Восточный военный округ
Поделись знанием:
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
(перенаправлено с «ВВО»)
| Краснознамённый Восточный военный округ КВВО | |
 Средняя эмблема Восточного военного округа | |
| Годы существования |
21 октября 2010 — настоящее время |
|---|---|
| Страна | |
| Подчинение | |
| Входит в | |
| Тип |
Объединённое стратегическое командование \ Военный округ |
| Функция |
защита |
| Численность | |
| Дислокация | |
| Командиры | |
| Действующий командир |
Командующий генерал-полковник Сергей Суровикин |
Краснознамё́нный Восто́чный вое́нный о́круг — формирование, военно-административная единица (военный округ) Вооружённых Сил Российской Федерации.
Предназначен для защиты восточной части страны, объединяет воинские части, дислоцированные в Забайкалье и на Дальнем Востоке. Штаб находится в Хабаровске, по ул. Серышева, 15[1].
Образован указом Президента РФ № 1144 от 20 сентября 2010 года[2].
Сокращённое наименование — ВВО.
Содержание
История
Восточный военный округ образован в ходе военной реформы 2008—2010 годов на базе Краснознамённого Дальневосточного военного округа (ДВО) и части войск Краснознамённого Сибирского военного округа (СибВО; бывший ордена Ленина Забайкальский военный округ). В его состав также вошли Краснознамённый Тихоокеанский флот и 3-е Краснознамённое командование ВВС и ПВО.
Войска Восточного военного округа дислоцированы в административных границах двух федеральных округов (Дальневосточного и части Сибирского) и территорий следующих субъектов Российской Федерации: Республика Бурятия, Республика Саха (Якутия), Забайкальский, Камчатский, Приморский, Хабаровский края, Амурская, Магаданская, Сахалинская области, Еврейская автономная область, Чукотский автономный округ[2].
Командующему войсками ВВО подчинены все дислоцированные на территории округа формирования видов ВС и родов войск видов ВС, за исключением Ракетных войск стратегического назначения и ВДВ. Кроме того, в его оперативном подчинении находятся формирования Федеральной службы войск национальной гвардии, Пограничной службы ФСБ, а также части МЧС России и других министерств и ведомств, выполняющие задачи на территории округа[3].
Площадь округа составляет около 7 млн км².
Датой основания Дальневосточного военного округа приятно считать 31 июля 1918 года. В этот день регулярные части Красной Армии разгромили войска белогвардейцев и интервентов в районе Каульских высот, Шмаковки и Спасска. Эта дата широко отмечается военнослужащими Восточного военного округа.
Состав, численность и организация войск Восточного военного округа (ОСК «Восток»)
Сухопутные войска / ВДВ / Морская пехота
- соединения и части окружного подчинения:
- 104-я Клужская бригада управления (г. Хабаровск)
- 106-я бригада связи (территориальная) (г. Дальнереченск, Приморский край)
- 14-я отдельная гвардейская инженерная Барановичская Краснознамённая, ордена Красной Звезды бригада (с. Вятское, Хабаровский край)
- 17-я отдельная бригада радиоэлектронной борьбы (г. Хабаровск)
- 7-я отдельная железнодорожная ордена Трудового Красного Знамени бригада (г. Комсомольск-на-Амуре)
- 50-я отдельная железнодорожная бригада (г. Свободный, Амурская область)
- 118-я отдельный понтонно-мостовой железнодорожный батальон (г. Хабаровск)
- 392-й окружной учебный Тихоокеанский Краснознамённый, ордена Кутузова центр подготовки младших специалистов (мотострелковых войск) (г. Хабаровск)
- 212-й гвардейский окружной учебный Венский орденов Ленина и Кутузова центр подготовки младших специалистов (танковых войск) имени генерал-лейтенанта И. Н. Руссиянова (г. Чита, военгородок Песчанка)
- 51-й учебный отряд Тихоокеанского флота (г. Владивосток)
- 7-й региональный учебный центр (школа сержантов) (п. Князе-Волконское, Хабаровский край)
- 29-я общевойсковая армия (г. Чита, Забайкальский край):
- 36-я отдельная гвардейская мотострелковая Лозовская Краснознамённая бригада (г. Борзя)
- 200-я артиллерийская бригада (пос. Горный)
- 140-я зенитно-ракетная Борисовская ордена Кутузова бригада (с. Домна). На вооружении ЗРК «Бук-М1»
- 101-я Хинганская бригада управления (г. Чита)
- 36-я общевойсковая армия (г. Улан-Удэ, Бурятия):
- 5-я отдельная гвардейская танковая Тацинская Краснознамённая, ордена Суворова бригада (ст. Дивизионная)
- 37-я отдельная гвардейская мотострелковая Донская Будапештская Краснознамённая, ордена Красной Звезды бригада (г. Кяхта)
- 103-я ракетная Краснознамённая, орденов Кутузова и Богдана Хмельницкого бригада (г. Улан-Удэ-4). На вооружении ОТРК «Искандер».
