Бюллетень оппозиции

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев) — печатный орган русской секции Четвертого Интернационала, выходивший с 1929 по 1941 год под общей редакцией Льва Троцкого.

Издавался в Париже с июля 1929 года. В Бюллетене печатались материалы, анализирующие положение в большевистской партии, причины поражения Левой оппозиции, давалась оценка событий, происходящих в Советском Союзе, в том числе гибелям в ссылке и концлагерях[1].

Авторами публикаций, кроме Троцкого и его сына Льва Седова, были И. К. Дашковский, Е. А. Преображенский, К. Б. Радек, Х. Г. Раковский, И. Т. Смилга, Л. С. Сосновский, А. Цилига, К. Цинцадзе и многие другие известные оппозиционеры. В журнале печаталось также значительное количество анонимных материалов — свидетельства из СССР, рассказы выезжавших за рубеж по служебным делам тайных сторонников оппозиции и письма от разбросанных по разным концам страны оппозиционеров, которые публиковались без указания авторства по соображениям безопасности.



См. также

  1. И. В. Кузнецов. [evartist.narod.ru/text8/07.htm История отечественной журналистики (1917—2000)]

Напишите отзыв о статье "Бюллетень оппозиции"

Ссылки

  • [web.mit.edu/fjk/www/FI/BO/index.shtml Бюллетень оппозиции — сканы и тексты номеров]


Отрывок, характеризующий Бюллетень оппозиции

Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»