Бюргерский классицизм

Бюргерский классицизм — ответвление стилевого направления классицизма, которое получило распространение в период Нового времени в некоторых крупных развивающихся европейских городах. В основном этот стиль обслуживал запросы и потребности зажиточной бюргерской прослойки, которая традиционно выделялась в рамках иерархической системы городского населения.

Деятельность Кристофа Хаберланда

В Риге провозвестником этого стиля являлся известный строительный мастер Кристоф Хаберланд, который выработал многие архитектурные приёмы и элементы декоративного оформления зданий под непосредственным воздействием своего французского учителя и вдохновителя теоретика архитектуры и дизайна Жана Франсуа Тене-Форша. На данный момент точно известно о том, что ему принадлежат постройки по адресам улица Пилс (Замковая), 9 (1780 год), Смилшу (Песочная), 5 (строилось с 1787 по 1794), Маза Пилс (Малая Замковая), 1 и 3 (построены в 1788 году), и многие другие дома, а также здание Катлакалнской церкви, законченной в 1792 году. Авторство нескольких спорных сооружений точно не установлено, однако высказываются предположения, что они принадлежат его ученикам и последователям.

В целом жилые дома в стиле бюргерского классицизма, отличавшиеся особыми композиционными параметрами, строились в конце XVIII века. Тип жилого дома этого стиля, который может быть отнесён к разновидности доходного дома со съёмными апартаментами, был реализован в Риге именно архитектором Хаберландом. Впервые в истории строительства рижских жилых домов ему удалось сочетать продуманные пропорции и сдержанное применение элементов классической архитектуры (отдельная композиционная черта проявлялась в оригинальном оформлении крыш домов) с особенностями отделки интерьеров.

Архитектурные особенности зданий этого стиля

Жилой дом, отстроенный в стиле бюргерского классицизма, обычно имеет три этажа, которые дополнены мансардой. В нём располагаются несколько квартир, из которых наибольшими богатством и красочностью отделки отличалась репрезентационная квартира хозяина доходного дома. Она по установившейся традиции располагалась на втором этаже. Чаще всего первый этаж предназначался для разного рода хозяйственных, административных и конторских помещений, а мансарду также использовали для жилья. Что касается центральной квартиры, принадлежавшей домовладельцу, то её планировка носила характер анфилады, включала в себя парадные церемониальные залы круглой, овальной или прямоугольной формы, в которых размещались богато декорированные панели, а двери украшались резным орнаментом. В числе других элементов декоративного оформления интерьера могли быть использованы колонны и вазы, которые создавали декоративное обрамление плафонов, изваянных из гипса. Печи непременно должны были быть круглой формы, паркетные полы также отличались строго выверенным орнаментом, также могли быть использованы скульптурные или живописные панно, барельефы, разнообразные элементы, которые указывали на принадлежность к трём классическим ордерам. В качестве элементов соединения этажей употреблялись винтовые деревянные лестницы с декоративными перилами.

Фасады зданий, принадлежащих к этому стилевому направлению, во всех случаях характеризуются симметрией, которая, в свою очередь, акцентирована центральным входам и балконами, которые расположены на уровне второго этажа, либо одним балконом на втором этаже, который относится к репрезентативной квартире домовладельца. При строительстве фасадов этих домов архитекторы применяли ризалиты, а также пологие фронтоны, с оригинально оформленными окнами овальной формы. Что касается отделки фасада, то она зачастую отличалась тонкостью и плоскостью. Первые этажи в большинстве случаев были отделаны рустом, окна имели декоративные наличники, которые отличались друг от друга формой и профилировкой. Разнообразен также спектр украшений окон зданий, строившихся в стиле бюргерского классицизма: архитекторы предпочитали использовать сандрики, модульоны (декорированные кронштейны, поддерживающие выносную плиту), гирлянды, которые свисали с центрального карниза, разнообразно украшенные триглифы и пилястры, неотъемлемые элементы любого классицистического фасада. Кровли зданий бюргерского классицизма покрывались черепицей, слуховые окна отличались изогнутой формой.

Характерные образцы стиля в Риге

Наиболее типичные жилые дома, относящиеся к стилевому направлению бюргерского классицизма (помимо тех, которые уже были упомянуты выше в этой статье): дом № 1 по улице Грециниеку (Грешной, бывшей улице Иманта Судмалиса); дом по улице Шкюню (бывшей Сарайной), 17 (одно из хрестоматийных зданий Кристофа Хаберланда); улица Вецпилсетас (Старогородняя), 17 (жёлтого цвета — собственный дом эльдермена цеха рижских перевозчиков латыша Яниса Крузе, с эмблемой-логотипом домовладельца, происходившего из известной в Риге латышской фамилии Крузе (можно упомянуть Симаниса Крузе, который в 1682 году призвал членов цехового братства перевозчиков, подсобных цехов и латышских ремесленнических организаций города сопротивляться запрету латышам покупать сельхозпродукцию напрямую у её поставщиков, без финансово обременительного посредничества рижских торговцев немецкой национальности)); дом по улице Миесниеку, 1; улица Екаба (Яковлевская), 24; улица Театра, 6 (личный дом Кристофа Хаберланда, ныне в нём расположена гостиница МАН-ТЕСС). Многие элементы этого популярного во второй половине восемнадцатого века стиля были использованы в решении фасадов пригородных усадеб и загородных домов рижских бюргеров (усадьба в Страздумуйже недалеко от озера Юглас; усадьба в Клейсти («Клейсту муйжиня»); усадьба купеческой семьи Уленброков (автор Хаберланд), усадьбы Анниньмуйжи и Бишумуйжи и ряд других строений схожей функциональной направленности).

Грециниеку, 1		Вецпилсетас, 17		Усадьба Бишумуйжа		Пилс, 9

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Бюргерский классицизм

Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:

«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]

«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.


Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.