Бхакти Прамод Пури Госвами

Бхакти Прамод Пури Госвами<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Ачарья-основатель и руководитель Шри Гопинатх Гаудия Матха
Имя при рождении:	Прамода Бхушан Чакравартти
Рождение:	1898(1898) Ганганандапур, Джессор, Бенгалия, Британская Индия
Смерть:	22 ноября 1999(1999-11-22) Пури, Орисса, Индия

Бхакти Прамод Пури Госвами (в миру Прамода Бхушан Чакравартти) — один из выдающихся святых гаудия-вайшнавизма, основатель и руководитель (ачарья) гаудия-вайшнавской религиозной организации «Шри Гопинатх Гаудия Матх». Старший духовный брат Бхактиведанты Свами Прабхупады (1896—1977), основателя Международного общества сознания Кришны (ИСККОН).

Биография

Прамода Бхушан родился в октябре 1898 года в деревне Ганганандапур в округе Джессор (ныне Бангладеш). Окончил среднюю школу в небольшом городке Баруипур, что было довольно редким являением для тех лет. После школы, он уехал в Калькутту, чтобы изучать химию в Бангабаси-колледже. Там в 1917 году он встретил своего гуру Бхактисиддханту Сарасвати — известного проповедника гаудия-вайшнавизма. В 1923 году, в день праздника Кришна-джанмаштами, он получил от него духовную инициацию и духовное имя — Пранавананда Брахмачари. Обладая грамотой и аккуратностью, вскоре он начал стенографировать многочисленные лекции и выступления Бхактисиддханты, и вскоре был назначен редактором публикаций Гаудия-матха — религиозной организации, основанной Бхактисиддхантой. Пранавананда постоянно сопровождал своего гуру в проповеднических турах и служил ему как личный секретарь. После смерти Бхактисиддханты в 1937 году, он стал ездить по всей Индии с проповедями гаудия-вайшнавизма, а также продолжал исполнять обязанности главного редактора публикаций Гаудия-матха.

В 1942 году Пранавананда Брахмачари принял санньясу — отречённый образ жизни — и получил новое имя — Бхакти Прамод Пури Свами. Обряд посвящения в саньясу прошёл в Храме Шри Гоура-Гададхара в городке Чампахатти, Набадвип.

Бхакти Прамод Пури Свами прекрасно знал все обряды и традиции гаудия-вайшнавизма, и поэтому был приглашен в известный Храм Йогапитх, который был открыт в месте рождения основателя гаудия-вайшнавизма — Чайтаньи (1486—1534). Там он служил более семи лет и стал известен среди своих единоверцев как один из немногих мистиков, имеющих квалификацию призывать божества в мурти. Всю свою долгую жизнь Бхакти Прамод Пури Свами многократно устанавливал божества-мурти в индуистских храмах всех течений. В течение жизни он неоднократно уединялся на длительное время для поста и молитв.

Принимать учеников он стал очень поздно — 1990-х годах. Ученики со всего мира приезжали к нему в город Пури, Орисса. Тогда же он основал свою религиозную организация Шри Гопинатх Гаудия Матх. После смерти в 1999 году, Шри Гопинатх Гаудия Матх возглавил Бхакти Бибудха Бодхаян Госвами.

Литература

• Иваненко С. И. Вайшнавская традиция в России: история и современное состояние. Учение и практика. Социальное служение, благотворительность, культурно-просветительская деятельность. — М.: Философская книга, 2008. — 320 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-902629-41-2.
• Devamayī Dāsi (2002), [books.google.com/books?id=COQVJwAACAAJ A Life of Devotion: The Holy Biography of Om Visnupad Srila Bhakti Pramod Puri Goswami Maharaj], Nine Islands Press, ISBN 0971879818, <books.google.com/books?id=COQVJwAACAAJ> 

Ссылки

• [www.a108.net/index.php/files/file/145-books-bhakti-pramod-puri-%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B8-%D0%B1%D1%85%D0%B0%D0%BA%D1%82%D0%B8-%D0%BF%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%BE%D0%B4-%D0%BF%D1%83%D1%80%D0%B8/ Тексты Бхакти Прамод Пури: книги, молитвы, статьи]
• [hari-katha.org/puri/ Биография, фотографии, статьи Бхакти Прамод Пури Госвами]
• [gopinathmath.com.ua/ Гопинатх Гаудия Матх на Украине]

Отрывок, характеризующий Бхакти Прамод Пури Госвами

«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.