Бём, Татьяна

Татьяна Бём

Татьяна Бём (нем. Tatjana Böhm; род. 14 ноября 1954, Карл-Маркс-Штадт) — немецкий политик. Соучредитель Независимого женского союза, министр без портфеля ГДР.

В 1973—1974 годах Бём изучала философию, в 1975—1980 годах — социологию в Берлинском университете. В 1976 году вступила в СЕПГ. До 1983 года являлась научным сотрудником Института социологии и социальной политики Академии наук ГДР. До 1986 года занимала должность ассистента Института социологии Берлинского университета.

В конце 1989 года заявила о выходе из СЕПГ и стала одной из соучредительниц Независимого женского союза. До марта 1990 года выступала представителем НЖС на заседаниях Центрального круглого стола, с февраля по апрель занимала должность министра без портфеля в правительстве Модрова. С июня по октябрь являлась сотрудником фракции «Союза 90/Зелёные» в Народной палате ГДР.

Литература

• Ilse Lenz: Die Neue Frauenbewegung in Deutschland. Abschied vom kleinen Unterschied. VS Verlag für Sozialwissenschaften, Wiesbaden 2008, ISBN 978-3-531-14729-1.

Ссылки

• [bundesstiftung-aufarbeitung.de/wer-war-wer-in-der-ddr-%2363%3B-1424.html?ID=341 Биография] (нем.)

Отрывок, характеризующий Бём, Татьяна

– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.