- 1723-й зенитно-ракетный полк (с. Джида, Республика Бурятия). На вооружении ЗРК «Бук-М1»
- 75-я бригада управления (г. Улан-Удэ)
- 5-я общевойсковая Краснознамённая армия (г. Уссурийск, Приморский край):
- 57-я отдельная гвардейская мотострелковая Красноградская Краснознамённая, ордена Суворова бригада (г. Бикин, Хабаровский край)
- 59-я отдельная мотострелковая ордена Кутузова бригада (с. Сергеевка)
- 60-я отдельная мотострелковая Краснознамённая бригада (пгт Сибирцево)
- 70-я отдельная гвардейская мотострелковая Духовщино-Хинганская ордена Октябрьской Революции, Краснознамённая, ордена Суворова бригада (г. Уссурийск)
- 20-я гвардейская ракетная Берлинская дважды Краснознамённая бригада (г. Спасск-Дальний). На вооружении ОТРК «Искандер-М».
- 338-я гвардейская реактивная артиллерийская Невско-Двинская ордена Александра Невского бригада (пос. Новосысоевка)
- 305-я артиллерийская Гумбиненская Краснознамённая бригада (г. Уссурийск)
- 8-я зенитно-ракетная Шавлинская ордена Кутузова бригада (пос. Раздольное). На вооружении ЗРК «Бук-М1»
- 80-я бригада управления (г. Уссурийск)
- 16-я отдельная бригада радиационной, химической и биологической защиты (г. Лесозаводск)
- 35-я общевойсковая Краснознамённая армия (г. Белогорск-24, Амурская обл.):
- 38-я отдельная гвардейская мотострелковая Витебская ордена Ленина, Краснознамённая, ордена Суворова бригада (г. Белогорск, Амурская обл.)
- 64-я отдельная мотострелковая бригада (с. Князе-Волконское, Хабаровский край)
- 69-я отдельная Свирско-Померанская Краснознамённая, ордена Красной звезды Амурская казачья бригада прикрытия (с. Бабстово, Еврейская автономная область)
- 107-я ракетная Мозырская ордена Ленина, Краснознамённая бригада (г. Биробиджан). На вооружении ОТРК «Искандер-М»
- 165-я артиллерийская Пражская Краснознамённая, орденов Кутузова и Богдана Хмельницкого бригада (с. Никольское, Амурская обл.)
- 71-я зенитно-ракетная бригада (г. Белогорск, Амурская обл.). На вооружении ЗРК «Бук-М1»
- 54-я бригада управления (г. Белогорск, Амурская обл.)
- 37-й инженерно-саперный Выборгский ордена Ленина, Краснознамённый, ордена Кутузова полк (с. Березовка, Амурская область) (расформирован)
- 35-й полк радиационной, химической и биологической защиты (г. Белогорск)
- 68-й армейский корпус:
- 18-я пулемётно-артиллерийская дивизия (с. Горячие Ключи, Курильские о-ва, Сахалинская обл.)
- 39-я отдельная мотострелковая Краснознамённая бригада (г. Южно-Сахалинск)
- 137-й отдельный батальон управления (г. Южно-Сахалинск)
- 312-й отдельный реактивный дивизион (п. Дачное, Сахалинская обл.)
- 676-й отдельный инженерный батальон (п. Дачное, Сахалинская обл.)
