Бюхнер, Георг

Георг Бюхнер
нем. Georg Büchner
Георг Бюхнер
Имя при рождении:	нем. Karl Georg Büchner
Место рождения:	Годделау, Германия
Род деятельности:	драматург, поэт, переводчик
Язык произведений:	немецкий

Георг Бюхнер (нем. Georg Büchner; 17 октября 1813, Годделау близ Дармштадта — 19 февраля 1837, Цюрих) — немецкий поэт и драматург.

Биография

Сын врача, брат врача и естествоиспытателя Людвига Бюхнера, писателей Александра и Луизы Бюхнер. Его племянником был Эрнст Бюхнер (1850-1924), химик-изобретатель.

Учился в Страсбурге и Гиссене, где занимался изучением естественных наук и практической медицины.

В 1834 году Бюхнер ор­га­ни­зо­вал «Об­ще­ство прав че­ло­ве­ка» («Gesellschaft der Menschenrechte») и участвовал в революционном восстании в Гессене. Издал памфлет «Der Hessische Landbote» с эпиграфом: «Friede den Hütten, Krieg den Palästen» («Мир — хижинам, война — дворцам»), ставшим распространённым левым лозунгом. За написание политического памфлета разыскивался полицией.

Избежал грозившего ему ареста бегством в 1835 году в Страсбург и здесь посвятил себя изучению новой философии, в особенности Декарта и Спинозы. В октябре 1836 года приехал в Цюрих, где получил позволение на чтение лекций; но 19 февраля 1837 года, вскоре после открытия им своего курса сравнительной анатомии, умер от тифа.

Учебник сравнительной анатомии, написанный Бюхнером, использовался в вузовском преподавании вплоть до середины ХХ века.

Творчество и признание

Всего в своей жизни Бюхнер написал три драматических произведения. Перед последним путешествием в Страсбург написал в Дармштадте в течение нескольких недель драму «Смерть Дантона» («Dantons Tod, dramatische Bilder aus der Schreckenzeit»; Франкфурт, 1835), ставшую одним из первых образцов современной драмы. В Страсбурге Бюхнер перевёл пьесы Виктора Гюго «Лукреция Борджиа» и «Мария Тюдор» (1835). В рукописи, кроме философских работ и отрывков поэтических сочинений, он оставил комедию «Леонс и Лена» («Leonce und Lena»; издана 1839), полную ума, остроты и резкой иронии, а также отрывки повести «Ленц» («Lenz», 1835) о немецком писателе Якобе Михаэле Рейнхарде Ленце (1751—1792), входившем в движение «Буря и натиск». Лучшим сочинением Бюхнера называют пьесу «Войцек» («Woyzeck», 1837; опера Альбана Берга, 1914—1922, фильмы Вернера Херцога, 1979, Яноша Саса, 1994). Драма «Пьетро Аретино» утрачена.

Поэтическое наследие Бюхнера было издано его братом под заглавием «Nachgelassene Schriften» (Франкфурт, 1850), но он был надолго забыт. Возвращением писателя стало критическое издание всех сочинений Бюхнера «Sämtliche Werke und handschriftlicher Nachlass» с биографией, написанной австрийским писателем Карлом Эмилем Францозом, оно появилось в 1879 во Франкфурте-на-Майне. С 1921 года пьесы и проза Бюхнера переносятся на кино-, а потом и на телеэкран. С 1923 года вручается премия Бюхнера, которая считается наивысшей наградой Германии в области прозы. Её получили многие крупные писатели Германии, Австрии, Швейцарии. В 1960 году она была присуждена Паулю Целану, который в ответной речи глубоко отозвался о творчестве Бюхнера.

Публикации на русском языке

• Сочинения. — М.; Л.: Academia, 1935.
• Пьесы. Проза. Письма. — М.: Искусство, 1972.
• [web.archive.org/web/20090802183410/vive-liberta.narod.ru/biblio/buch.htm Г. Бюхнер. Смерть Дантона. Приводится по: Пьесы. — М.: Художественная литература, 1972.]
• Немецкая романтическая комедия. — СПб: Гиперион, 2004.

Литература о писателе

• Kobel E. Georg Büchner: das dichter. Werk. Berlin; New York: de Gruyter, 1974
• Goldschnigg D. Rezeptions- und Wirkungsgeschichte Georg Büchners. Kronberg: Taunus, 1975
• Richards D.G. Georg Büchner and the birth of the modern drama. Albany : State University of New York Press, 1977
• Grimm R. Love, lust, and rebellion: new approaches to Georg Büchner. Madison: University of Wisconsin Press, 1985
• Loch G. Georg Büchner: das Leben eines Frühvollendeten: Biografie. Berlin: Neues Leben, 1988
• Hauschild J.C. Georg Büchner: Biographie. Stuttgart, 1993
• Goltschnigg D. Georg Büchner und die Moderne: Texte, Analysen, Kommentar. Berlin: E. Schmidt, 2001-2004
• Müller-Sievers H. Desorientierung: Anatomie und Dichtung bei Georg Büchner. Göttingen: Wallstein, 2003
• Таран-Зайченко П. Георг Бюхнер. М.: Знание, 1963
• Москвина Е.В. [sites.google.com/site/sonnepreisterin/home/stati/hudozestvennyj-mir-georga-buhnera Художественный мир Георга Бюхнера. М.: Прометей, 2007].

Ссылки

• [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/BYUHNER_GEORG.html Бюхнер, Георг] // Энциклопедия «Кругосвет».
• [feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/le2/le2-0521.htm Бюхнер, Георг] — статья из Литературной энциклопедии 1929—1939 (автор — Ф. Шиллер)
• Георг Бюхнер // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• Бюхнер, Георг (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.deutscheakademie.de/preise_buechner.html Сайт премии Бюхнера] (нем.)

Отрывок, характеризующий Бюхнер, Георг

– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.