Бёртон, Роберт (учёный)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Бёртон, Роберт»)
Перейти к: навигация, поиск
Роберт Бёртон
Robert Burton
Дата рождения:

8 февраля 1577(1577-02-08)

Место рождения:

Лестершир

Дата смерти:

25 января 1640(1640-01-25) (62 года)

Гражданство:

Англия

Род деятельности:

священнослужитель, писатель

Язык произведений:

английский

Роберт Бёртон (англ. Robert Burton, 8 февраля 1577 — 25 января 1640) — английский священнослужитель, писатель и учёный, автор энциклопедического сочинения «Анатомия меланхолии».





Биография

Родился в Линдли (графство Лестершир), большую часть жизни провел в Оксфорде. Получил образование в Оксфордском университете. Всю жизнь работал библиотекарем в Крайст-Чёрч-колледже университета. Кроме того, он был викарием Церкви Св. Томаса (Оксфорд), а позже был ректором в Сигрэйв, Лестершир.

В 1593, после учёбы в школах Саттон-Колдфилда и Нанитона (графство Уорикшир), поступил в Брэйзноз-колледж Оксфордского университета, в 1599 был избран членом совета Крайст-Чёрч-колледжа. В 1602 Бёртон получил степень бакалавра искусств, в 1605 — магистра. В 1616 — бакалавра богословия; работал в колледже наставником и библиотекарем. В Крайст-Чёрч вел жизнь ученого затворника, посвятив себя занятиям медициной, математикой, астрологией и географией. Первым замечательным произведением Бёртона была комедия «Псевдофилософ» (Philosophaster), написанная на латыни в 1606 и поставленная одиннадцатью годами позже в Крайст-Чёрч.

Умер Бёртон в своей квартире в Крайст-Чёрч-колледже.

Анатомия Меланхолии

«Анатомия Меланхолии» — magnum opus Бёртона, впервые опубликованный в 1621 году под псевдонимом Демокрит Младший:

Бертона называли «английским Монтенем». Его можно было бы назвать «барочным Монтенем». Пафос познания человека заменен у него любопытством к патологии человека. Книга его состоит из причудливого скопления самого разнообразного материала о разных формах и проявлениях «меланхолии» в её старом понимании — ненормального разлития «черной желчи». Характерно для барокко его всеядное любопытство, не направляемое никаким пафосом, и внимание к ненормальным и болезненным формам сознания.

Д. Мирский

Изначально Бёртон ставил перед собой цель проанализировать меланхолию, исследовать её причины и следствия. Однако он несколько раз вносил в неё дополнения и исправления, увеличив в объёме в несколько раз. В итоге книга охватывает гораздо больше областей человеческой жизни, включая науку, историю, политику и социальные реформы.

В части «Анатомии», посвященной любовной страсти, Бёртон приводит отрывок из сочинения Филострата: историю ламии, принявшей женский облик и соблазнившей юного философа. Много позже, в 1819 году, этот сюжет в пересказе Бёртона вдохновит английского романтика Джона Китса на написание поэмы «Ламия».

Напишите отзыв о статье "Бёртон, Роберт (учёный)"

Литература

  • Jordan-Smith P. Bibliographia Burtoniana. Stanford: Stanford UP; London: H. Milford: Oxford UP, 1931
  • Babb L. Sanity in bedlam: a study of Robert Burton’s Anatomy of melancholy. East Lansing: Michigan State UP, 1959.
  • O’Connell M. Robert Burton. Boston: Twayne Publishers, 1986.
  • Gowland A. The worlds of Renaissance melancholy: Robert Burton in context. Cambridge; New York: Cambridge UP, 2006.
  • Н. Я. Дьяконова. Джон Китс. Стихи и проза.: «Наука», Л., 1986.
В Викицитатнике есть страница по теме
Бертон, Роберт

Публикации на русском языке

  • Анатомия Меланхолии/ Перевод, статьи и комментарии А. Г. Ингера. М.: Прогресс-Традиция, 2005

Ссылки

  • Макаров В. С. [around-shake.ru/personae/4303.html Бёртон Роберт]. Информационно-исследовательская база данных «Современники Шекспира» (2013). Проверено 6 августа 2013. [www.webcitation.org/6IfYLNBzm Архивировано из первоисточника 6 августа 2013].
  • [www.wsu.edu:8080/~rlblair/burton.html (англ.).]


Отрывок, характеризующий Бёртон, Роберт (учёный)



Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.