Бэнто

Бэнто́ (яп. 弁当 бэнто:) — японский термин для однопорционной упакованной еды. Традиционно бэнто включает рис, рыбу или мясо и один или несколько видов нарезанных сырых или маринованных овощей в одной коробке с крышкой. Коробки (яп. 弁当箱 бэнто:бако) могут быть различными по форме и способу изготовления — от простых, изготовленных методами массового производства, до контейнеров штучной работы, из редких пород дерева, лакированных, являющихся настоящими произведениями искусства.

Бэнто широко распространены среди школьников как обед, который можно нести с собой. Несмотря на то, что готовые бэнто можно приобрести в продуктовых минимаркетах или в специальных магазинах (яп. 弁当屋 бэнто:-я) в любом месте Японии, искусство подбора продуктов и изготовления бэнто является одним из важнейших умений для японских домохозяек.

История

Происхождение концепции бэнто прослеживается в период Камакура (1185—1333 годы), когда широкое распространение получил сваренный и затем высушенный рис хоси-и (糒 или 干し飯, буквально «сушёная еда»). Хоси-и хранили в маленькой сумке, и его можно было есть сухим либо бросить в кипяток, получив таким образом сваренный рис. В период Адзути-Момояма были впервые изготовлены деревянные лакированные шкатулки, подобные современным, и бэнто стали есть на ханами или к чаю. В более мирный и спокойный период Эдо культура приготовления бэнто стала более распространённой и отточенной. Путешественники и крестьяне могли нести несколько косибэнто (яп. 腰弁当), включающих в себя онигири, помещённые в коробку из бамбуковых листьев или стеблей. В этот период также появился один из наиболее популярных стилей бэнто, называемый макуно-ути бэнто (буквально «бэнто перерыва» или «бэнто антракта»). Люди, собиравшиеся идти на представления театров Но и Кабуки, брали с собой специальное бэнто, чтобы поесть между сценами (маку). Многочисленные поваренные книги описывали способы того, как приготовить бэнто, как его упаковать и как подготовиться к ханами и Хинамацури.

В период Мэйдзи стали продаваться первые экибэнто или, короче, экибэн (駅弁当 или 駅弁, «привокзальные бэнто»). Есть несколько противоречивых свидетельств о том, где был продан первый экибэн, но основная версия гласит, что он был продан 16 июля 1885 года на железнодорожной станции Уцуномия и состоял из двух онигири, упакованных в коробку, обмотанную бамбуковыми листьями. Первые школы европейского типа в Японии не предоставляли ученикам услуг столовой, поэтому ученики и учителя, как и почти все служащие, носили с собой бэнто. В этот период стали продаваться и бэнто в европейском стиле, включающие в себя бутерброды и сэндвичи.

В период Тайсё особо роскошными считались алюминиевые коробки для бэнто — благодаря лёгкости мытья и внешнего сходства с серебром. Также началось постепенное вытеснение практики употребления бэнто в школах. Бэнто часто плохо отражалось и на физическом здоровье учеников — такая диета была недостаточно сбалансированна — и психологически, так как многие школьники сравнивали свои бэнто. После Второй мировой войны бэнто были, казалось, окончательно вытеснены из школьных столовых, где их заменили стандартные обеды для учителей и учеников.

Бэнто восстановило свои позиции в 1980-х годах благодаря распространению микроволновых печей и продуктовых минимаркетов. Кроме того, непрактичные металлические и деревянные коробки были заменены на дешёвые одноразовые контейнеры из полистирола. В 2003 году, чтобы привлечь пассажиров на фоне кризиса индустрии авиаперевозок, аэропорты начали предлагать бэнто, включающие в себя местные кулинарные особенности, для пассажиров, ожидающих своего рейса и в ходе полёта.

Способы приготовления бэнто

Традиционно бэнто изготавливается в соответствии с пропорциями 4:3:2:1. На 4 части риса берётся 3 части мяса или рыбы, 2 части овощей и 1 часть маринованного растения или пряности. Однако это лишь базовые рекомендации для приготовления бэнто.

