Бюно-Варийя, Филипп-Жан

Филипп-Жан Бюно-Варийя
Награды и премии:

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Филипп-Жан Бюно-Варийя (фр. Philippe-Jean Bunau-Varilla, 26 июля 1859 — 18 мая 1940) — французский инженер.

Биография

Родился в 1859 году в Париже; отец — неизвестен, мать — Памела Каролина Бюно. В 1880 году закончил Политехническую школу, в 1883 году — Национальную школу мостов и дорог. Вместе с братом Морисом добавил к фамилии слово «Варийя».

В 1884 году отправился на Панамский перешеек, чтобы под руководством Фердинанда де Лессепса строить Панамский канал. Сначала был начальником Тихоокеанского отделения, а после ухода главного инженера Жюля Динглера стал в 1885 году директором «Compagnie universelle du canal interocéanique de Panama» (ушёл с поста в начале 1886 года).

Пережив жёлтую лихорадку, вернулся во Францию, где вместе с инженерами Огюстом Артигом и Конрадом Зондерреггером основал компанию для строительства секции канала, проходящей через горный массив Кулебра, и в 1887 году вернулся на Панамский перешеек.

4 февраля 1889 года «Compagnie universelle» обанкротилась, и Филипп-Жан Бюно-Варийя вернулся во Францию, где его брат Морис вложился в газету «Le Matin». В 1892 году разразился «Панамский скандал», и чтобы избежать наказания, Филипп-Жан и Морис были вынуждены вложиться в созданную в 1894 году Фердинандом де Лессепсом «Compagnie nouvelle du canal de Panama» (к которому перешли все дела и права ликвидированной прежней компании).

Чтобы запустить вновь проект строительства Канала, который он принимал близко к сердцу, Филипп-Жан Бюно-Варийя писал статьи и издавал книги. Не найдя поддержки во Франции, он в 1901 году отправился в США, где наладил контакты с руководством Республиканской партии. По возвращению во Францию Бюно-Варийя уговорил руководство Компании продать бизнес Соединённым Штатам за 40 миллионов долларов («Акт Спунера»). 22 января 1903 года госсекретарь США Джон Хэй и колумбийский посол Томас Эрран подписали договор, в соответствии с которым США должны были получить в аренду на 100 лет полосу шириной 6 миль поперёк Панамского перешейка. Однако Конгресс Колумбии отказался его ратифицировать, и тогда Бюно-Варийя под угрозой потери 40 миллионов долларов решил поддержать сепаратистов.

После того, как 4 ноября 1903 года произошло отделение Панамы от Колумбии, Филипп-Жан Бюно-Варийя стал послом Республики Панама в США (в связи с тем, что он уже 17 лет не был на Перешейке, и больше никогда в жизни туда не приезжал, его обвиняли в том, что он «был назначен послом телеграммой»), и подписал договор Хэя — Бюно-Варийи (ратифицирован Панамой 2 декабря 1903 года), по которому США получили в аренду землю для строительства Канала.

В 1904 году Филипп-Жан Бюно-Варийя вернулся во Францию, и стал активно участвовать в других проектах: строительство железных дорог в Испании, Португалии и Бельгийском Конго, строительство метро в Париже и т. п.

Во время Первой мировой войны Филипп-Жан Бюно-Варийя служил во французской армии в качестве офицера и потерял ногу в битве при Вердене; он отвечал за снабжение Вердена водой, и наладил процесс хлорирования доставляемой в траншеи воды.

В 1938 году стал кавалером Большого креста Ордена Почётного легиона.

Отрывок, характеризующий Бюно-Варийя, Филипп-Жан

– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
– Ah! Il m'aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
Билибин подобрал кожу, чтобы обозначить готовящийся mot.
– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.