Северная Чжоу
| Северная Чжоу | ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
 Северная Чжоу | ||||
| Площадь | 1,500,000 км² (470)[1] | |||
Северная Чжоу — тобасское государство периода Северных и южных династий в Северном Китае в 557—581 г. Возникло на месте государства Западная Вэй. Впоследствии его сменила здесь династия Суй.
| Северные и Южные Династии (420—589) | ||||||||||||
| Южные Династии: | Северные Династии: | |||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Лю Сун Южная Ци Лян Поздняя Лян Чэнь |
Северная Вэй Восточная Вэй Западная Вэй Северная Ци Северная Чжоу | |||||||||||
Основание власти Северной Чжоу было положено Юйвэнь Таем, главнокомандующим Западной Вэй, в годы, последовавшие за разделом империи Северная Вэй на Западную Вэй и Восточную Вэй в 535 г. После смерти Юйвэнь Тая в 556 г. его племянник Юйвэнь Ху принудил императора Гун-ди к отречению в пользу сына Юйвэнь Тая, Юйвэнь Цзюэ (императора Сяо Минь-ди), основав династию Северная Чжоу. Царствования первых трех императоров (сыновей Юйвэнь Тая) — Сяо Минь-ди, Мин-ди и У-ди, — прошли под реальной властью Юйвэнь Ху, до самой его смерти в 572 г. (он был убит, попав в засаду, устроенную императором У-ди, который с этого времени стал править самостоятельно). Под властью способного императора У-ди Северная Чжоу в 577 г. уничтожила своего соперника — империю Северная Ци, присоединив её территорию. Однако смерть императора У-ди в 578 г. оказалась роковой для государства, так как его сын, император Сюань-ди был своевольным и жестоким правителем, чье экстравагантное поведение привело к ослаблению государства. После смерти Сюань-ди в 580 г. (когда он уже официально носил титул императора в отставке (тайшан-хуан)), тесть императора, Ян Цзянь, взял власть в свои руки, а в 581 г. сместил сына Сюань-ди, императора Цзин-ди, основав империю Суй. Императорский род Юйвэнь, вместе с юным императором Цзин-ди, был впоследствии истреблен Ян Цзянем.
С 576 года государство ежегодно выплачивало дань Тюркскому Каганату в виде 100 тысяч кусков шелковой ткани. За что тюрки помогали ей совершать походы в глубь территории Бэй Ци.
Императоры Северной Чжоу
| Посмертное имя (諡號 shìhào) | Личное имя | Годы правления | Эра летоисчисления (年號 niánhào) и годы эры |
|---|---|---|---|
| Сяо Минь-ди 孝閔帝 Xiàomǐndì |
Юйвэнь Цзюэ 宇文覺 Yǔwén Jué |
557 | отсутствует |
| Мин-ди 明帝 Míngdì) или Сяо Мин-ди 孝明帝 Xiàomíngdì |
Юйвэнь Юй 宇文毓 Yǔwén Yù |
557—560 | |
| У-ди 武帝 Wǔdì |
Юйвэнь Юн 宇文邕 Yǔwén Yōng |
561—578 | |
| Сюань-ди 宣帝 Xuāndì |
Юйвэнь Юнь 宇文贇 Yǔwén Yūn |
578—579 |
|
| Цзин-ди 靜帝 Jìngdì |
Юйвэнь Чань 宇文闡 Yǔwén Chǎn |
579—581[2] |
Напишите отзыв о статье "Северная Чжоу"
Примечания
- ↑ Rein Taagepera "Size and Duration of Empires: Growth-Decline Curves, 600 B.C. to 600 A.D.", Social Science History Vol. 3, 115-138 (1979)
- ↑ В 580 г., после смерти императора Сюань-ди, полководец Вэйчи Цзюн, считая, что регент Ян Цзянь собирается завладеть троном, поднял восстание против Ян Цзяня и провозгласил императором племянника императора У-ди, сына Чжао-вана Юйвэнь Чжао (宇文招), имя которого не сохранилось в источниках, но так как Вэйчи вскоре был разбит и о его ставленнике-императоре нет больше никаких сведений, этот безымянный сын Юйвэнь Чжао обычно не включается в число императоров Северной Чжоу.
Источники
Отрывок, характеризующий Северная Чжоу
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
