Бюлер, Карл Фёдорович
| Карл Фёдорович Бюлер | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Род войск |
кавалерия |
| Звание |
генерал-лейтенант |
| Командовал |
Клястицкий гусарский полк, Кирасирский Военного Ордена полк, 1-я бриг. 4-й лёгкой кав. див., 2-я гвард. кав. див., |
| Сражения/войны | |
| Награды и премии |
Орден Святого Георгия 4-й ст. (1850), Орден Белого Орла (1866). |
Карл Фёдорович Бюлер (1805—1868) — русский генерал, участник Крымской войны
Родился в 1805 г. в Мюнхене и был сыном действительного статского советника барона Фёдора Яковлевича Бюлера от брака его с баронессою Броун; детство своё провел за границей, где отец его занимал различные должности по дипломатической части. В 1816 г. во время конгресса в Вене, где жила в то время семья Бюлеров, император Александр I пожаловал молодого барона Карла Фёдоровича в пажи Высочайшего двора, и с этого времени началась его служебная карьера. В 1820 г. он поступил юнкером в Лейб-гвардии Конный полк, откуда вскоре был произведён в офицеры в формировавшийся тогда в Варшаве под личным наблюдением цесаревича Константина Павловича Лейб-гвардии Гродненский гусарский полк. Во время Польского мятежа 1831 г. барон Бюлер состоял адъютантом сперва у генерала Пенхержевского, а потом у графа Крейца, сделал с Гродненским гусарским полком всю кампанию и участвовал во взятии Варшавы. Получив в командование Клястицкий гусарский полк, он в течение десяти лет состоял командиром сперва этого полка, а потом (с 21.04.1848 по 16.02.1853)[1] Кирасирского Военного Ордена полка. Император Николай I был очень доволен блестящим состоянием полка и впоследствии всегда ставил его в пример служебного совершенства. 26 ноября 1850 г. Бюлер был удостоен ордена св. Георгия 4-й степени (№ 8370 по списку Григоровича — Степанова). 6 февраля 1853 г. Бюлер увольняется в продолжительный отпуск, 13-16 апреля сдаёт полк новому командиру — светл. кн. В. Д. Голицыну, 8 мая уезжает за границу.[1]
В 1854 г., когда открылись военные действия на Дунае, барон Бюлер был назначен начальником 1-й бригады 4-й лёгкой кавалерийской дивизии и отправился в действующую армию и при осаде крепости Силистрии все время командовал аванпостами. Когда наши войска стали возвращаться в пределы России, барон Бюлер по приказанию главнокомандующего русской армией князя М. Д. Горчакова охранял Очаков и исполнял другие его поручения. По заключении мира он был назначен начальником 5-й легкой кавалерийской дивизии, и в скором времени был произведён в генерал-лейтенанты. Назначенный в 1862 г. начальником 2-й гвардейской кавалерийской дивизии барон Бюлер при образовании военных округов получил высшее назначение состоять помощником Его Императорского Высочества главнокомандующего Санкт-Петербургским военным округом. 22 июля 1864 г. он был пожалован в генерал-адъютанты, а 30 августа 1866 г. получил орден Белого Орла. Кроме того, он состоял членом совета Государственного коннозаводства. Уехав 15 мая 1868 г. в заграничный отпуск, барон Бюлер отправился в Швейцарию и 23 июля скончался скоропостижно в имении своей племянницы графини Силис; погребен в Цицерсе.
Источники
- Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896—1918.
- Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869
Напишите отзыв о статье "Бюлер, Карл Фёдорович"
Примечания
Отрывок, характеризующий Бюлер, Карл Фёдорович
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:
