Бэринг, Роуленд, 3-й граф Кроумер

Роуленд Баринг, 3-й граф Кромер
англ. George Rowland Stanley Baring
Дата рождения:	28 июля 1918(1918-07-28)
Дата смерти:	16 марта 1991(1991-03-16) (72 года)
Место смерти:	Лондон
Отец:	en:Rowland Baring, 2nd Earl of Cromer
Мать:	Руби Эллиот-Мюррей-Кининмонд
Дети:	трое
Награды и премии:

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Роуленд Баринг, 3-й граф Кромер (Джордж Роуленд Стэнли Бэринг, англ. George Rowland Stanley Baring; 28 июля 1918 — 16 марта 1991, Лондон) — британский банкир и дипломат, подполковник. Входил в Тайный совет Великобритании с 1966 года.

Биография

Сын 2-го графа Кромера и Руби Эллиот-Мюррей-Кининмонд, дочери 4-го графа Минто.

В 1931—1935 годах третий почётный паж короля Георга V.

Учился в Итоне и Тринити-колледже Кембриджского университета.

В 1948—1960 годах — управляющий директор Barings Bank.

В 1961 году — заместитель мэра Лондона (Lieutenant of the City of London).

В 1961—1966 годах — управляющий Банка Англии.

В 1966—1971 годах — управляющий директор Barings Bank.

В 1971—1974 годах — посол Великобритании в США.

954-й рыцарь ордена Подвязки (23.04.1977). Рыцарь Великого Креста ордена Святого Михаила и Святого Георгия (1974). Кавалер ордена Британской империи (1945).

Был женат с 10.01.1942 на Esme Mary Gabriel Harmsworth, второй дочери en:Esmond Harmsworth, 2nd Viscount Rothermere. С 1993 года был женат на Capt (Renier) Gerrit Anton van der Voude.

Ссылки

• [www.cracroftspeerage.co.uk/online/content/index689.htm]

Отрывок, характеризующий Бэринг, Роуленд, 3-й граф Кроумер

Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.