Бемар, Ян
| Ян Бемар | |
| Jan Běmar | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
Ян Бемар, немецкий вариант — Йоганн Бёмер (в.-луж. Jan Běmar, нем. Johann Böhmer, 12 января 1671 года, Родецы, Лужица, курфюршество Саксония — 10 мая 1742 года, Будестецы, Лужица, королевство Саксония) — лютеранский священнослужитель, один из четырёх переводчиков первого полного перевода Библии на верхнелужицкий язык. Один из деятелей национально-культурного сербско-лужицкого возрождения.
Биография
Родился в крестьянской семье в серболужицкой деревне Родецы в окрестностях городка Букецы. После окончания будишинской гимназии поступил в 1696 году в Лейпцигский университет для изучения теологии. Окончил университет в 1700 году. В этом же году женился на дочери лютеранского священника Михала Френцеля и был назначен вспомогательным священником в приходе её отца. После его смерти в 1706 году занял его место настоятеля и служил в этом приходе до своей кончины в 1742 году.
В сотрудничестве с Яном Лангой, Яном Вавером и Матеем Йокушем сделал полный перевод Библии Мартина Лютера на верхнелужицкий язык. Этот перевод потребовал одиннадцатилетнего труда для обработки языка и сверки с польским, чешским и старославянским переводами. Библия была издана в 1728 году на средства серболужицкого культурно-просветительского общества «Сербское проповедническое общество». В настоящее время этот перевод под наименованием «Biblija 1728» считается в сорабистике одним из памятников серболужицкой письменности и языка.
Кроме этого, написал несколько книг по живописи и книг с церковными гимнами. Перевёл с немецкого языка сочинение немецкого писателя под серболужицким наименованием «Prawy a wěsty njebjeski puć jedneho křesćijana», которая была издана в 1777 году его сыном Яном Готтрау Бемаром.
У него было три сына: Ян Готтрау Бемар, Ян Готхельф Бемар и Ян Готхольд Бемар.
Напишите отзыв о статье "Бемар, Ян"
Литература
- Jan Šołta, Pětr Kunze, Franc Šěn. Běmar, Jan // Nowy biografiski słownik k stawiznam a kulturje Serbow. — Budyšin: Ludowe nakładnistwo Domowina, 1984. — P. 48.
- K. A. Jenć, [www.serbski-institut.de/mat/dnlarchiv/cms1875_519.pdf Spisowarjo hornjołužiskich evangelskich Serbow, wot 1597 hač 1800], Časopis Maćicy Serbskeje, XVIII, 1875, стр. 5 — 6
- M. Hórnik, [www.serbski-institut.de/dnl_view.php?lg=de&file=mat%2Fdnlarchiv%2Fcms_1894_183.pdf&file_titel=1894&mp=&session_id=1be92c45ed7955c871b23fb938e7f4a7 Cyła biblija serbska a jeje nowy wydank], Časopis Maćicy Serbskeje, 1894, стр. 61 — 62
Отрывок, характеризующий Бемар, Ян
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.
Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
