Бёме, Лев Борисович
| Лев Борисович Бёме | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Альма-матер: | |
Лев Борисович Бёме (26 февраля 1895 — 3 марта 1954) — советский орнитолог, профессор. Отец орнитолога Рюрика Львовича Бёме .
Биография
Лев Борисович Бёме родился 26 февраля 1895 года во Владикавказе. Семья Бёме отличалась своими либеральными взглядами и высокой образованностью. Маргарита Ричардовна, тётя Льва Бёме, вела переписку с Львом Толстым и многими поэтами и писателями Серебряного Века. Отец — Борис Ричардович Бёме, был выпускником юридического факультета Московского университета, занимал должность присяжного поверенного и был одним из лучших адвокатов на Северном Кавказе. В 1930-е годы он был арестован и сослан в Казахстан, где работал пастухом. Там же он и погиб в 1940 году, замерзнув в степи с отарой овец.
Лев Борисович с самого детства увлекся зоологией и был страстным охотником. В 1912 году поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета. Однако, в 1913 году, по воле своего отца, перевёлся на первый курс юридического факультета. Его он окончил в 1917 году. Отец осознав, что увлечение сыном зоологией не прошло, послал его в путешествие по Западной Европе. В дальнейшем планировалось кругосветное путешествие, которое так и не осуществилось. В 1920 году Лев Бёме восстановился на второй курс естественного отделения физико-математического факультета Московского университета, которое он окончил в 1924 году. Будучи студентом, Лев Борисович вступил в Московское Общество Испытателей Природы и до конца жизни оставался его членом. Во время студенческой учебы занимался в музее орнитологией под руководством Сергея Ивановича Огнева.
После окончания университета вернулся во Владикавказ и начал работать на кафедре зоологии Горского педагогического института сначала на должности ассистента, доцента (1928), а с 1931 года — профессора и заведующего кафедрой. Позднее стал деканом факультета естествознания.
В 1932 году он организовывает зоологическую станцию при станице А. Невской, на которой совместно со своими научными руководителями работали студенты-зоологи. В 1937 году Лев Бёме без защиты диссертации получает ученую степень кандидата биологических наук.
В 1938 году Лев Бёме по доносу был арестован. 11 января 1940 года Особым совещанием НКВД приговорён к 8 годам ИТЛ[1]. Срок отбывал в Казахстане, где работал преподавателем Укомбината и техноруком по защите растений в Карагандинском совхозе № 1. В 1946 году его досрочно освобождают в связи с болезнью и он возвращается в Орджоникидзе (бывший Владикавказ). Здесь он вновь работает в Северо-Осетинском государственном пединституте на должности профессора и заведующего кафедрой.
Однако, в 1948 году его снова ссылают, на этот раз в Новозыбков Брянской области, где он проработал профессором зоологии в Новозыбсковском педагогическом институте вплоть до своей смерти.
Научная деятельность
Всю свою жизнь Бёме посвятил зоологии, особенно его интересовали птицы. Последние годы своей жизни он посвятил изучению животных Казахстана и Брянской области. Является автором более 50 научных работ. Также является автором научно-популярных книг. Наиболее крупные из них — «Птицы Северо-Кавказского края» (1935), «Дикие звери Северо-Кавказского края» (1937), «По Кавказу» (1950) и автобиографические «Записки натуралиста» (1954). С детства, он увлекался ловлей и содержанием в птиц неволе. Стремясь передать свой опыт он написал две книги о содержании птиц в клетках: «Жизнь птиц у нас дома» (1951), которая дважды переиздавалась, и «Певчие птицы» (1952), которая за три года выдержала два издания.
Был членом-учредителем Всероссийского общества охраны природы.
Бёме собрал многочисленные зоологические коллекции. На Северном Кавказе он был основателем зоологического музея Горского педагогического института. Его сборы птиц с Кавказа — всего более 1200 экземпляров, сделанные им в начале XX века, сейчас хранятся в Зоологическом музее МГУ.
Напишите отзыв о статье "Бёме, Лев Борисович"
Ссылки
- [www.rbcu.ru/information/272/5032/ Союз охраны птиц России - Бёме Лев Борисович]
Литература
- Династия//Вестник Владикавказского научного центра. 2005. №2. С. 46–47
Примечания
- ↑ [lists.memo.ru/index2.htm Жертвы политического террора в СССР. Источник: Книга памяти Республики Северная Осетия - Алания.]
Отрывок, характеризующий Бёме, Лев Борисович
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
