney; 23 апреля 1894 — 10 января 1968) — английской актёр, снялся более чем в 50 фильмах, из них самые заметные — роль Клавдия в фильме Лоуренс Оливье 1948 года «Гамлет». Он также появился в таких классических фильмах, как «Остров сокровищ» (1950), «Айвенго» (1952) и «Вокруг света за восемьдесят дней» (1956), но преимущественно выстапал в театре как в Великобритании так и в США.

Сидни добился успеха, выступив в 1915 году в пьесе «Романтика» Эдварда Шелдона в двойной роли священника и племянника священника, роль его партнерши исполняла звезда Бродвея Дорис Кин. В 1920 они снялись в киноверсии этой пьесы. Они поженились в 1918 году. Кин возродила постановку «Рамантики» в Нью-Йорке в 1921 году, Сидни сделал свой ​​бродвейский дебют в постановке. Он остался в Нью-Йорке в течение более десяти лет, играя классические роли: Меркуцио в «Ромео и Джульетта» (1922), Ричард Даджен в «Ученике дьявола» (1923), главную роль в «Гамлете» (1923), принц Хэла в «Генрихе IV» (часть I) (1926), и Петруччо в «Укрощении строптивой» (1927).



Личная жизнь

В 1925 году Сидни развелись с Дрис Кин, с которой находился в браке с 1918 года; четыре года спустя, в 1929 году он женился на актрисе Мэри Эллис, и пара переехала в Англию. Там он сосредоточился на работе в кино, меньше уделяя времени работе в театре. В 1940 году он женился на английской киноактрисе Джойс Ховард; они имели троих детей.

Бэзил Сидни умер от плеврита в 1968 году в возрасте 73.

Фильмография

Напишите отзыв о статье "Сидни, Бэзил"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Сидни, Бэзил

Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.
Одной старой графине Наташа в состоянии была бы ночью в постели рассказать всё, что она думала. Соня, она знала, с своим строгим и цельным взглядом, или ничего бы не поняла, или ужаснулась бы ее признанию. Наташа одна сама с собой старалась разрешить то, что ее мучило.
«Погибла ли я для любви князя Андрея или нет? спрашивала она себя и с успокоительной усмешкой отвечала себе: Что я за дура, что я спрашиваю это? Что ж со мной было? Ничего. Я ничего не сделала, ничем не вызвала этого. Никто не узнает, и я его не увижу больше никогда, говорила она себе. Стало быть ясно, что ничего не случилось, что не в чем раскаиваться, что князь Андрей может любить меня и такою . Но какою такою ? Ах Боже, Боже мой! зачем его нет тут»! Наташа успокоивалась на мгновенье, но потом опять какой то инстинкт говорил ей, что хотя всё это и правда и хотя ничего не было – инстинкт говорил ей, что вся прежняя чистота любви ее к князю Андрею погибла. И она опять в своем воображении повторяла весь свой разговор с Курагиным и представляла себе лицо, жесты и нежную улыбку этого красивого и смелого человека, в то время как он пожал ее руку.


Анатоль Курагин жил в Москве, потому что отец отослал его из Петербурга, где он проживал больше двадцати тысяч в год деньгами и столько же долгами, которые кредиторы требовали с отца.
Отец объявил сыну, что он в последний раз платит половину его долгов; но только с тем, чтобы он ехал в Москву в должность адъютанта главнокомандующего, которую он ему выхлопотал, и постарался бы там наконец сделать хорошую партию. Он указал ему на княжну Марью и Жюли Карагину.
Анатоль согласился и поехал в Москву, где остановился у Пьера. Пьер принял Анатоля сначала неохотно, но потом привык к нему, иногда ездил с ним на его кутежи и, под предлогом займа, давал ему деньги.
Анатоль, как справедливо говорил про него Шиншин, с тех пор как приехал в Москву, сводил с ума всех московских барынь в особенности тем, что он пренебрегал ими и очевидно предпочитал им цыганок и французских актрис, с главою которых – mademoiselle Georges, как говорили, он был в близких сношениях. Он не пропускал ни одного кутежа у Данилова и других весельчаков Москвы, напролет пил целые ночи, перепивая всех, и бывал на всех вечерах и балах высшего света. Рассказывали про несколько интриг его с московскими дамами, и на балах он ухаживал за некоторыми. Но с девицами, в особенности с богатыми невестами, которые были большей частью все дурны, он не сближался, тем более, что Анатоль, чего никто не знал, кроме самых близких друзей его, был два года тому назад женат. Два года тому назад, во время стоянки его полка в Польше, один польский небогатый помещик заставил Анатоля жениться на своей дочери.