- воздушно-десантные войска:
- 83-я отдельная гвардейская десантно-штурмовая бригада (г. Уссурийск, Приморский край)
- 11-я отдельная гвардейская десантно-штурмовая бригада (п. Сосновый Бор, г. Улан-Удэ)
- разведывательные соединения и воинские части:
- 14-я отдельная бригада специального назначения (г. Уссурийск, Приморский край)
- 88-я отдельная радиотехническая бригада особого назначения (г. Улан-Удэ-40)
- 92-я отдельная радиотехническая бригада особого назначения (с. Старосысоевка, Приморский край)
- 7-й отдельный радиотехнический полк особого назначения (г. Артём, Приморский край)
- части морской пехоты и береговой обороны:
- 155-я отдельная Мозырская бригада морской пехоты (г. Владивосток)
- 40-я отдельная Краснодарско-Харбинская дважды Краснознамённая бригада морской пехоты (г. Петропавловск-Камчатский)
- 72-я отдельная береговая ракетная бригада (п. Смоляниново, Приморский край). На вооружении БРК «Бал»
- 520-я отдельная береговая ракетно-артиллерийская бригада (п. Англичанка, Камчатский край)
- 1532-й зенитно-ракетный полк (г. Петропавловск-Камчатский). На вооружении С-300ПМ, С-400
- 471-й отдельный центр радиоэлектронной борьбы (г. Петропавловск-Камчатский)
- 474-й отдельный центр радиоэлектронной борьбы (п. Шкотово, Приморский край)
- 140-й узел связи (г. Владивосток)
- 42-й морской разведывательный пункт (остров Русский, Приморский край)
- 311-й отряд специального назначения борьбы с подводными диверсионными силами и средствами (г. Петропавловск-Камчатский)
- 159-й отряд специального назначения борьбы с подводными диверсионными силами и средствами (Павловск, Приморский край)[4]
- 165-я отдельная Курильская бригада морской пехоты (Лагунное, Сахалинская область) — к 2018 году
- соединения материально-технического обеспечения ВВО:
- 101-я отдельная бригада материально-технического обеспечения (г. Уссурийск)
- 102-я отдельная бригада материально-технического обеспечения (г. Гусиноозерск-3)
- 103-я отдельная бригада материально-технического обеспечения (г. Белогорск, Амурская обл.)
- 104-я отдельная бригада материально-технического обеспечения (г. Чита)
- базы хранения и ремонта вооружения и военной техники:
- 225-я база хранения и ремонта военной техники (ст. Ясная)
- 227-я база хранения и ремонта военной техники (ст. Дивизионная)
- 237-я база хранения и ремонта военной техники (г. Бикин, Хабаровский край)
- 245-я база хранения и ремонта военной техники (г. Лесозаводск)
- 247-я Краснознамённая база хранения и ремонта военной техники (пос. Монастырище-2)
- 240-я база хранения и ремонта военной техники (г. Белогорск, Амурская обл.)
- 243 -я база хранения и ремонта военной техники(г. Хабаровск)
- 7020-я Харбинская база хранения и ремонта военной техники (г. Уссурийск)
- 230-я база хранения и ремонта военной техники (п. Дачное, Сахалинская обл.)
- 7021-я база хранения и ремонта военной техники (п. Никольское, Амурская обл.)
- 7018-я база хранения и ремонта военной техники (пгт. Дровяная)
На вооружении этой группировки имеется 60 ПУ тактических и оперативно-тактических ракет (двадцать четыре «Точка-У», тридцать шесть «Искандер»); около 900 танков (около двухсот Т-72, около семисот Т-80); 1200 БМП-1/2, более 200 БТР; более 700 САУ, 400 буксируемых орудий, более 300 минометов, более 400 РСЗО; более 450 ПТРК; более 300 ЗРК войсковой ПВО («Бук», «Тор», «Оса», «Стрела-10»), более 40 ЗРПК «Тунгуска», около 100 ЗСУ-23-4 «Шилка».
