Бюкуа, Георг Франц Август фон
| Георг Франц Август фон Бюкуа | |
| Georg Franz August von Buquoy | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Георг Франц Август фон Бюкуа (нем. Georg Franz August von Buquoy; 7 сентября 1781, Брюссель, — 19 апреля 1851, Прага) — австрийский натурфилософ.
Посещал дворянскую академию в Вене и затем изучал математику, физику и химию. Унаследовав после смерти дяди большое состояние, фон Бюкуа много путешествовал и, вернувшись в 1806 году, жил постоянно в своих имениях в Чехии, занимаясь учёными трудами и руководя своими многочисленными фабриками. Особенной известностью пользовались его стекольные заводы, выделывавшие хрусталь, цветное стекло и изобретённый им гиалит.
Первое его произведение «Analytische Bestimmung des Gesetzes der virtuellen Geschwindigkeiten in mechan. und statist. Hinsicht» (Лейпциг, 1812) написано ещё совсем в духе теории корпускул.
В позднейших сочинениях фон Бюкуа присоединяется к натурфилософскому направлению Шеллинга. Из них заслуживают особенного внимания:
- «Ideele Verherrlichung des empirisch erfassten Naturlebens» (2 изд., 2 т., Лейпциг, 1826)
- «Theorie des Nationalwirtschaft» (Лейпциг, 1815)
- «Skizzen zu einem Gesetzbuche der Natur» (Лейпциг, 1836)
Все свои сочинения фон Бюкуа печатал за собственный счёт и рассылал бесплатно людям, интересующимся этими вопросами.
Напишите отзыв о статье "Бюкуа, Георг Франц Август фон"
Отрывок, характеризующий Бюкуа, Георг Франц Август фон
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
