Бэр, Владимир Иосифович

Владимир Иосифович Бэр
Капитан 1-го ранга В. И. Бэр
Дата рождения	12 ноября 1853(1853-11-12)
Место рождения	г. Ельня, Российская империя
Дата смерти	14 мая 1905(1905-05-14) (51 год)
Место смерти	Цусимский пролив
Принадлежность	Россия Россия
Род войск	Российский императорский флот
Годы службы	31.3.1871-14.5.1905
Звание	Капитан 1-го ранга
Командовал	Портовое судно «Могучий» Минный КР «Лейтенант Ильин» МКЛ «Храбрый» КР «Варяг» 5-й флотский экипаж ЭБР «Ослябя» 2-й броненосный отряд 2-й Тихоокеанской эскадры
Сражения/войны	Цусимское сражение
Награды и премии

Влади́мир Ио́сифович Бэр (12 ноября 1853, Ельня Смоленской губернии — 14 мая 1905) — русский морской офицер, капитан 1-го ранга.

Биография

• 16 сентября 1870 — Принят воспитанником в Морское училище.
• 31 марта 1871 — Принят на действительную службу.
• 31 марта 1874 — Гардемарин.
• 12 апреля 1874 — Причислен к 1-му флотскому экипажу.
• 30 август 1875 — Мичман.
• 30 января 1876 — И. д. ревизора на мониторе «Латник».
• 9 апреля 1876 — Переведен в Сибирскую флотилию.
• 1 августа 1876 — Прибыл в Шанхай.
• 4 августа 1876 — Назначен на канонерскую лодку «Соболь».
• 20 декабря 1877 — 11 января 1878 — Командир 3-й роты Сибирского флотского экипажа.
• 3 марта 1878 — Назначен на шхуну «Восток».
• 29 сентября 1878 — Утвержден ревизором шхуны «Восток».
• 4 июля 1879 — Ревизор клипера «Абрек».
• 1 января 1880 — Лейтенант.
• 21 октября 1880 — Списан по болезни в Сибирский флотский экипаж.
• 11 апреля 1881 — Переведен на Балтику.
• 30 сентября 1881 — Прибыл к новому месту службы.
• 20 октября 1882 — Ревизор корвета «Боярин» с переводом в 7-й флотский экипаж.
• 30 мая 1884 — Назначен в заграничное плавание на клипере «Джигит» с переводом в 5-й флотский экипаж.
• 24 июня 1885 — 6 июля 1887 — Ревизор клипера «Джигит».
• 13 января — 29 марта 1888 — Слушатель краткого курса Минных офицерских классов.
• 26 марта 1890 — Старший офицер монитора «Лава».
• 1 октября 1891 — Старший офицер броненосной лодки «Чародейка» с переводом в 10-й флотский экипаж.
• 1 января 1892 — Старший офицер клипера «Крейсер».
• 9 декабря 1894 — Предан военно-морскому суду Кронштадтского порта, приговорен к двухнедельному содержанию на гауптвахте за проступки, предусмотренные 185-й статьёй военно-морского уложения о наказаниях.
• 18 февраля 1895 — Освобожден от наказания приказом управляющего Морским министерством.
• 20 февраля 1895 — Командир портового судна «Могучий».
• 5 февраля 1896 — 11 декабря 1897 — Командир минного крейсера «Лейтенант Ильин».
• 13 августа 1896 — 10 мая 1897 — Штатный слушатель курса военно-морских наук Николаевской морской академии с прикомандированием к ней.
• 6 декабря 1897 — 22 марта 1899 — Командир канонерской лодки «Храбрый» с переводом во 2-й флотский экипаж.
• 22 марта 1899 — Командир строящегося крейсера «Варяг».
• 18 апреля 1899 — Капитан 1-го ранга.
• 1899 — Наблюдающий за постройкой в г. Филадельфия (США) эскадренного броненосца «Ретвизан» и крейсера «Варяг».
• 1 января 1900 — Причислен к 13-му флотскому экипажу.
• 29 января 1901 — Вывел крейсер в первое плавание.
• 2 июля 1901 — Председатель комиссии для испытания действия приборов управления артиллерийским огнём, изготовленных электротехническим заводом Гейслера и К^о, установленных на крейсере «Варяг».
• 1 марта 1903 — Сдал командование крейсером «Варяг».
• 14 июля 1903 — В двухмесячном отпуске по болезни.
• 6 декабря 1903 — 26 января 1904 — Командир 17-го флотского экипажа.
• 26 января — 17 мая 1904 — Командир 5-го флотского Его Императорского Высочества Генерал-Адмирала Алексея Александровича экипажа.
• 17 мая 1904 — Командир эскадренного броненосца «Ослябя».

Несмотря на предложение остаться в Кронштадте и принять производство в чин контр-адмирала, остался на броненосце, вошедшем в состав Второй тихоокеанской эскадры. По смерти 11 мая 1905 года контр-адмирала Дмитрия Густавовича фон Фелькерзама принял командование 2-м броненосным отрядом 2-й тихоокеанской эскадры. Участвовал в Цусимском сражении и погиб вместе с броненосцем, отказавшись покинуть мостик.

Отличия

• Монаршее благоволение «…во время летнего пребывания их Величеств в Петергофе» (18.10.1882)
• Орден Святого Станислава III степени (1.1.1884)
• Орден Святой Анны III степени (1.1.1889)
• Серебряная медаль в память царствования Императора Александра III (21.3.1896)
• Орден Святой Анны III степени (6.12.1896)
• Серебряная коронационная медаль царствования Императора Николая II (31.10.1897)
• Высочайшее благоволение за блестящее состояние крейсера по смотру в Кронштадте (21.5.1901)
• Орден Святого Владимира III степени (06.12.1904).
• Французский la Croix de l’Officier de la Legion d’Honneur (1901)
• Прусский орден Красного Орла (1901)
• Китайский орден Двойного Дракона 2-й степени 3-го разряда (1902)
• Французский знак Officier de Instruction publique (1903)

Награждён орденами Св. Владимира IV степени с бантом, Св. Анны II степени, Св. Станислава II степени.

Источники

• Доценко В. Д. Морской биографический словарь. — СПб., 1995.

Отрывок, характеризующий Бэр, Владимир Иосифович

Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.