Наземная ПВО района Владивостока — Находки (два зенитно-ракетных полка ЗРС С-300П, в одном из которых уже есть С-400, а также одна из трех бригад ЗРК «Бук» сухопутных войск), Хабаровска (один полк С-300П и один полк, бывшая бригада, С-300В в ЕАО) и Комсомольска-на-Амуре (один 5-дивизионный полк С-300П) может считаться условно удовлетворительной (хотя и на пределе). Сложнее сказать это про ПВО Петропавловска-Камчатского (один двухдивизионный полк С-300П). А вот от Хабаровска до Байкала имеет место гигантская «дыра», которую условно прикрывают три бригады ЗРК «Бук» (по одной в Амурской области, Забайкальском крае и Бурятии; последняя считается зенитно-ракетным полком в составе ВВС и ПВО, отчего она не перестала быть бригадой сухопутных войск).
Впрочем, с авиацией положение ничем не лучше. Примерно 80 фронтовых бомбардировщиков Су-24, немногим более 70 штурмовиков Су-25 и до 100 истребителей и перехватчиков (Су-27, МиГ-29, МиГ-31) — это всё, что имеет ВВО.К 2016 году на вооружении округа было поставлено более 40 новейших истребителей Су-35. Проводится плановая модернизация парка Су-25 до уровня Су-25СМ(3), МиГ-31 до уровня МиГ-31БМ. Все Су-27 округа прошли модернизацию до уровня Су-27СМ, а сейчас начинают поступать новые Су-30СМ (на замену МиГ-29) и Су-35С (на замену Су-27СМ). Ударных вертолётов ВВО имеет примерно 70, в том числе 32 новейших Ка-52, остальные — Ми-24. Есть также 70 транспортных Ми-26 и Ми-8/17 и около 30 морских Ка-27/29/32.
Флот
В состав Тихоокеанского флота входят три атомных ракетных подводных крейсера стратегического назначения пр. 667БДР, пять атомных подводных лодок с крылатыми ракетами пр. 949А, пять атомных подводных лодок пр. 971, восемь дизельных подводных лодок пр. 877, гвардейский ракетный крейсер «Варяг» пр. 1164, тяжёлый атомный ракетный крейсер «Адмирал Лазарев» пр. 1144 (находится в консервации), один эсминец пр. 956 (ещё три в консервации), четыре больших противолодочных корабля пр. 1155, восемь малых противолодочных кораблей пр. 1124М, четыре малых ракетных корабля пр. 12341, десять ракетных катеров пр. 12411, девять тральщиков, четыре больших десантных корабля (один пр. 1171, два пр. 775, один пр. 775М)[5].
ВВС и ПВО
- 11-я Краснознамённая армия ВВС и ПВО (бывшее 3-е командование ВВС и ПВО)
- Авиация Тихоокеанского флота — (7060-я ордена Трудового Красного Знамени авиационная база — аэр. Елизово, 7062-я Порт-Артурская Краснознамённая авиационная база на аэр. — Николаевка, Кневичи, Каменный Ручей)
- четыре бригады воздушно-космической обороны
ВМФ
Командование Восточного военного округа (ОСК «Восток»)
Командующий
- 07.2010 — 10.2013 — адмирал Константин Сиденко
- с 10.2013 генерал-полковник Сергей Суровикин[6].
В оперативном подчинении у командующего округом находятся
- Восточное региональное командование Федеральной службы войск Национальной гвардии России (Росгвардии) (бригады оперативного назначения (Чукотка, Хабаровск, Южно-Сахалинск, Владивосток, Улан-Удэ, Чита, Благовещенск), 1-й морской отряд и др. части)
- Дальневосточный юридический институт МВД России (700 курсантов)
- Пограничные управления по Хабаровскому краю и ЕАО, Северо-Востоку России, Амурской области, Забайкальскому краю, Республике Бурятия, Иркутской области и Приморскому краю (дивизионы пограничных сторожевых кораблей (ПСКР), линейные заставы, пограничные отряды)
- Центр спецсвязи ФСО России (г. Хабаровск)
- Центр спецсвязи ФСО России (г. Чита)
- Центр спецсвязи ФСО России (г. Улан-Удэ)
- 1042-й спасательный центр МЧС России (с. Анастасьевка, Хабаровский край)
- 1043-й спасательный центр МЧС России (с. Елизово, Камчатский край)
Учебные заведения
- Уссурийское Суворовское военное училище
- Дальневосточное высшее военное командное училище имени Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского
- Тихоокеанское высшее военно-морское училище имени С. О. Макарова (г. Владивосток).
