Бюлер, Шарлотта

Шарлотта Бюлер
нем. Charlotte Malachowski Bühler
Научная сфера:	Гуманистическая психология
Учёная степень:	Доктор философии
Учёное звание:	Профессор
Альма-матер:	Фрайбургский университет, Берлинский университет
Научный руководитель:	Эдмунд Гуссерль
Известна как:	автор идеи о многофазности жизненного пути человека.

Шарло́тта Бю́лер (нем. Charlotte Malachowski Bühler; 20 декабря 1893, Берлин — 3 февраля 1974, Штутгарт) — психолог, доктор философии, специалист по детской психологии. Ученица Эдмунда Гуссерля, жена Карла Бюлера. Считала, что в основе человеческой природы лежит «намерение» (интенция). На основе изучения реальных биографий представителей различных социальных групп Шарлотта Бюлер сформулировала идею о многофазности жизненного пути человека, где понятие фазы указывает на изменение направления развития.

Ш. Бюлер возглавила Ассоциацию гуманистической психологии, созданную совместно с Карлом Роджерсом и Абрахамом Маслоу.

Биография

Шарлотта Бюлер (урождённая Малачовски) родилась 20 декабря 1893 года в Берлине. После окончания школы изучала естественные и общественные науку в университете Фрайбурга и в Берлинском университете.

Осенью 1915 года для работы над диссертацией переехала в Мюнхен, где в Психологическом институте преподавал основатель вюрцбургской школы психологии Освальд Кюльпе. Там она познакомилась со своим будущим мужем Карлом Бюлером. 4 апреля 1916 года они поженились.

В 1918 году Шарлотта Бюлер защитила диссертацию в Мюнхене и получила степень доктора философских наук.

Шарлотта Бюлер продолжила изучение детской и подростковой психологии. Стала профессором Венского университета.

После Аншлюса Австрии Шарлотта Бюлер с мужем были вынуждены прекратить работу в университете из-за еврейского происхождения. Они переехали в Осло, где она работала профессором в Университете Осло. В 1940 году вслед за своим мужем эмигрировала в США. В 1942 году устроилась на должность главного психолога в Центральной больнице Миннеаполиса. В 1945 году получила американское гражданство и переехала в Лос-Анджелес, где стала главным психологом в больнице округа. Там она проработала до 1958 года, в то же время она была профессором психиатрии в Университете Южной Калифорнии.

Затем занималась частной практикой в Беверли-Хиллз.

Её муж умер 24 октября 1963 года в Лос-Анджелесе. Сама Шарлотта Бюлер заболела в 1970 году и переехала в 1971 году вместе со своими детьми в Штутгарт, где умерла 3 февраля 1974 года в возрасте 80 лет.

Литература

• HPSY.RU — экзистенциальная и гуманистическая психология [hpsy.ru/authors/x143.htm]
• Manfred Berger: Bühler, Charlotte Berta, in: Hugo Maier (Hrsg.): Who is who der Sozialen Arbeit, Freiburg/Brsg. 1998, S. 115-116
• Manfred Berger: Zum 100. Geburtstag von Charlotte Bühler, in: Unsere Jugend 1993, S. 525-527
• Charlotte Bühler: Selbstdarstellung. In: Ludwig Pongratz u. a. (Hrsg.): Psychologie in Selbstdarstellungen. Band 1. Huber, Bern u. a. 1972, ISBN 3-456-30433-1, S. 9–42.
• Gerald Bühring: Charlotte Bühler oder Der Lebenslauf als psychologisches Problem. Lang, Frankfurt am Main u. a. 2007, ISBN 3-631-55743-4 (Beiträge zur Geschichte der Psychologie 23), (Biographie).
• Barbara Reisel: Bühler, Charlotte. In: Gerhard Stumm u. a.: Personenlexikon der Psychotherapie. Springer, Wien u. a. 2005, ISBN 3-211-83818-X, S. 77–79.

Отрывок, характеризующий Бюлер, Шарлотта

– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.