При приготовлении очень важно предотвратить возможность пищевого отравления, особенно летом, поскольку бэнто имеет небольшой срок хранения. Пища должна быть хорошо обработана, а коробка с бэнто по возможности должна храниться в прохладном и сухом месте. Если частью бэнто является суши, оно должно быть приготовлено с бо́льшим, чем обычно, количеством васаби. Еда, приправленная соусами, должна быть аккуратно и герметично упакована, лучше поместить соус в коробку в отдельном контейнере. Варёный рис должен быть полностью охлаждён и подсушен перед помещением в коробку, иначе сконденсировавшийся в закрытой коробке пар сделает еду невкусной и неэстетичной.

Виды бэнто

• Тюка бэнто (яп. 中華弁当 тю:ка бэнто:) — для этого вида бэнто используют китайскую еду.

• Камамэси бэнто (яп. 釜飯弁当 камамэси бэнто:) — продаётся на железнодорожных станциях в префектуре Нагано. Бэнто упаковано в глиняный горшочек и подогрето. Глиняный горшочек оставляют в качестве сувенира.

• Макуно-ути бэнто (яп. 幕の内弁当 макуноути бэнто:) — классическое бэнто, состоящее из риса и любых других продуктов, например, маринованной умэ (сливы), куска жареной рыбы, сваренного вкрутую яйца.

• Норибэн (яп. 海苔弁) — простейшее бэнто с рисом, покрытым нори.

• Сакэ бэнто (яп. 鮭弁当 сакэ бэнто:) — простое бэнто с рисом и лососем.

• Сидаси бэнто (яп. 仕出し弁当 сидаси бэнто:) — готовится в ресторанах и доставляется на обед по заказу. Это бэнто часто едят в компании, например на похоронах или вечеринках. Обычно содержит традиционную японскую еду, например тэмпура, рис и маринованные овощи. Сидаси бэнто с европейской едой также довольно популярно.

• Сусидзумэ (яп. 鮨詰め) — суси, упакованное в виде бэнто.

• Торибэн (яп. 鶏弁) — бэнто с куриным мясом.

• Дзюкубэн (яп. 塾弁) — бэнто школьника.

• Кярабэн (яп. キャラ弁) — бэнто, сделанное в виде человечков или зверей.

Другие виды

• Хаябэн (яп. 早弁) — буквально «быстрое бэнто», для дообеденного перекуса или полдника.

• Хокабэн (яп. ホカ弁) — так называется любой вид бэнто, доставляемый особым сервисом по доставке бэнто, который называется «Хока-Хока Тэй».

• Рэйто микан (яп. 冷凍ミカン рэйто: микан) — замороженный мандарин, часто продаваемый на железнодорожных станциях вместе с экибэном. Это один из самых старых десертов, продаваемых на станциях.

• Хиномару бэнто (яп. 日の丸弁当 хиномару бэнто:) — бэнто, в котором на белом варёном рисе лежит маринованная слива — умэ. Своё название бэнто получило от японского флага Хиномару, который и символизирует такое бэнто. Бэнто появилось в ходе Второй мировой войны и должно было показать патриотизм японцев, а также их несгибаемый дух. Оно также было довольно дёшево, поэтому получило в ходе войны широкое распространение.

Интересные сведения

В версии Юникода 6.0.0 был введён символ бэнто (🍱, U+1F371 BENTO BOX из набора Miscellaneous Symbols And Pictographs).

Галерея

• Bento box.jpg

  Бэнто за 500 иен

• Umeboshi Bento with Okazu.JPG

  Умэбоси бэнто (бэнто с маринованной сливой)

• JAL Class J Sora-Ben.jpg

  Сорабэн — бэнто из аэропорта

• 3b42202.jpg

  Разносчики бэнто на железнодорожной станции; ок. 1902 г.

