Бёртон, Джеймс
Джеймс Бёртон англ. James Burton | |
Джеймс Бёртон на концерте | |
Основная информация | |
---|---|
Имя при рождении |
Джеймс Бёртон |
Полное имя |
Джеймс Бёртон |
Дата рождения |
21 августа 1939 (84 года) |
Место рождения | |
Годы активности |
1955 — наши дни |
Страна | |
Профессии |
Музыкант |
Инструменты |
Гитара |
Жанры |
Рок-н-ролл |
Джеймс Бёртон (англ. James Burton; род. 21 августа 1939, Минден, Луизиана, США) — американский гитарист, член Зала славы рок-н-ролла. Переехал с семьёй в Шривпорт, штат Луизиана, в 1949 году.
Биография
Гитарист без профессионального обучения. Бёртон начал серьёзно играть на гитаре с тринадцатилетнего возраста, и спустя год был нанят для популярной к тому времени радиопостановки «Катания на возу штата Луизиана в Шривпорте». Играя на «Телекастере», в то время в возрасте пятнадцати лет, Бёртон записал хит 1957 года Дэйл Хокинс «Suzie Q». Запись входит в список 500 песен Зала славы Рок-н-ролла.
Бёртон играл у многих известных музыкантов, включая работы с Рики Нельсоном между 1958 и 1965 годами после, работы с Бобом Диланом, который хотел нанять Бёртона для его первой туристической полосы, но Бёртон к тому времени заключил контракт с телевизионной программой «Весёлая вечеринка с танцами».
Джеймс Бёртон являлся гитаристом и лидером ансамбля «Элвис Пресли TCB Band» начиная с 1969 по 1977 год (до смерти Элвиса Пресли). В списке концертов, в которых участвовал Бёртон, есть одни из самых известных — Aloha from Hawaii, «Элвис: Всё, как есть» и другие. Более поздняя карьера Бёртона включала работы с Мёрл Хаггард, Эммилу Харрис и многих других. В 1988 году Бёртон стал видной фигурой специального фильма фирмы Cinemax — «Рой Орбисон и друзья, Чёрно-белая ночь».
В 2001 году Джеймс Бёртон был введён в Зал славы Рок-н-ролла. Его вклад в жанр рок-н-ролла был признан Залом рокабили-известности.
Бёртон переехал из Шривпорта в Лос-Анджелеса, Калифорния в то время как в его юных годах после присоединения к группе Рики Нельсона. Он вновь переехал в родное место (Шривпорт) на постоянное место жительства в 1990 году.
Напишите отзыв о статье "Бёртон, Джеймс"
Ссылки
- [www.jamesburtonmusic.com/ Официальный сайт Джеймса Бёртона]
- [www.james-burton.net/ Сайт Джеймса Бёртона]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Бёртон, Джеймс
– Потушат небось.– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.