Лыков-Оболенский, Борис Михайлович
Поделись знанием:
Князь Борис Михайлович Лыков-Оболенский (1576 — 2 июня 1646) — русский боярин и воевода, зять патриарха Филарета, один из участников Семибоярщины, чьё имя сохранилось в названии Троице-Лыково.
– J'ai tout de suite reconnu madame la princesse, [Я тотчас узнала княгиню,] – вставила m lle Бурьен.
– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.
В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
(перенаправлено с «Б. М. Лыков-Оболенский»)
| Борис Михайлович Лыков-Оболенский | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1638 | |||
| Монарх: | Михаил Фёдорович | ||
| |||
| 1637 — 1642 | |||
| Монарх: | Михаил Фёдорович | ||
| |||
| 1635 — 1642 | |||
| Монарх: | Михаил Фёдорович | ||
| |||
| 1629 — 1635 | |||
| Монарх: | Михаил Фёдорович | ||
| |||
| 1628 — 1629 | |||
| Монарх: | Михаил Фёдорович | ||
| |||
| 1620 — 1622 | |||
| Монарх: | Михаил Фёдорович | ||
| |||
| 1619 | |||
| Монарх: | Михаил Фёдорович | ||
| |||
| 1610 | |||
| Вероисповедание: | православие | ||
| Рождение: | 1576 | ||
| Смерть: | 2 июня 1646 | ||
| Место погребения: | Пафнутьево-Боровский монастырь, Боровск | ||
| Род: | Лыковы-Оболенские | ||
| Отец: | Михаил Юрьевич Лыков-Оболенский | ||
| Мать: | Ефимия | ||
| Супруга: | Анастасия Никитична Романова | ||
| Дети: | Ульяна, Иван | ||
| Военная служба | |||
| Принадлежность: |  Русское царство
| ||
| Звание: | воевода | ||
| Сражения: | Русско-польская война (1609—1618) | ||
Содержание
Биография
Представитель княжеского рода Лыковых; по старинным родословцам принадлежит к XXII колену Рюриковичей[1].
В царствование Феодора Иоанновича с 1593 г. неоднократно служил рындой при приёме послов. В 1598 г., в чине стольника, подписался под грамотой об избрании царём Бориса Годунова; служил при нём рындой. С 1602 г. отправлен воеводой в Белгород.
При появлении Лжедмитрия I в 1605 году перешёл на его сторону и стал кравчим при его дворе; 13 апреля 1606 г. пожалован в бояре.
После свержения самозванца служил царю Василию Шуйскому:
- в 1606—1607 гг. участвовал в подавлении восстания И. И. Болотникова — с князем Я. П. Барятинским в походе под Кромы (1606), с князем А. В. Голицыным в битве при р. Восме (1607);
- в 1608 г. с князем И. С. Куракиным разбил в битве у Медвежьего брода войско Лисовского, а также принимал участие в бою на Ходынке, не позволившем полякам занять Москву;
- в 1609 г. остановил движение крымцев в битве близ Серпухова[2].
После свержения Василия Шуйского в 1610 г. вошёл в Семибоярщину.
Возвысился при царе Михаиле Фёдоровиче, признавшем за мужем своей тётки боярский чин, полученный от Лжедмитрия. Активно участие в подавлении воровских шаек, появившихся в большом количестве в годы Смуты. В 1615 г. разгромил отряды атамана М. И. Баловнева. В 1618 году во время военных действий между Россией и Речью Посполитой командовал отдельным отрядом в Можайске.
В 1619 г. возглавлял Разбойный приказ. В 1620—1622 гг. — воевода в Казани. В 1626 г. пожалован в конюшие. С 1628 по 1642 г. возглавлял ряд приказов (Сыскной, Казанского дворца, Сибирский и др.).
Чудотворная икона Страстной Божией Матери, хранившаяся князем Лыковым в поместье Палицы, была по приказу царя перевезена в Москву, где на месте её торжественной встречи был заложен Страстной монастырь.
Лыков похоронен в каменной палатке, приделанной к Архангельской церкви в Пафнутьево-Боровском монастыре.
Семья
Отец — Михаил Юрьевич Лыков-Оболенский (? — 1579), мать — Ефимия (? — 1604)[3].
Брат — Фёдор Михайлович, умер бездетным[4].
Жена — Анастасия Никитична Романова (? — 9 октября 1655)[5], сестра патриарха Филарета, сын которого, её племянник — Михаил Фёдорович, первый русский царь из рода Романовых.
