Бэнкс, Натаниэль

Натаниэль Прентис Бэнкс Nathaniel Prentice Banks <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Натаниэль Бэнкс</td></tr>
24-й губернатор Массачусетса
1858 — 1861
Предшественник:	Генри Гарднер
Преемник:	Джон Альбион Эндрю
Рождение:	30 января 1816(1816-01-30) Уолтем
Смерть:	1 сентября 1894(1894-09-01) (78 лет) Уолтем
Военная служба
Годы службы:	1861—1865 (США)
Принадлежность:	армия США
Род войск:	пехота
Звание:	генерал-майор (США)
Сражения:	Гражданская война в США Первое сражение при Винчестере Сражение у Кедровой горы Осада Порт-Гудзона Сражение при Мансфилде

Натаниэль Прентис Бэнкс (Nathaniel Prentice Banks) (30 января 1816 — 1 сентября 1894) — американский военный и политик, ветеран Гражданской войны в США, бывший 24-м губернатором штата Массачусетс, спикером Палаты представителей и генералом армии Союза во время Гражданской войны.

Политическая карьера

C 1849 по 1853 Бэнкс служил представителем от партии демократов в массачусеттской палате представителей и был спикером в 1851 и в 1852 году. В 1853 он был президентом конституционного совета штата, и в том же году был избран в палату представителей США как общий кандидат от демократов и от партии Свободной Земли. В 1854 году был переизбран как представитель от партии «Know Nothing».

Гражданская война

Когда началась гражданская война, президент Линкольн одним из первых сделал Бэнкса генерал-майором волонтеров, присвоив ему это звание 16 мая 1861 года. В то время существовало убеждение, что ополчение Массачусетса лучше всех организовано и снаряжено, и это повлияло на его назначение. Это вызвало недовольство многих генералов — выпускников военной академии, но Бэнкс быстро показал себя с хорошей стороны, сумев быстро вербовать рекрутов и добывать средства на войну. Первоначально Бэнкса направили в Аннаполис, в рабовладельческом штате Мериленд, где ему надо было подавить сторонников Конфедерации и удержать его в составе Союза, а затем его направили на Потомак, где как раз в это время генерал Роберт Паттерсон провалил наступление в долине Шенандоа.

Кампания в долине Шенандоа

Весной 1862 года федеральный главнокомандующий планировал вторжение на Вирджинский полуостров. Для этого в марте было сформировано пять армейских корпусов, и пятый корпус, состоящий из дивизий Уильямса и Шилдса, был поручен Бэнксу и отправлен в долину Шенандоа, чтобы связать там армию генерала Джексона и не дать ей прийти на помощь Ричмонду. 12 марта Бэнкс занял Винчестер, однако вскоре было принято решение отправить его дивизии на Вирджинский полуостров. Джексон атаковал отступающую армию Бэнкса. Первое сражение (при Кернстауне) было неудачным для Джексона, но его маневры обеспокоили федеральное командование и Бэнксу приказали остаться в долине. 8 мая Джексон разбил двух подчиненных Бэнкса в сражении при Бакдауэлле, и это вынудило Бэнкса начать отступление. Джексон нагнал и разгромил его отряд в первом сражении у Винчестера. Стремительные манёвры Джесона сорвали планы федерального командования и сделали его самым знаменитым генералом Юга.

9 августа Бэнкс снова встретил Джексона у Кедровой реки в округе Калпепер. Бэнкс атаковал противника но, несмотря на первоначальный успех, был вынужден отступить.

В Армии Залива

После разгрома во втором сражении при Бул-Ране федеральная армия отступила в укрепления Вашингтона. 7 сентября Бэнкс был назначен командующим вашингтонского дистрикта и до 27 октября руководил обороной Вашингтона. В ноябре его попросили организовать набор 30 тысяч новобранцев в Нью-Йорке и Новой Англии. У Бэнкса были хорошие связи с губернаторами этих штатов, поэтому набор прошел удачно. В декабре он отплыл из Нью-Йорка в Мексиканский Залив, чтобы сменить в Новом Орлеане генерала Бенжамена Батлера, командующего департаментом Залива (Department of the Gulf)

Литература

• Банкс, Натаниэль-Прентис // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [www.civilwarhome.com/banksbio.htm Краткая биография Бэнкса]  (англ.)
• [www.civilwarhome.com/banksor1.htm Рапорты Бэнкса мая-июня 1862 года]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Бэнкс, Натаниэль

– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.