Бэйкер Эдди, Мэри

Мэри Бэйкер Эдди
Mary Baker Eddy
Имя при рождении:	Mary Morse Baker
Дата рождения:	16 июля 1821(1821-07-16)
Место рождения:	Бой, Нью-Гэмпшир
Гражданство:	США
Дата смерти:	3 декабря 1910(1910-12-03) (89 лет)
Место смерти:	Кембридж (Массачусетс)

Мэри Бэйкер Эдди (англ. Mary Baker Eddy; 16 июля 1821 — 3 декабря 1910) — американская писательница и общественно-религиозный деятель, основательница религиозного движения «Христианская наука». Автор известной книги о «духовном врачевании» «Наука и здоровье, с ключом к Священному Писанию» (англ. Science And Health, With Key To The Scriptures 1875).

Наука исцеления - это правда. Если человек лжив, то его душевное состояние противостоит целительным силам; и то же самое можно сказать о гордыне, зависти, похоти и плотских пороках...

Бэйкер Эдди настаивала на том, что человек может исцелить себя сам (правильным направлением мысли, например), управлять своей жизнью, а наслаждаться может не только физически, но и духовно. Она называла такое исцеление — христианскими методами лечения. Мэри Бэйкер Эдди утверждала, что за описываемыми в Библии чудесами, совершаемыми Иисусом, есть вполне объяснимые факты. Официальные религиозные конфессии считают движение Христианской Науки псевдохристианской сектой.

Биография

Мэри Морз Бэйкер родилась в городе Боу, штат Нью-Гэмпшир. Она была младшей из шести детей в семье Абигаль и Марка Бэйкер. Семья Мэри исповедовала конгрегационализм, но сама Мэри не принимала такие понятия, как предопределение и первородный грех, и стала прихожанкой конгрегационалистской церкви в Сэнборнтон-Бридж (в настоящее время — Тилтон, Нью-Гэмпшир) только в семнадцатилетнем возрасте. С раннего детства она страдала набором хронических заболеваний, и увлеклась библейскими писаниями, особенно её привлекали упоминания о божественных исцелениях.

10 сентября 1843 года Мэри вышла замуж за Джорджа Вашингтона Гловера, состоявшего в масонском братстве в степени магистра (англ. Royal Arch Mason). Но уже в следующем году её муж умер от лихорадки, не дожив двух месяцев до рождения их сына.

В 1853 году она повторно вышла замуж за дантиста Дэниэла Паттерсона. Его мать плохо приняла её и её сына от первого брака, а муж стал изменять вскоре после свадьбы. Он влез в долги и заложил имущество Мэри, её украшения, мебель и книги. Это, однако, не спасло ситуацию; они разорились и были вынуждены съехать из своего дома в Гротоне. Мэри переехала в дом своей сестры.

В 1862 году Мэри Эдди стала пациенткой гипнотизёра и целителя Финиса Куимби. Его «лечение» принесло ей некоторое облегчение и повлияло на дальнейшее мировосприятие. После смерти Куимби ей стало хуже, и она обратилась к Библии. В Евангелии от Матфея она прочла о чудесах целительства, совершённых Иисусом. С этого момента начинается создание Христианской науки.

Основы нового религиозного движения были подробно изложены в книге Мэри Бэйкер Эдди «Наука и здоровье» (1875), которая позднее издавалась под названием «Наука и здоровье, с ключом к Священному Писанию». Проповеди нового учения велись в Бостоне, в специально построенной для этого церкви. Церковь Христианской науки была основана 23 апреля 1879 года, существует и функционирует до сих пор. Особую популярность учение имеет среди тяжело или неизлечимо больных людей.

Больных исцеляйте, мертвых воскрешайте, прокаженных очищайте, демонов изгоняйте Слоган учения Мэри Эдди

В 1873 году Мэри Бэйкер разводится с Паттерсоном, обвинив его в измене. В 1877 году она снова выходит замуж. Её мужем становится Аза Гилберт Эдди (англ. Asa Gilbert Eddy), который скончается в 1882 году.

Марк Твен опубликовал в 1903 году сатирический опус, где раскритиковал Мэри Бэйкер Эдди и её «Христианскую науку». Книга так и называлась — «Христианская наука» (англ. Christian Science).

Мэри Бэйкер Эдди умерла 3 декабря 1910 года в своём доме (400 Beacon Street, Chestnut Hill, Newton, Massachusetts) в Ньютоне. Она была похоронена 8 декабря 1910 года на кладбище Mount Auburn Cemetery в Кембридже (Массачусетс).

Библиография

• Стефан Цвейг. Врачевание и психика. Месмер. Бекер-Эдди. Фрейд.
• Wilbur, Sibyl. «The life of Mary Baker Eddy». — The Christian Science Pub. Soc., 1908. — 423 с.
• Gillian Gill. «Mary Baker Eddy». — Da Capo Press, 1999. — 776 с.
• Lyman P. Powell. «Mary Baker Eddy - A Life Size Portrait». — Blunt Press, 2007.
• Willa Cather, Georgine Milmine. «The life of Mary Baker G. Eddy and the history of Christian Science». — University of Nebraska Press, 1993. — 520 с.

Ссылки

• [spiritualresource.org/news-rus.html Христианская Наука на сайте Фонда Духовных Ресурсов] (недоступная ссылка с 16-05-2013 (3990 дней) — история)
• [www.apologetika.ru/win/index.php3?razd=1&id1=28&id2=163 Христианская Наука на сайте Центра Апологетических Исследований]
• [www.metafisica.info Христианская Наука для всех - Сайт на русском языке]

Отрывок, характеризующий Бэйкер Эдди, Мэри

– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.