Дети[3]:
- Ульяна (ум. 1607)
- дочь (умерла во младенчестве);
- Иван (ум. 1624).
А. Н. Нарбут на основании непоименованных источников указывает женой боярина Семёна Урусова дочь Б. М. Лыкова[6]. Село Палицы, действительно, принадлежало после Лыкова сначала Семёну Урусову, а потом его сыну Фёдору. Историк Д. Ф. Кобеко, анализируя челобитные тех лет, предположил наличие ещё двух дочерей, не указанных в родословных книгах[7]:
- Мария — приезжая боярыня царицы Марии Ильиничны, с 1630 года супруга Ивана Михаиловича Шеина;
- Феодосия — супруга князя Семена Андреевича Урусова;
- Елена — супруга князя Фёдора Юрьевича Хворостинина (ум. 1656).
Память
- Имя князя Лыкова сохранилось в названии принадлежавшего ему села Троице-Лыково (ныне в составе Москвы).
- Дамба, возведённая в 1839 г. на месте деревянного моста через Почайну в Нижнем Новгороде, построенная Б. Лыковым в 1619 г., до сих пор называется Лыковой.
Напишите отзыв о статье "Лыков-Оболенский, Борис Михайлович"
Примечания
- ↑ Головин Н. [www.maxknow.ru/images/upload/articles51/1570.htm Родословная роспись потомков великого князя Рюрика]. — М., 1851.
- ↑ [bojre.orthodoxy.ru/lykovy.htm Лыковы]. Бояре : энциклопедия боярских родов. Проверено 13 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CxwcEEVO Архивировано из первоисточника 17 декабря 2012].
- ↑ 1 2 [geneal.ru/modules/family/person.php?person_id=12216 Лыков-Оболенский Борис Михайлович]. Geneal.ru. Проверено 13 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CxwegUBB Архивировано из первоисточника 17 декабря 2012].
- ↑ [www.russianfamily.ru/l/ Лыковы-Оболенские князья]. История русских родов. Проверено 13 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CxwflcLI Архивировано из первоисточника 17 декабря 2012].
- ↑ Хроники Смутного времени. М., 1998. Стр. 518.
- ↑ А. Н. Нарбут. Князья Урусовы. М., 1994. Стр. 9.
- ↑ [personalhistory.ru/papers/rsl01003556416.htm#14 Шереметевы и князья Урусовы. Генеалогический этюд Дмитрия Кобеко.]. Проверено 9 июля 2014.
Литература
- Корсакова В. Лыков-Оболенский, Борис Михайлович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
Ссылки
- [dic.academic.ru/dic.nsf/es/31370/Лыков Лыков Борис Михайлович]. Энциклопедический словарь. Академик (2009). Проверено 13 декабря 2012. [www.webcitation.org/6Cxwhu5cY Архивировано из первоисточника 17 декабря 2012].
- [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/74447/Лыков Лыков-Оболенский, князь Борис Михайлович] // Большая биографическая энциклопедия. — 2009. (текст из словаря А. А. Половцова)
- [slovari.yandex.ru/~книги/Военная%20энциклопедия/Лыков,%20Борис%20Михайлович,%20князь/ Лыков, Борис Михайлович, князь]. Военная энциклопедия, 1911—1914. Яндекс.Словари. Проверено 13 декабря 2012. [www.webcitation.org/6Cxwj8JQq Архивировано из первоисточника 17 декабря 2012].
- [tushinec.ru/index.php?news_read=2108 В окружении трех церквей]. Тушинский хомяк : проект «Тушиноведение» (23 марта 2007). Проверено 13 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CxwjuNAJ Архивировано из первоисточника 17 декабря 2012].
- [ru.rodovid.org/wk/Запись:100287 Лыков-Оболенский, Борис Михайлович] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
| ||||||
Отрывок, характеризующий Лыков-Оболенский, Борис Михайлович
– Ah! chere!…Ah! Marieie!… – вдруг заговорили обе женщины и засмеялись. – J'ai reve сette nuit … – Vous ne nous attendez donc pas?… Ah! Marieie,vous avez maigri… – Et vous avez repris… [Ах, милая!… Ах, Мари!… – А я видела во сне. – Так вы нас не ожидали?… Ах, Мари, вы так похудели. – А вы так пополнели…]– J'ai tout de suite reconnu madame la princesse, [Я тотчас узнала княгиню,] – вставила m lle Бурьен.
– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.
В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