• Bento at Origami Kaikan in Ochanomizu.jpg

  Оригами в виде бэнто

• Kyaraben polar bear.jpg

  Кярабэн с полярным медведем

• Kyaraben panda.jpg

  Кярабэн с пандами

• Tempura bento and miso soup by vanessapr in Sydney.jpg

  Тэмпура бэнто

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Бэнто

• Определение термина «бэнто» в Викисловаре.
• [orient-interior.ru/yaponskij-stil/yaponskie-tradicii/bento/ История Бэнто]
• [orient-interior.ru/cook/japan/stili-bento/ Стили бэнто]

Отрывок, характеризующий Бэнто

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
Как ни лестно было французам обвинять зверство Растопчина и русским обвинять злодея Бонапарта или потом влагать героический факел в руки своего народа, нельзя не видеть, что такой непосредственной причины пожара не могло быть, потому что Москва должна была сгореть, как должна сгореть каждая деревня, фабрика, всякий дом, из которого выйдут хозяева и в который пустят хозяйничать и варить себе кашу чужих людей. Москва сожжена жителями, это правда; но не теми жителями, которые оставались в ней, а теми, которые выехали из нее. Москва, занятая неприятелем, не осталась цела, как Берлин, Вена и другие города, только вследствие того, что жители ее не подносили хлеба соли и ключей французам, а выехали из нее.


Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.
Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.
Когда, купив кафтан (с целью только участвовать в народной защите Москвы), Пьер встретил Ростовых и Наташа сказала ему: «Вы остаетесь? Ах, как это хорошо!» – в голове его мелькнула мысль, что действительно хорошо бы было, даже ежели бы и взяли Москву, ему остаться в ней и исполнить то, что ему предопределено.
На другой день он, с одною мыслию не жалеть себя и не отставать ни в чем от них, ходил с народом за Трехгорную заставу. Но когда он вернулся домой, убедившись, что Москву защищать не будут, он вдруг почувствовал, что то, что ему прежде представлялось только возможностью, теперь сделалось необходимостью и неизбежностью. Он должен был, скрывая свое имя, остаться в Москве, встретить Наполеона и убить его с тем, чтобы или погибнуть, или прекратить несчастье всей Европы, происходившее, по мнению Пьера, от одного Наполеона.
Пьер знал все подробности покушении немецкого студента на жизнь Бонапарта в Вене в 1809 м году и знал то, что студент этот был расстрелян. И та опасность, которой он подвергал свою жизнь при исполнении своего намерения, еще сильнее возбуждала его.
Два одинаково сильные чувства неотразимо привлекали Пьера к его намерению. Первое было чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастия, то чувство, вследствие которого он 25 го поехал в Можайск и заехал в самый пыл сражения, теперь убежал из своего дома и, вместо привычной роскоши и удобств жизни, спал, не раздеваясь, на жестком диване и ел одну пищу с Герасимом; другое – было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира. В первый раз Пьер испытал это странное и обаятельное чувство в Слободском дворце, когда он вдруг почувствовал, что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устроивают и берегут люди, – все это ежели и стоит чего нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.
Это было то чувство, вследствие которого охотник рекрут пропивает последнюю копейку, запивший человек перебивает зеркала и стекла без всякой видимой причины и зная, что это будет стоить ему его последних денег; то чувство, вследствие которого человек, совершая (в пошлом смысле) безумные дела, как бы пробует свою личную власть и силу, заявляя присутствие высшего, стоящего вне человеческих условий, суда над жизнью.
С самого того дня, как Пьер в первый раз испытал это чувство в Слободском дворце, он непрестанно находился под его влиянием, но теперь только нашел ему полное удовлетворение. Кроме того, в настоящую минуту Пьера поддерживало в его намерении и лишало возможности отречься от него то, что уже было им сделано на этом пути. И его бегство из дома, и его кафтан, и пистолет, и его заявление Ростовым, что он остается в Москве, – все потеряло бы не только смысл, но все это было бы презренно и смешно (к чему Пьер был чувствителен), ежели бы он после всего этого, так же как и другие, уехал из Москвы.