- Хабаровский пограничный институт ФСБ России (личный состав института (курсанты, прапорщики, офицеры) в оперативном подчинении у командующего войсками округа).
Печатный орган
Газета Ордена Ленина «Суворовский натиск» (первый номер вышел на Степном фронте 22 мая 1943 года, учредитель: Министерство обороны РФ, издатель: ФГБУ редакция газеты «Красная звезда») — выходит один раз неделю, по пятницам, в составе газеты «Красная звезда» (региональная вкладка), формат А2, 8 стр., полноцвет. Главный редактор — Сергей Уланский, тираж: 3 415 экз., адрес: 680038, Хабаровск, ул. Серышева, 13[7] Номер регистрации СМИ: 01966[8]. Подписной индекс: 25777, для в/ч: 50058.
Печатается в Хабаровске и Чите.
Регионы распространения: Хабаровский край, Приморский край, Забайкальский край, Камчатский край, Амурская область, Сахалинская область, Магаданская область, Еврейская АО, Чукотский АО, Республика Бурятия, Республика Саха (Якутия).
Из истории: 22 мая 1943 года вышел первый номер в полевой типографии в селе Рыкань (юго-восточнее Новой Усмани) близ Воронежа, на базе газеты 41-й армии «Красный боец». Первым редактором газеты был майор Дмитрий Прикордонный. Газета была печатным органом военного совета и политического управления Степного военного округа (Степной фронт/2-й Украинский). В июле 1945 года газета стала органом военной печати Забайкальского фронта. В сентябре 1945 года становится газетой Забайкальско-Амурского военного округа, с июня 1947 года — органом военного совета и политуправления Главкома войск Дальнего Востока, а с июня 1953 года — газетой Дальневосточного военного округа, с сентября 2010 года — газетой Восточного военного округа[9].
См. также
- В Уссурийском гарнизоне работает Драматический театр Восточного военного округа.
- Военно-исторический музей Восточного (Дальневосточного) военного округа
- Благовещенское высшее танковое командное училище (расформировано)
- Дальневосточное автомобильное командно-инженерное училище (расформировано)
- Дальневосточный военный округ
- Сибирский военный округ
- Забайкальский военный округ
Напишите отзыв о статье "Восточный военный округ"
Примечания
- ↑ [structure.mil.ru/structure/okruga/east/contacts.htm Интернет-портал Минобороны России]. Адрес ВВО.
- ↑ 1 2 [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1;1298267 Указ Президента России от 20.09.2010 № 1144 «О военно-административном делении Российской Федерации»]
- ↑ [structure.mil.ru/structure/okruga/east/history.htm Восточный военный округ]
- ↑ [ryadovoy.ru/forum/index.php/topic,2481.0.html Восточный военный округ (ОСК «Восток») — «новейший» облик]
- ↑ Александр Храмчихин. [rusplt.ru/policy/policy_5440.html Слабый Восточный] // Русская планета
- ↑ [structure.mil.ru/structure/okruga/east/head.htm Руководство Восточного Военного округа]
- ↑ [www.redstar.ru/# Главное]. www.redstar.ru. Проверено 28 августа 2016.
- ↑ [rkn.gov.ru/mass-communications/reestr/media/?id=201302&page= Роскомнадзор - Перечень наименований зарегистрированных СМИ]. rkn.gov.ru. Проверено 30 августа 2016.
- ↑ [sc.mil.ru/social/media/periodic/more.htm?id=11202@morfOrgInfo Газеты МО РФ].
Ссылки
- [vz.ru/politics/2010/10/22/441797.html Взгляд. Министр обороны отчитался о завершении реформы системы управления ВС]
- [nvo.ng.ru/concepts/2010-07-23/2_red.html Независимое Военное Обозрение. Президент России оптимизировал систему управления войсками]
- [zabmedia.ru/?page=articles&text=1833 Забmedia. Прощай, СибВО]
- [facebook.com/vvo.press Официальная страница Восточный военный округ] в социальной сети Facebook
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Восточный военный округ
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
